Родная старина - В. Сиповский

Лист из рукописи Домостроя

Так обыкновенно и поступали наши предки, но иногда прибегали совсем к другим средствам, которые сильно порицаются в Домострое:

«Видя Божие наказание на себе и болезни тяжкие за премногие грехи наши и оставя Бога, создавшего нас, и милости, и прощения грехов не требуя от Него, призываем к себе чародеев и кудесников, да волхвов, да зелейников с кореньями. От них чаем себе помощи временной и готовим себя дьяволу вовеки мучиться. О безумные! Не рассуждаем о своих грехах, за что Бог нас наказывает, не каемся в них, не оставляем всяких неподобных дел, но желаем тленного и временного…»

К числу грехов, за которые постигает людей Божье наказание, относятся в Домострое, между прочим, и следующие: песни бесовские (языческие), плясание, скакание, гудение (музыка), трубы, бубны, сопели (род флейты).

Понятно, почему вооружается против этого Сильвестр: народные игрища и песни заключали в себе много языческого, да притом, по грубости нравов, ко всякому празднеству и веселию примешивалось много непристойного.

Восстает Домострой и против травли зверей, против псовых и птичьих охот, против гаданий и волхвований, которые были в те времена в большом ходу.

Даже смех, и тот подвергался осуждению сурового наставника: в те времена истинно благочестивою жизнью считалась жизнь иноческая и все, что признавалось греховным в монастыре, осуждалось и в мирской жизни. Уподобить свое житье монастырскому насколько можно более составляло верх желания благочестивых людей. В зажиточных домах отдельная «храмина», уставленная образами, служила главным местом, куда собиралась семья и домочадцы для молитвы, а у богатых были даже свои домовые церкви.

Вот что говорится в Домострое о том, как украсить свой дом святыми образами:

«В дому своем всякому христианину во всякой храмине святые и честные образа ставить на стенах, устроив благолепно место со всяким украшением и со светильниками, на которых зажигаются свечи перед образами; после молитвы и пения погашаются и завесой закрываются от нечистоты и пыли. Всегда чистым крылышком или мягкою губкою вытирать их… На славословии Божии и на святом пении, и на молитве свечи зажигать и кадить благовонным ладаном…» Перед иконами в «храмине», советует Домострой, ежедневно мужу с женою, с детьми и домочадцами, кто грамоте умеет, отпеть вечерню, повечерницу, полуношницу, а утром – заутреню и часы, а в праздничные дни и молебен. Но домашней молитвой нельзя ограничиться; Домострой советует как можно чаще ходить в церковь и приносить с собою по возможности свечи, ладан, просфоры и прочие вещи. Подробно говорится о том, как надо стоять в церкви: «В церкви стоять со страхом и молчанием молиться… при богослужении ни с кем не беседовать, со вниманием слушать божественное пение и чтение, не озираться, ни на стену не преклоняться, ни к столпу; ни с посохом не стоять, ни с ноги на ногу не переступать».

Далее подробно указывается, о ком и о чем следует молиться, как творить крестное знамение, как складывать при этом персты, причем молящийся должен иметь «моление в устах, в сердце умиление и сокрушение о грехах, из очей испускать слезы, а из души воздыхание».

Домострой указывает на важнейшие христианские обязанности: милосердие и милостыню.

«Больных и заключенных посещай, милостыню по мере возможности раздавай; всякого скорбного, и нищего, и нуждающего не презри, а введи в дом свой, напои, накорми, согрей, одень. Молитвами их очистишь душу свою от грехов и Бога умилостивишь. Родителей своих умерших поминай…»

Из всех указанных наставлений мы видим, как высоко ценились набожность и благочестие и как много внимания в то же время обращалось на внешнюю сторону.

К высшим, священным обязанностям человека относится и уважение к царской власти.

«Царя бойся, – говорит Домострой, – и служи ему верою, и всегда о нем Бога моли, отнюдь не криви перед ним душою, но покорно всегда истину отвечай ему, так научишься и Небесного Царя бояться… Также и князьям покоряйся и должную честь воздавай им. Апостол Павел говорит: все власти от Бога; кто власти противится, тот Божию повелению противится. А царю и князю, и всякому вельможе не тщися служить ложью, клеветою и лукавством. Погубит Бог всех говорящих ложь. Старейшим тебя честь воздавай; средних как братью почитай, маломощных и скорбных с любовью приветствуй, юнейших как детей люби и всякому созданию Божию не лих будь. Славы земной ни в чем не желай, вечных благ проси у Бога, всякую скорбь и притеснение терпи, за обиды не мсти, зла за зло не воздавай…»

