Дороги. Часть первая. - Яна Завацкая

Если вам не в радость

Солнечный денек,

Пусть вам улыбнется,

Как своей знакомой,

С вами вовсе незнакомый

Встречный паренек...

Ильгет сидела довольно далеко от Арниса, но видела его. Все время. Затылком, вполоборота — она могла точно сказать, где Арнис сидит.

В последнее время он еще меньше разговаривал с ней. Лишь изредка она ловила взгляд, тут же ускользающий.

По-моему, эту песню уже кто-то переделал, — заметил Данг, — только я не помню слов.

— Отличная идея, между прочим. А давайте лимерики споем...

Спели очередную порцию лимериков, среди которых Ильгет особенно понравился такой:

Местный житель планеты Даная

В космос вылетел в поисках рая.

Но найдя астероид,

Загрустил гуманоид -

Лучше нету родимого края.

— А пусть Арли споет, — предложила Мира. Новенькая, по имени Аурелина (небольшая, ладненькая, волосы и глаза почти одного — светло-коричневого цвета) засмущалась. Но руку за гитарой протянула.

— Что спеть? — пальцы машинально пробежали по струнам.

— Новое что-нибудь, — предложил Иост тихо. И все с удивлением посмотрели на него — Иост редко говорил что-нибудь, и раз уж сказал, видимо, он близко знаком с новенькой? Но откуда?

— Аурелина поэт, пишет песни, — сообщила Мира.

— Ну уж... поэт.

— Так спой же что-нибудь! Ну хоть последнее...

— Только оно не под настроение... очень уж мрачное, — предупредила Аурелина.

— А это ничего, — сказал Дэцин, — а то все так развеселились, пора бы немного и сбавить обороты.

Арли заиграла. Ильгет нравились ее песни, мягкий, чуть глуховатый голос девушки очень подходил к тексту.

Задыхаясь в вонючем дыму (12) Погибаю от тяжкого смрада Ты один мне навеки отрада На пути, что уводит во тьму Без начала мой путь, без конца Семь кругов друг за другом, все ниже По колено в коричневой жиже... В темноте не увидеть лицаНа вопрос бесконечный как стон: Что я делаю здесь? ...и зачем? Тяжесть лат и разрубленный шлем И в ушах одуряющий звон Может, ложным пророкам верна Бесконечно и так одиноко Я иду по неверной дороге Опускаясь до самого дна

Только голос зовущий во тьме... Уходи, я прошу... я устала Начинать бесконечно сначала В этом странном и каторжном сне Задыхаюсь и падаю... миг В тишине и безумии смрада Ты один мне навеки отрадаТы один мой безудержный крик...

Молчали долго. Арли опустила голову, и русые волосы закрыли лицо.

— Это все — про нас, — сказала Мира наконец. И многие молча согласились с ней.

— Да, может, по неверной дороге, — пробормотала Ильгет, — и ни одного ориентира, кроме...

Аурелина подняла лицо и неуверенно улыбнулась.

— Ну совсем уже мрачно.

— Ну что ты, заинька, — ласково сказал ей Иост, — очень хорошая песня.

Он подсел ближе к Арли.

— А вы знаете, что наша Аурелина заняла двенадцатое место в рейтинге?

В начале ноября Ильгет все-таки удалось между делом сдать экзамен и стать реальным членом Милитарии.

Экзамен этот длился трое суток и включал в себя: теоретическую подготовку (самая легкая часть), наземную боевую и тактическую подготовку, физическую, рэстан (чего Ильгет особенно боялась) и наконец — последняя часть проводилась на учебном крейсере, находящемся на орбите Бетриса — самостоятельный космический полет на ландере с облетом четвертой планеты системы Квиридана и учебным космическим боем (могли дать и воздушный по выбору комиссии).

И вот справившись со всем этим, Ильгет получила вместе с рукопожатием префекта Космического крыла простую карточку дектора — низшего офицера вооруженных сил Квирина, командира декурии или, если как в ДС, декурия была отдельной и выполняла особые задачи — отряда.

В Третьем — учебном космопорте за ксиоровой стеной Ильгет и Миру — ее как-никак наставницу — ожидал весь 505й отряд ДС в полном составе. И еще пришла Белла с букетом цветов. У Ильгет даже слезы навернулись на глаза.

Если человек заранее планирует праздник — он снимает какой-нибудь зал, заказывает дизайн и кухню. А если праздник спонтанный — можно просто пойти в «Синюю Ворону», и результат будет ничуть не хуже.

