Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса - Николай Науменко

– Потому что вы знаете о своей болезни. А кто же еще мог вам о ней рассказать, как не наши сотрудники? Как только вы обо всем узнали, вы попросились напоследок в туалет и там стали биться лбом о стену!

– Да, это было именно так, – согласился Дионисий. – Как все-таки насчет валерьянки?

– Я соединю наручниками наши запястья, – сказал человек с пистолетом, – и только после этого мы войдем в туалет. Там я исполню ваше последнее желание и потом застрелю вас.

– Годится, – согласился Дионисий. – Я сдаюсь.

– Но запить водой из стакана я вам тоже не позволю.

Дионисий ударил по руке, державшей пистолет. Прозвучал выстрел. С соседнего дерева взлетела стая ворон. Сотрудник карантина ударил его в челюсть левой рукой, но Дионисий схватился за правую и стал ее выкручивать. Люди кричали со всех сторон. Несколько человек бросились разнимать дерущихся. Дионисию удалось вырвать пистолет из цепких пальцев, но в этот момент он получил крепкий удар по голове и потерял сознание.

Когда он очнулся, была осень. Ветер мел сухие листья по пустой улице. Скорее всего это было раннее октябрьское утро. Солнце, как всегда, опускалось на востоке. Дионисий подождал очередного сотрудника карантинной службы, но тот так и не появился.

Дионисий встал и пошел по направлению к дому. У еще закрытого хлебного магазина старый дворник сметал неугомонные листья в кучу, ничуть не обескураженный тем, что те снова разлетались.

– Какой сегодня год? – спросил его Дионисий.

– Восемьдесят седьмой, – ответил дворник. – Что, все деньги пропил, бедняга, опохмелиться не на что?

Утреннее солнце уже почти село; начинало темнеть.

– Спасибо за информацию, – сказал Дионисий.

– Иди отсюда, а то милицию вызову, – ответил дворник и снова принялся за свою бессмысленную работу. Дионисий увидел, что его метла, которая до этого двигалась справа налево, сейчас мела слева направо. Не удивившись этому факту, он отправился дальше.

Когда уже почти стемнело и даже зажглись утренние фонари, он заметил человека, бегущего трусцой по набережной.

– Вы не скажете, какое сегодня число? – спросил он спортсмена.

– Двадцать седьмое октября с утра было, – ответил спортсмен и побежал в обратную сторону, спиной вперед.

К своему дому Дионисий подошел в полной темноте. Единственная лампа освещала подъезд. Было около шести утра, несколько окон уже светились. Бывшая одноклассница Дионисия, счастливая Юля, садилась в собственный «мерседес». Юля имела богатого мужа и выглядела лощеной, как паркет. Но Дионисий знал, что всего через месяц или два случится автомобильная авария, и Юля потеряет мужа, машину, весь свой лоск и загремит в тюрьму.

– Дионисий, что с тобой? – удивилась Юля. – Ты выглядишь так, как будто постарел на двадцать лет!

– Есть разговор.

– Некогда с тобой разговаривать. Спешу безумно! Должна ехать сию секунду, – ответила Юля, но, вопреки собственным словам, вышла из машины, вошла в подъезд и пошла вверх по лестнице, навсегда уходя от своей судьбы. Несмотря на невероятно высокие каблуки, она шла по лестнице спиной вперед совершенно уверенно.

Алексей Корепанов

Змеи Хроноса

Жаркий июльский воздух густым сиропом втекал в окно вместе с дребезжанием трамваев. Стрелки ходиков были готовы вот-вот слиться в одну в верхней точке облупленного циферблата. Витя оторвался от потрепанного библиотечного «Человека-невидимки», шумно выдохнул и смахнул с бровей капельки пота. Нужно было срочно пойти искупаться.

Натянув выцветшую, с дырками под мышками синюю футболку и зашнуровав такие же старенькие, тоже прохудившиеся кеды, он, прежде чем отправиться на речку, выглянул в окно. Небо было вылинявшим, как его футболка, словно с месяц провисело на веревке под солнцем в чьем-нибудь дворе, и в нем отрешенно кружили обалдевшие от жары голуби. С высоты второго этажа была видна длинная очередь, образовавшаяся у бочки с квасом. Над перекрестком бледным желтым глазом мигал светофор, плакат на стене ателье мод призывал прятать спички от детей и при пожаре звонить «01», а напротив окна, у противоположного тротуара, стояла в хлипкой тени тополька чья-то новенькая белая «Победа». И там же, в тени, возил ногой камешек белобрысый мальчишка. Мальчишка был самым обыкновенным, одного, наверное, с Витей возраста, только одет был гораздо лучше: красная с черным переливающаяся тенниска, серые брючки со стрелками, узкие, с плетеным черным ремешком – в таких куда хочешь не стыдно пойти, хоть на первомайскую демонстрацию, хоть на спектакль в ТЮЗ. На ногах мальчишки красовались сине-белые кеды – настоящие китайские! – а в руке он держал небольшой кулек. Впрочем, Витя недолго его разглядывал – ну, стоит себе и стоит. Может, ждет кого. Или папину машину стережет.

Витя запер обитую порванным черным дерматином дверь и по скрипучей деревянной лестнице, над которой висел неистребимый запах примусов, кошек и щей, спустился вниз. Заглянул в почтовый ящик, ничего там не обнаружил и вышел на крыльцо – три каменные ступеньки, нижняя из которых едва виднелась над асфальтом. Тротуар возле дома был исчерчен белыми и рыжими линиями «классиков», проведенными с помощью осколков кирпичей. Тут девчонки обычно скакали со склиткой – баночкой из-под гуталина, для веса плотно набитой землей. Но сейчас девчонок не было, разъехались на лето кто куда – в пионерлагерь, в деревню… А вот Вите путевки в фабричный лагерь не досталось. Потому что мама на третий год после смерти Витиного отца стала выпивать, и ее, в конце концов, турнули со швейной фабрики. Теперь она работала уборщицей в магазине «Овощи», а там никаких путевок не было, а если и были, то доставались другим. Отец у Вити умер из-за больных почек, а все годы после войны был токарем на экскаваторном заводе.

Мальчишка перестал катать камешек и, застыв на месте, смотрел на Витю из-за гладкого капота «Победы». Витя скользнул по нему взглядом, подтянул пузырящиеся на коленях спортивные штаны и спрыгнул с крыльца. Уже сделав несколько шагов мимо окон с закрытыми ставнями – Танька Морозова вместе с матерью уехала погостить к родичам на Украину, – он услышал за спиной окрик:

– Эй, погоди!

Витя оглянулся. Мальчишка перебежал через дорогу и направился к нему. Витя на всякий случай пошарил вокруг глазами – но ни палки поблизости не оказалось, ни кирпича.

– Ну? – Он сплюнул, настороженно наблюдая за белобрысым.

Мальчишка был примерно одного с ним роста и не выглядел силачом. Левой рукой он прижимал к груди кулек, правая тоже не делала никаких угрожающих движений.