Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

Мария закрыла глаза, боясь того, что может увидеть.

«Я буду бодрствовать, — пообещала себе женщина. — Я ни что не усну».

Но не тут-то было. Она снова незаметно скользнула в сон, и на сей раз ей представилось нечто иное. Группа людей, чьих лиц, нельзя было разглядеть, но сами они буквально источали ощущение покоя и благодати. А потом — как странно! — она увидела Иисуса, одежды его сверкали, от головы исходило сияние. Потом Мария ощутила эти сияющие лучи на своих веках и снова пробудилась — это были лучи солнца.

В течение дня Иисус прохаживался среди кущей, заводил разговоры с семьями, особенно с пожилыми людьми и детьми, которые меньше робели, разговаривая с ним. По-видимому, ему нравилась их искренность; старики брюзжали и ругали римлян, а дети спрашивали, есть ли у него дети, и если нет, то почему.

Ученики ходили за ним по пятам, присматриваясь и запоминая.

— Пожалуй, нам с тобой стоило побольше разговаривать с людьми, — с сожалением сказал Марии Иоанн. — И не только говорить, но и как следует слушать.

Могучий и напористый Петр протолкался вперед и попытался привлечь к себе внимание Иисуса. Мария услышала, как он предлагает Иисусу отослать детей, потому что они наверняка мешают. Он даже попытался отпихнуть одного парнишку в сторону, но Иисус попенял ему, и она расслышала обращенные к Петру слова: «Царствие Божие подобно этим маленьким детям. Пусть они приходят!» Потом он подхватил какого-то малыша и стал подбрасывать его так, что тот запищал от восторга.

К тому времени, когда сонливое марево полдневного зноя плотно окутало сжатые поля, так что над ними перестали порхать даже бабочки, к Иисусу подошла большая толпа людей. Судя по их одежде, это были фарисеи и книжники, знатоки Писания, явно пришедшие в их города, чтобы досадить ему.

— Учитель, — промолвил дородный человек, по виду судья, возглавлявший группу, которая решительным шагом направляюсь через борозды к Иисусу, — мы хотим услышать твое толкование некоторых затруднительных мест Закона.

Иисус окинул взглядом окружавшие их безбрежные поля.

— Значит, вы проделали весь этот путь, чтобы узнать мое мнение?

— Именно так. Правда, хотя мы из Иерусалима, у нас здесь семьи…

— Да конечно, — Иисус кивнул. — Конечно, поэтому вы и пришли. — Он помолчал. — Итак, друг, о чем бы ты хотел спросить меня?

— Учитель, — начал толстяк, — законно ли человеку развестись со своей женой?

— Что ж… А что говорил Моисей?

— Ты знаешь, что Моисей разрешил человеку написать разводное письмо и отослать ее. А сказал он…

— «Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего»,[54]— закончил за него Иисус. — Там еще и дано разрешение жениться на той же женщине вторично, если он передумает. Да, Моисей разрешил развод, потому что сердца людей были тогда суровы, но Господу развод неугоден. Ибо еще в Книге Бытия сказано: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть».[55]

— Ага, по-твоему, выходит, что Моисей ошибался? — Фарисей не только не смутился полученной отповедью, но и перешел в наступление.

— Даже у Малахии, последнего нашего пророка, устами Господа, Бога Израилева, сказано, что Ему противно вероломство против законной жены, — заявил Иисус, — Просто и ясно, таково суждение Господа, Зачем искать наставлений у Моисея, если они даны нам самим Богом?

Фарисей лишь кивнул и вроде бы собрался уходить, но потом подошел ближе к Иисусу.

— Ирод Антипа ищет тебя, — произнес он так тихо, что его услышали только те, кто стоял рядом с Иисусом. — Я пришел, чтобы предупредить тебя, — Тон его голоса изменился с вызывающего на участливый.

«Может быть, это и была истинная причина его прихода, — по-думала Мария, — а вопрос о разводе только предлог».

— Антипа? — громко произнес Иисус. — Передай этому лису, что сегодня и завтра я буду изгонять демонов и исцелять людей, а на третий день достигну своей цели.

Фарисей ошеломленно вытаращился на него, потом покачал головой:

— Я, во всяком случае, тебя предупредил. Мой долг исполнен.

Он повернулся и ушел.

Все это осталось непонятным для Марии. Особенно насчет третьего дня, или послезавтра. Какой цели он собирается достигнуть, тем более что в это время они еще будут здесь?

