Избранные произведения. Т. 1. Ледовый союз: Ледовое снаряжение. Миссия в Молокин - Алан Фостер

Этан с отвращением посмотрел на запятнанный кровью меч, висевший на поясе его костюма. Он уже пытался вытереть его снегом, но замерзающие красные кристаллики обвиняюще прилипали к лезвию.

— Ты гордишься убийством, Гуннар?

Рыцарь-тран склонил голову набок и стал похож на вопрошающего кота.

— Да, Этан. Ведь я происхожу не из твоей передовой цивилизации. Так что терпи, общаясь с нами. — Ветер поднялся и застонал вокруг них, и Гуннар указал на огромный залив, ведущий к выходу в открытый океан.

— Наверное, этот мир не так располагает к пониманию и доброте, как тот, в котором ты живешь. Здесь мы сражаемся руками, а не речами.

— Я не хотел оскорбить тебя, — с готовностью ответил Этан.

— Хватит! — Септембер неприязненно переводил взгляд с человека на трана. — Мы ведь предполагали создать новый союз, а не рушить ту связь, что уже существует. — Он показал большим пальцем в сторону города. Дым поднимался из тысячи труб. — Уверен, что чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. — Он посмотрел на Гуннара. — Куда же нам направиться?

Гуннар заворчал в ответ:

— Не в Софолд же, до которого так много сатчей! Вы ведь настраивались начинать свое великое дело именно здесь. Да и я не уверен, что чем ближе к дому, тем нам больше будет везти. Так что советую поискать себе союзников где-нибудь тут поблизости. А кроме того, — сердито продолжал Гуннар, — вблизи от дома мы можем растерять нашу команду. Трудно удержать людей, у которых есть выбор — странствовать в погоне за безумными идеями или разойтись по домам. — Он в сердцах сплюнул и заскользил прочь.

— Вам не следовало доводить его до такой ярости, приятель! — пожурил Септембер своего друга.

— Не следовало. Но я не умею навязывать свои идеи другим и не могу симпатизировать тому, кто этим занимается. — Этан плутовато улыбнулся. — У Колетты это шло бы куда лучше, чем у меня.

— Если вы так чувствуете, приятель, зачем же остались и взялись за это дело вместо того, чтобы уехать домой, туда, где тепло и где люди, как сказал Гуннар, бьют друг друга только речами?

Этан задумался на минуту:

— Затем, чтобы внуки Гуннара не испытывали необходимости хвататься за ножи, улаживая спор! — Сзади над ними на штурвальной палубе Та-ходинг разговаривал с несколькими помощниками. — Надо договориться о курсе. И пусть убьет нас та зрелость мысли и то знание, которое мы принесем в этот мир.

— Что ж, весьма вероятно, что это и убьет нас. — Они направились на корму. — Во всяком случае Гуннар прав. Эта идея конфедерации принесет нам немало неприятностей!

Этан зашагал быстрее и увереннее.

— Пусть!

Джобиус Трелл слегка приоткрыл рот под маской костюма для выживания, прислушиваясь к смеху печенья и улыбнулся, посасывая его. В этот момент у печенья был вкус хурмы, а смех был женский, завлекающий.

Стройный тран в возрасте, стоявший рядом с ним на склоне холма, вопросительно посмотрел на него, удивленный способностью мужчины производить такое звенящее хихиканье.

Прервав изучение хода работ, проводившихся в небольшой долине под ними, Трелл поднял маску и обратил лицо в сторону жалящего бриза. Рукой в перчатке он вытащил изо рта остаток печенья и показал его своему любопытному чужеземному компаньону.

— Печенье со смехом. Сладкая еда, — объяснил он.

— Иеньй за эмъегом, — пока тран боролся с незнакомой фонетикой, постоянный комиссар засунул кусочек обратно в рот и снова принялся сосать.

— Но откуда же звук, который я слышал, друг Трелл?

— Печенье сделано в несколько слоев, — со вздохом объяснил Трелл. До чего же ему надоедало вот так объяснять самые заурядные стороны цивилизации Содружества этим варварам, даже таким любопытным и все схватывающим на лету, как его сегодняшний компаньон. Его внимание снова вернулось к работе, кипевшей внизу.

Землетрясение, порожденное взрывом вулкана, известного под названием Места-Где-Кипит-Кровь-Земли, нанесло некоторый ущерб, в основном туземному городу, но так же немного и «Медной обезьяне». Поскольку он был

Комиссаром, в его обязанность входило лично наблюдать и осуществлять руководство необходимыми восстановительными работами. Кроме того, это укрепляло его авторитет в глазах аборигенов.

В том, что обрушившийся туземный продовольственный склад в долине под ними был единственным серьезным последствием землетрясения, сказывалось незаурядное инженерное мастерство аборигенов. Но ведь, размышлял он, даже на территории защищенного от ветров берега Арзудуна, чтобы выдержать обычную дневную погоду, любое строение транов должно быть построено основательно.

— Как еда может говорить?

— Что? А… Когда каждый из твердых слоев печенья тает во рту, он выделяет разный вкус и разный смех. — Он повернулся лицом к стоявшему рядом с ним трану.

Тот был стройнее, чем многие из его собратьев. Местами — длинными полосами и пятнами — его серовато-стальной мех отливал угольно-черным.

Другие темные отметины украшали его левое ухо, морду и левую щеку, уходя наверх и спускаясь сбоку, словно потеки дегтя, и теряясь под выкрашенными в яркую голубую краску кепкой и жилетом. Его сравнительно стройное сложение было очень похоже на фигуру самого комиссара.

Однако, у этих двоих было нечто общее и помимо телосложения.

Трелл заканчивал объяснение:

— Смех записан от настоящих людей — ты же видел и порту наши записывающие устройства, так?

Тран сделал утвердительный жест.

— Затем компьютер — думающая машина — монтирует звуки в крошечные пузырьки воздуха, которые становятся не просто пузырьками, так как печенье делается твердым. Когда каждый слой пузырьков, записанных со смехом, подвергается действию воздуха во рту, звук выходит наружу. — Он ухмыльнулся под маской, видя, как ошарашил собеседника таким объяснением.

— Скажи мне, ну почему бы еде не звучать так же приятно, какова она на вкус?

— Не знаю, — недовольно ответил тран. — Но для меня это странная мысль, и она не совсем мне приятна.

— Возможно, но мы привезли вам немало странных вещей, и оказалось, что даже самые невероятные из них приносят прибыль. У нас есть архаичное выражение — как и мое печенье, деньги тоже говорят.

Лицо трана просветлело:

— В этом наши народы соглашаются, друг Трелл. «Деньги говорят» — это хорошо, но мне все же хочется, чтобы моя еда лежала передо мной смирно.

Любой, взглянув на богатую одежду трана, — на роскошную вышивку различными металлизированными нитями, контрастной аппликацией из фольги на жилете, на металлические полоски на перепонках, вспыхивавшие, когда тран поднимал руку, мог удостоверить, что по меркам Арзудуна этот тран исключительно состоятелен. А ведь он еще носил полоску металла вокруг его шеи.