Уменье всем угодить, со всеми ужиться высоко ценится Сильвестром: «Со всеми должно вести себя, – говорится в Домострое, – так, чтобы не только не возбудить ни в ком вражды к себе, не нажить себе каких-либо неприятностей, но заслужить у всех расположение и доброе мнение о себе». Ради этого Домострой позволяет даже кривить душой. «Если людям твоим, – говорится здесь, – случится с кем-либо поссориться, то ты брани своих, хотя бы они были и правы, – этим и ссору прекратишь, и вражды не будет». За столом в гостях Домострой предписывает хвалить все кушанья, хотя бы они были и дурны: «Не подобает говорить: гнило, или кисло, или пресно, или солоно, или горько, но следует всякое кушанье хвалить и с благодарностью вкушать». Особенно советуется гостеприимство и хлебосольство: ласково принять гостя, хорошо угостить его считалось самою священною обязанностью. Во время пиров Домострой советует особенно бережно обращаться с гостями: надо было не только всячески ублажать их и угощать, но и заботиться, чтобы они вследствие обильного угощения не потерпели бы какого ущерба. Для этого Домострой советует всякому хозяину, устраивающему пир, назначать на это время особого бережного человека (который не должен был пить); он обязан был оберегать пьяного гостя, чтобы тот не потерпел бы чего, не избился, не побранился с кем-либо из других гостей, не подрался и прочее. Нравы наших предков были тогда еще очень грубы, и потому пиршества для невоздержанного человека часто кончались печально. Предостерегая от пьянства, Домострой говорит: «Если упьешься допьяна и тут же уснешь, где пил, и не доглядит за тобой хозяин, у которого на пиру не один ты, а много гостей, то можешь платье на себе изгрязнить, шапку изорвать, и деньги из мошны у тебя вынут, – и хозяину, у которого ты пил, кручина немалая, а тебе еще большая, а от людей срамота, – и скажут тебе: «Видишь ли, каков срам и ущерб твоему имению от большого пьянства…» Если же ты поедешь с пира, а на дворе уснешь, то и того хуже: возьмут у тебя все, что имеешь, платье снимут с тебя и рубахи даже не оставят на тебе…»

Указывает Домострой и на правила приличия: гость не должен сам садиться без приглашения хозяина на почетное место, а, напротив, должен скромно сесть на последнем месте и только тогда пересесть на лучшее, когда хозяин попросит. «За обедом не кашлять, не плевать, не сморкаться, а если уж понадобится, то, отошед в сторону, вычистить нос или откашляться вежливо, а придется плюнуть, то сделать это, отворотясь от людей, да ногой потереть…»

В семье, по Домострою, все должно было вполне подчиняться главе дома, хозяину. Жена, дети и слуги должны были «все творить по его приказанию». Только с разрешения мужа жена могла ходить в церковь, в гости; во всем она должна была спрашивать совета его не только по хозяйству, но даже о чем говорить с гостями.

Чувство страха считалось главным средством водворить семейное благочиние, и потому наказания были в большом ходу.

«Если жена или сын, или дочь не слушает приказаний и наставлений и не боится, то муж или отец должен учить их уму-разуму и плетью постегать, по вине смотря, и не перед людьми; а поучив, примолвить и пожаловать, и никак не гневаться друг на друга. А про всякую вину по уху и по лицу не бить, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колоть… Кто с сердца или с кручины так бьет, многие притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку, и ногу вывихнет, и главоболие и зубная болезнь… а плетью с наказанием бить – и разумно, и больно, и страшно, и здорово… А только если велика вина – за ослушание и небрежение, то плетью вежливенько бить, за руки держа, по вине смотря, да побив и примолвить, а гнев никак бы не был…»

Из этих слов видно, как были в обычае грубая расправа, побои, и Сильвестр, выхваляя плетку при наказании, имеет в виду устранить по крайней мере вредные последствия побоев чем попало.

В каждом зажиточном доме в Москве было множество слуг, и домашнее хозяйство было большое и сложное; хозяйке тогда было чем заняться дома. Домострой представляет нам образец «порядливой хозяйки», которая обязана служить для всех слуг примером трудолюбия и усердия. Она не должна была допускать, чтобы ее будили слуги: напротив, она должна будить их. Проснувшись с рассветом, хозяйка обязана дать всем людям работу и указать порядок на весь дом: причем не только смотреть за другими, но и сама знать, как всякое дело делается, как указать другим. Она не должна была и сама сидеть сложа руки. «Муж ли придет, гостья ли обычная, – всегда бы над рукоделием сидела», и с гостями беседовать ей следовало «о рукоделье и домашнем строении, как порядок вести и какое рукодельице сделать, и кто что укажет, на том низко челом бить».