Стоило фарисеям удалиться, как на поле появилась еще одна группа, ведомая хорошо одетым человеком средних лет. Они подступили к Иисусу с весьма важным видом. Их глава обратился к нему:

— Учитель, я прослышал о твоей мудрости и познаниях и потому явился к тебе с моими учениками, — он отвесил насмешливый поклон в сторону пришедших с ним людей, — чтобы задать один весьма сложный вопрос. Ты знаешь, что Закон предписывает: если человек умирает без наследника, его брат должен жениться на вдове и подарить ей сына, чтобы не прервалась прямая мужская линия. Так вот, у нас возник следующий вопрос — и прости, но мы должны знать, — а что, если человек умирает и каждый из его последующих братьев по очереди женится на его вдове, и никто из них не оставляет наследника? И в итоге у нее оказывается семеро мужей?

Иисус рассмеялся.

— Я бы сказал, что жизнь у нее сложилась интересно.

— Может, и так, но вопрос не в этом, — мужчина нахмурился, — а в том, чьей женой она станет после грядущего воскрешения мертвых?

Иисус внимательно посмотрел на одежду этого человека — кремовый плащ из тонкой шерсти, золотое шитье на рукавах туники, сандалии с бронзовыми застежками.

— Ты тоже из Иерусалима? — спросил он.

— Да, мы оттуда.

Похоже, что вопрошавший был из саддукеев, занимавших прочные позиции в храме, но не веривших в воскрешение и высмеивающих мысль о таких духовных созданиях, как ангелы. Вопрос же их представлял собой изощренную издевку.

— Я уверен, что этот вопрос имеет для тебя большое персональное значение, — произнес Иисус. При этом улыбка сошла с его лица, и глаза впились в собеседника. — Однако это просто. Ты ошибаешься, потому что не знаешь ни Священного Писания, ни силы Бога.

Обвинить книжника из храма в незнании Писания было все равно что закатить ему оплеуху. Саддукей даже отпрянул с негодующим восклицанием.

— Когда мертвые восстанут, — продолжал Иисус, — они не будут ни жениться, ни выходить замуж, но станут подобны ангелам на небесах.

— Ангелы! — Саддукей хмыкнул и отвернулся с намерением уйти. — Надо же, ангелы!

Иисус оставил его ворчание без внимания. Вместо этого он повернулся к ученикам и остальным слушателям.

— В истории о неопалимой купине Бог сказал Моисею: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бога Исаака и Бог Иакова».[56] Он не бог мертвых, это невозможно, но Бог живых. Следовательно, ты серьезно заблуждаешься! — крикнул Иисус вслед уходившему саддукею.

— Теперь ты нажил врага, — сказал Иаков Большой.

Иисус посмотрел на него так, будто он столь же невежествен, как саддукеи.

— Он уже был моим врагом.

— Но разве нам не стоило попытаться привлечь его на нашу сторону? — спросил Иуда.

— Я и пытался, но что поделаешь с тем, кто отказывается внимать слову истины? — печально произнес Иисус, — Идемте.

Он хотел вернуться в хижину и переждать там жаркое время дня.

Не успели они дойти туда, как их тропу пересек привлекатьный, прекрасно одетый молодой человек. Он сглотнул, как будто собирался с духом, чтобы поговорить с Иисусом, упал на колени и выпалил:

— Благой учитель! Что я должен сделать, чтобы унаследовать жизнь вечную?

Видно было, что вопрос задан от чистого сердца, без какого-либо подвоха.

— Почему ты называешь меня благим? — отозвался Иисус, — Никто не благ, кроме одного Бога. И тебе ведомы Заповеди. Ты знаешь, что делать. Сказано: «Не убий, не прелюбодействуй, не укради, не лжесвидетельствуй, чти отца своего и мать свою».

На молодом открытом лице появилось выражение разочарования.

— Учитель, но все это я исполняю с юности моей.

Какое-то время, показавшееся долгим, Иисус стоял неподвижно. просто глядя на него, а потом наконец сделал шаг вперед и ласково сказал:

— Значит, тебе осталось сделать только одно. Продай все, что имеешь, раздай деньги бедным, и ты обретешь сокровище на небесах. Потом приходи и следуй за мной, — Иисус указал па своих учеников: — Присоединяйся к ним. Ты нам нужен.

Лицо молодого человека омрачилось так, будто на него пала тень. Его рот беззвучно открывался и закрывался — он не мог вымолвить ни слова. Протянутые к Иисусу руки бессильно упали, юноша с тоской посмотрел на него, отвернулся и побрел прочь.