Прутский Декамерон - Алекс Савчук

– Убрать! – рявкнул-плюнул в трубку ПЕРВЫЙ. – Выброси эту суку из ресторана к едрени матери. – И тут же уронил трубку на аппарат.

Я сдуру, начитавшись в юности детективов, решил, было, услышав слово «убрать», что все, убьют теперь нашу Александру Семеновну, потом спохватился, стал успокаиваться, затем встал, понимая, что мое время истекло.

Встал и ПАПА. Его лицо было сурово.

– Змея прокралась в наши ряды. Но мы не позволим… – ПАПА, не закончив мысль, поглядел на меня изучающе и решил дальше эту тему не развивать. – …а ты иди, иди, Савва. И знаешь что, подавай заявление в партию, я тебе лично дам свою рекомендацию, хоть нам, секретарям, это не положено.

Я, слегка ошарашенный, покинул кабинет и, успев лишь шепнуть Валентине: «Спасибо!», выскочил на улицу. Я шел и не знал, радоваться мне или печалиться – ведь в такой игре пешки, подобные мне, слетают с игровой доски в первую очередь.

Получасом позже, одолжив у своего товарища и карточного партнера Мих-ва Василия Ивановича пятьсот рублей, я отправился в кассу общепита, внес деньги – всего 1200 рублей вместе с долгом и наличными из кассы, – теми, что были у меня при себе, – после чего с ордерочком в кармане неторопливой походкой подходил к ресторану.

А к этому времени в баре меня уже поджидали. Марья Ивановна, замдиректора общепита, с ходу заявила мне, что, во-первых, теперь она – председатель комиссии на ревизии вместо Александры Семеновны, а во-вторых, бухгалтером пришла на ревизию главбух, а с ними третьей была еще и главный технолог – для полного букета, очевидно. Но самый большой сюрприз ждал меня минутой позже: в бар стремительной походкой вошел директор торга Владимир Викторович; он поздоровался со всеми, строго, без своей обычной улыбки посмотрел на меня, затем обвел взглядом остальных и сказал:

– Сделайте все, как полагается, а результаты ревизии передайте моему главбуху, в торг. Надеюсь, вас не надо учить, как правильно проводятся ревизии. – Он сделал акцент на слове «правильно», после чего покинул помещение, но его слова повисли в воздухе – все стали озираться друг на друга в недоумении. (Я надеялся, что присутствующие поняли главное – результаты должны быть только хорошими). После короткого замешательства все вспомнили наконец, для чего мы здесь собрались и приступили к ревизии.

– А где Александра Семеновна? – только и успел я спросить невинным голоском, доставая документы для составления отчета и пытаясь сохранить невинный тон.

– А ее отстранили, – выпалила главный технолог Елена Владимировна, видя что никто не отвечает, затем сконфузилась, посмотрев на остальных, и покраснела так, что розовые прыщики, которые покрывали все ее лицо, резко проявились и тоже покраснели. Больше до самого окончания ревизии никто из нас не произнес ни слова, кроме необходимых по работе.

Обычно ревизоры, делающие переучет товаров каждый день, уже наловчились, работая со мной в баре, заканчивать ревизию в течение часа-полутора, ну а в исполнении таких высоких специалистов, что делали мне ревизию сегодня, мы управились с делом тоже достаточно быстро, буквально за три часа, и ревизоры в конце ее с облегчением вздохнули – итоговая недостача составила 20 рублей – сумма как раз под списание. Минутами позже в баре появился личный водитель директора торга – он взял из рук главного бухгалтера папочку с результатами ревизии и, не сказав ни слова, отбыл восвояси.

В итоге все вышеперечисленные лица остались довольны, я же через неделю в приказе по общепиту получил от МАМЫ выговор – «за нарушения во время проведения плановой ревизии», но был доволен (как вы сами понимаете, уважаемый читатель) больше всех остальных.

Вечером того же дня Владимир Викторович, находившийся в ресторане с какими-то гостями из Минторга, столкнулся со мной у выхода из банкетного зала, где они только что отужинали. Я в это время, торопясь в бар, проходил мимо и, увидев его, остановился и поздоровался. Владимир Викторович, – глаза его маслянисто поблескивали от выпитого, – сказал своим гостям, указывая на меня, в голосе его слышались ласковые нотки:

– Вот, знакомьтесь. Это наш новый директор ресторана. Завтра хочу утвердить его в должности. Старого директора я сегодня уволил, не чувствует, знаете ли, текущего момента.

Я должен был как-то отреагировать на такое доверие, поэтому сказал:

– Владимир Владимирович, прошу вас заменить это назначение расстрелом.

Директор торга и остальные недоуменно уставились на меня, потом шеф засмеялся, и остальные вслед за ним тоже рассмеялись.

– Хороший парень, – сказал Владимир Викторович, жестом отпуская меня. – Это он так шутит.

«Кровавая Мэри».

Водка 50 мл.

Томатный сок 50 гр.

Лед, соль, острая перечная приправа.

Новелла двадцать первая. Папа (продолжение)

Мы умны, а вы – увы,

что печально, если

жопа выше головы

если жопа в кресле.

И.Губерман.

На следующий день после моего несостоявшегося увольнения, инициированного директором ресторана Александрой Семеновной, у меня, естественно, не было никакого желания работать, – сказалось напряжение вчерашнего дня, поэтому я повесил на обеих дверях бара таблички «санитарный день» и стал размышлять как это самое напряжение снять.

Сам ничего не решив, я позвонил Василию Ивановичу, у которого вчера одолжил пятьсот рублей, и объяснив свое состояние, пожаловался ему на жизнь, затем спросил как у старшего товарища совета, как следует выходить из подобного стресса. Василий находился на работе – он трудился в должности заместителя генерального директора в крупном сельхозобъединении, но вошел в мое положение, и сумев оторваться от всех своих важных дел, приехал в ресторан, чтобы вместе решить, как провести сегодняшний день, который, кстати, только начинался – было всего 10 утра.

Выпив по фужеру холодного шампанского и пораскинув мозгами, мы пришли к выводу, что для успокоения расшатавшихся нервов мне просто необходимо отправиться на речку, и посидеть там денек в спокойной обстановке, порыбачить, выпить и отдохнуть, причем Василий Иванович готов был пожертвовать для этой цели своим рабочим днем.(Не бросать же товарища в трудную минуту, сказал он). Ну а для того, чтобы нам не было скучно, решено было захватить с собой каких-нибудь дам. На том и порешили: Василий Иванович уладил свои дела, сделав несколько звонков по телефону и сообщив, кому следует о том, что он будет отсутствовать сегодня на работе, а, якобы, заниматься профсоюзными делами; у меня же никаких дел, подлежащих срочному решению, не было, поэтому, еле дождавшись, когда Василий Иванович освободится, я с воодушевлением (достойным, между нами говоря, лучшего применения) приступил к обсуждению деталей нашего проекта.