И вот весь отряд сидел в «Синей Вороне», и пили за Ильгет и за все, что положено, пели песни, разговаривали и ходили танцевать на небольшой пятачок за эстрадой. Ильгет сидела между Иволгой и Мирой, наставницей, получившей свою долю поздравлений, и медленно осознавала: теперь она такая же, как все. У нее есть профессия. Правда, вряд ли у нее найдется время, чтобы работать... хотя Мира как-то умудряется в промежутках между акциями еще летать на испытания новых боевых ландеров. Но Ильгет прошла тот же путь, что и все ее друзья, все квиринцы. Она действительно ничем не отличается от них.

— Ну все, — говорила ей Мира, — до первого звания я тебя довела, а теперь уж твоя работа дальше. Если хочешь, конечно. Хочешь — учись, зарабатывай повышение.

— Ох... до того ли нам?

— Да, может быть, и не до того, — согласилась Мира, — я вот тоже как попала в ДС, так все... так центором и останусь до конца жизни. Да это неважно, тем более, женщине. Может, у тебя еще дети будут...

Сомнительно что-то, подумала Ильгет, какие там дети... У меня и мужа-то, похоже, не предвидится больше.

Странно было видеть Эннори в обычной квиринской одежде — белой скете и брюках, совершенно нормального паренька, в привычной обстановке городской квартиры. Только улыбка, пожалуй, осталась прежняя — застенчивая, открытая. Юноша из иной эпохи, из мира арбалетов и человеческих жертвоприношений злым духам.

— А вы... ты тоже был на Визаре тогда? — обратился он к Арнису. Тот кивнул.

— Арнис работал на фабрике, где создавали уйгаран, — объяснила Ильгет.

— То есть дэггеров, — придирчиво добавил Эннори, — вы еще чаю хотите?

— Нет, Энни, спасибо. Ты хочешь?

— А вот этих вкусненьких соленых крендельков можно? — спросил Арнис, — ага.

— Арнис остался там на целый год, он был кавуром... там много кавуров пленных работало, — объяснила Иволга, — там тяжело очень. Килийцев в основном туда отправляли. А потом мы эту фабрику взорвали.

— А кавуры как же?

— Все кавуры вышли, — объяснила Иволга, — Арнис подготовил восстание. Он же не просто так работал там.

Эннори покачал головой.

— Только помощь Господа и может объяснить, как вы можете все это делать...

— Да, Энни, — мягко сказала Ильгет, — только Он и держит нас. Все в Его руке.

Она подумала — как хорошо, что именно сейчас они решили навестить Эннори. У него все было хорошо, он успешно и быстро учился и собирался вскорости принять сан.

«А тебе не хочется остаться на Квирине?»

«Наверное, да. Но когда я думаю о вас, о том, как вы живете, и на что вы идете все время — ради нас, я понимаю, что гораздо важнее делать то, к чему я предназначен. А я уже знаю, к чему именно».

Если Эннори и отличался чем-то от квиринцев, то — более чистой душой, открытой и откровенной, более глубокой и последовательной верой в Христа, которой он был теперь предан всем сердцем и всей душой... Пожалуй, он настоящий священник, думала Ильгет, и он прав — это его призвание.

— Ты знаешь, Энни, я все хотела тебя спросить... и боялась. Вот тогда, когда мы показывали чудеса, помнишь? Соревновались с тэйфином, исцеляли... Ты потом, когда все узнал здесь, на Квирине, не стал думать, что это было нечестно? Ведь тэйфин творил настоящие чудеса, а мы...

— А что же в ваших чудесах было ненастоящего? — Эннори поднял белесые мохнатые брови.

— Ну один раз, правда, это было чудо, — сказала Ильгет, — на самом деле. С исцелением мальчика. И когда Иволга отвела дэггера... можно сказать, это тоже чудо. Но все остальное — это же просто... ну ты понимаешь, мы просто, получается, всех обманули. Иволга командовала собственной собакой, а выдали мы это за умение управлять чужой волей. Гравипояс использовали для полетов. Не было у тебя такой мысли?

— Не было, — Эннори покачал головой, — какое это имеет значение, какими силами вы совершаете чудеса. Ваши лекарства, ваши гравитационные двигатели, ваши знания — вы все это сделали силой Христа и с Его помощью, разве не так?

Ильгет и Арнис переглянулись.

— Наверное, так.

— Ваша цивилизация — что лежит в самой ее глубине, в самой основе? Что дает вам силы и смелость исследовать космос, искать другие миры, бороться с сагонами? Разве это не ваша вера?

— Но ты же знаешь, что у нас живут люди разных вероисповеданий, — неуверенно сказала Ильгет. Но Арнис тут же возразил.

— Иль, он прав. Эдолийская империя, которая погибла, но дала толчок возникновению Квирина — была христианской.