Тонкости эльфийской генеалогии - Татьяна Патрикова

– Ручного, говоришь? – протянул на это старый друг в одной ему присущей манере, ехидство и сарказм в одном флаконе. В детстве я часто пытался скопировать такой его тон, потом бросил это неблагодарное занятие.

– Мальчик он умный, но психолог из него веревки вьет.

– Мне показалось, что далеко не всегда именно человек в их связке верховодит.

– Связке? – он странно это сказал, – Это что-то особенное? Просто я думал, они увлеченны друг другом, только и всего.

– Не спорю. Увлечение там, определенно присутствует, но это их личное дело. А связка – это способность работать в боевой паре.

– Боевой? Не смеши меня. Мальчишка-психолог даже меч никогда в руках не держал!

– Возможно. Но мерцающие они не только мечами воюют. К слову, только в Аналое их до недавнего времени не наблюдалось. Я не пускал. В остальных замках их, как правило, не один, и не два.

– Даже так, – да, эти сведения следовало как следует обдумать, но чуть позже. Пока я был настроен совсем на другое времяпрепровождение. И все же, уйти не закончив этот разговор, мне бы не хотелось. – То есть ты считаешь, что они удачно дополняют друг друга, – уточнил я у командира моих рыцарей.

– Мерцающие – весьма деятельный и пылкий народ. С ними трудно, даже когда они в статичном состоянии, но в промежуточном – они почти неуправляемы, и все же, этому мальчику Андрею, как-то удается призвать своего друга к порядку.

– Когда ты успел все это заметить?

– Мне почти тысяча лет, Ус, конечно, успел, – на лице Кая появилась снисходительная улыбка. Он давно не позволял себе так мне улыбаться. Но сейчас наше положение немного изменилось. Не сильно, я надеюсь. Но все же, теперь позволить ему легкое снисхождение не казалось мне чем-то запредельным. Улыбнувшись в ответ, сказал:

– Так ты присмотришь тут за ними? И за щенками моими тоже. Не хотелось бы малышей надолго бросать.

– Надолго? Ус, у тебя после завтра первое весеннее собрание Ложи.

– Я помню.

– И сколько ты собрался пробыть в гостях у Изольдики Троубург?

– Признаться, я надеюсь вернуться уже сегодня. Но там как получится, ты же понимаешь.

– Не снимай его, – он указал взглядом мне на грудь, где по его милости на черном кожаном шнурке мотался кончик его же собственного отломанного когтя. – В случае чего, по нему мои сородичи увидят, что ты дружен со мной.

– Признаться, мне это кажется сомнительным, – рискнул высказать свое мнение на сей счет. Я доверял другу, но хотел большей определенности. – Как они узнают, что ты мне его отдал, а не я сам с трупа, к примеру, отломил?

– Знаешь, теперь-то я могу тебе это сказать, – мой друг дракон улыбнулся, – Никогда не мог понять, как вы – такие сильные и всерьез нагоняющие страх на мой народ, так и не удосужились за годы войн узнать о нас побольше. Я видел ваши книги. Там столько бреда и почти не попадаются рациональные зерна. Суеверия и домыслы и никаких серьезных исследований. Мы сотканы из магии, Ус, она внутри нас. Пока мы живы и она живет.

– Поэтому, почувствовав магию когтя, твои сородичи поймут, что она живая, – догадался я, – и поймут, что отдан он был добровольно, иначе ты бы эту магию мог перекрыть.

– И перекрыл бы, можешь не сомневаться. Мы никогда просто так не расстается с частями наших тел, ни с чешуей, ни с когтями, ни с прочими не менее важными органами.

– И ты еще удивляешься, что никто из нас так и не сумел как следует вас исследовать и хоть что-то дельное узнать?

– Согласен, – подумав, обронил мой старый друг, – Параноики, что могу сказать. Причем…

– Что ваши, что наши.

– Вот именно! – он хлопнул меня по плечу и каким-то незнакомым мне жестом открыл портал в Заоблачный край прямо из моего кабинета. – Удачи, Ус. Не задерживайся там, а то, после близкого знакомства с этим чудо психологом, я начинаю сомневаться в своих способностях прижать их тут всех к ногтю.

– Не прибедняйся! – бросил я на прощание и шагнул в портал.

Решение познакомиться с матерью Гарилики поближе я не изменил, несмотря на все вскрывшиеся обстоятельства. Могу объяснить почему.

Отдирать друг от друга детей я не видел смысла. Они уже далеко зашли и были полны решимости зайти еще дальше. Я видел это во взгляде сына, когда он обнимал свою возлюбленную и смотрел он в тот момент на меня. Для себя он все уже решил. Да, не посоветовавшись со мной, да, скрыв то, что выбрал себе в будущие супруги выверну. Но кем бы я стал для него, если бы запретил или, что еще хуже, попытался бы разлучить их? Не скажу, что мне будет легко принять их союз. Но я собираюсь научиться и понимать, и принимать. Быстро это, конечно, не получится. Но я не хочу потерять сына. Он весь в меня.

Я, помниться, три года скитался по стране странствующим рыцарем, пока меня не нагнал отец и не попросил прощение за то, что отказал в расположении моей избраннице. Он к тому времени уже выбрал мне жену из богатого, процветающего рода. И считал, что я буду просто счастлив, жениться на ней и обзавестись потомством. Но я был не согласен с его выбором. О чем заявил прямо и не таясь. Он попытался меня шантажировать наследством. Еще не понимая, что со мной такое не пройдет. Я ушел вместе в любимой. Брался за любое дело, охранял посевы крестьян, дрался на турнирах ради денежного приза, а не чистой победы, как меня учили благородные родственники. Как-то сводил концы с концами, содержал себя, жену коня, а потом и новорожденного сына. Прознав о рождении внука отец и сорвался на поиски. Нашел, извинился, причем прилюдно, при всех рыцарях моего звена, которым я тогда уже успел обзавестись. После этого мы помирились.

Понянчиться с внуком он так толком и не успел. Когда-то ему не хватало времени на меня, сына, но в ту пору он сам был горяч и охоч до подвигов, а не пеленок, но с рождением внука показал себя образцовым дедом. Возился с ним, никак не мог дождаться, когда мальчика хоть сколько-нибудь подрастет, чтобы можно было всунуть ему в ручонку деревянный меч и начать первые тренировки.

Он погиб, когда Паулю еще не исполнилось пятнадцати. Нашествие нежити из Загробного леса. Отец не мог остаться в стороне, сражался вместе со всеми на стенах. Победил, никто из тех мерзких тварей не прорвался тогда в замок через его участок стены. Но сам погиб через два дня от яда, который не смог вытянуть из его тела даже старик Выборг, тот еще умелец. Хотя, о чем я, это же был все тот же Кай, просто в ином, более старом своем обличии.

Так что даже дракон нам тогда не смог помочь. Отец умер. Но я не хочу повторить его судьбу. Мне хочется непросто увидеть внуков, но и вырастить их. Хочется дожить до глубокой старости и увидеть, как они встанут на ноги, хотя теперь, наверное, мне придется говорить о них по-драконьи – расправят крылья. Фин сказал, что драконья кровь сильна. Поэтому внешность они, скорей всего, возьмут от отца, но будут вывернами, как мать. Пугает ли меня такая перспектива? Разве что немного. Не представляю, как растят маленьких драконов. Но, если все сложиться хорошо, на что я очень надеюсь, наверное, узнаю. Поэтому, глупо с моей стороны о чем-то жалеть. Поэтому я и попросил старого друга направить меня к леди Изольдике.