Прекрасная обманщица - Патриция Гэфни

– Я предпочитаю виски, – начал было Бэрк, но официант лишь пожал плечами.

– Извини, приятель, мы подаем только шипучее, – проговорил он с густейшим шотландским акцентом, который никак не вязался с его костюмом.

Краснощекий шотландец с пышными баками появился из-под арки, занавешенной полупрозрачным серебристым пологом, и подошел к бару.

– Еще одну, Томми, – бросил он официанту в тоге, а затем дружески повернулся к Бэрку:

– Отличное местечко! Кажется, я вас тут раньше не встречал?

Бэрк признал, что это его первый визит.

– Но не последний, бьюсь об заклад! Тут есть все, о чем только может мечтать мужчина.

Шотландец поправил шейный платок и пятерней расчесал бакенбарды. Покончив с туалетом, он одним глотком опрокинул бокал шампанского и громко рыгнул.

– О, черт, ужасно не хочется уходить, но моя благоверная сегодня закатывает одну из своих дурацких вечеринок.

При этом бывалый посетитель скорчил недовольную гримасу, и Бэрк сочувственно улыбнулся в ответ.

– Ничего не поделаешь, мне пора. Да, кстати, если вы тут в первый раз, значит, еще не слыхали о Линор.

– Линор?

– Вот-вот, я как раз от нее.

На его лице появилось неповторимое выражение, являвшее собой смесь гордости с благоговением.

– Она тут новенькая, но – Богом клянусь! – лучше нее девчонки не найдете во всем доме. Спросите ее, – посоветовал завсегдатай, тыча пальцем в грудь Бэрку, – не прогадаете.

Бэрк допил содержимое своего бокала и не заметил, как многозначительно подмигнули друг другу «посетитель» и официант.

Облокотившись на стойку бара, он стал рассеянно наблюдать за женщинами в бассейне. Как его занесло в это немыслимое место? Сюда тянулась единственная ниточка, которую ему удалось обнаружить путем долгих и упорных расспросов впервые за те несколько недель, что он провел в Эдинбурге, разыскивая Кэт, однако сейчас у него не было сомнений в том, что здесь он ее не найдет. Она по-прежнему оставалась для него загадкой, но в одном сомневаться не приходилось: она не работала в борделе. Страшная картина, от которой мутился разум, пронеслась перед его мысленным взором: ему вспомнилось, как он бросил соверен к ее ногам. Но теперь наконец истина, очевидная даже для слабоумного, открылась и ему: Кэт говорила правду, когда уверяла, что действовала не по своей воле. Теперь стало ясно и то, каким образом Джулиан ее принудил: он пригрозил, что донесет на Бэрка за укрывательство предполагаемой участницы якобитского заговора в своем доме. И в награду за все ее труды, за готовность терпеть извращенные издевательства Джулиана ради его спасения он обошелся с нею хуже, чем с уличной девкой.

Это было чудовищно. Думая о случившемся, Бэрк всякий раз содрогался от отвращения к себе, но страшное воспоминание неумолимо возвращалось снова и снова, терзая его подобно кошмару. За этот грех ему предстояло гореть в аду. Однако вся правда заключалась в том, что он уже был в аду, который создал себе собственными руками.

По крайней мере она здесь, в городе, и можно было хотя бы надеяться, что кто-то заботится о ней. Мысль о том, что она могла погибнуть, затеряться и замерзнуть где-то среди диких пустошей Шотландского нагорья, больная, одинокая и беспомощная, сводила его с ума. Бэрк вновь начал вспоминать о бесконечных дверях, в которые ему пришлось безуспешно стучаться, получая в ответ на свои отчаянные расспросы лишь косые и недоверчивые взгляды. Особенно ему запомнилась последняя дверь в крошечной деревушке под Келсо. У женщины были добрые глаза, но о чем бы он ни спрашивал, она отрицательно качала головой. Он вывел своего коня обратно на большую дорогу и уже готов был вскочить в седло, когда маленький мальчик, ростом не выше его колена, окликнул его из придорожных кустов:

– Это вы ищете красивую леди?

Неистовство Бэрка едва не заставило испуганного мальчишку задать стрекача. Каким-то чудом ему удалось успокоить малыша и выслушать страшный рассказ о том, как однажды утром, больше недели назад, он нашел здесь на дороге потерявшую сознание женщину, как побежал к Кроуфордам (тут мальчик указал пальцем на только что покинутый Бэрком коттедж) и уговорил мистера Кроуфорда выйти. Они вместе подняли «красивую леди» и внесли ее в дом.

– Она там? В доме?

– Нет, она уехала.

– Уехала? Куда? Когда?

Малыш попятился в испуге:

– Я ничего не знаю! Мистер Кроуфорд отвез ее в фургоне в Келсо два дня назад, как раз к почтовой карете до Эдинбурга.

– До Эдинбурга!

Бэрк закрыл глаза, повторяя про себя это слово, точно молитву. Изумленному мальчишке он дал соверен.

– А она поправится? – крикнул мальчик ему вслед, когда Бэрк уже стал поворачивать коня, чтобы отъехать. – У нее были такие грустные глаза. Она поправится?

Бэрк не знал ответа. Но по крайней мере теперь он был уверен, что Кэт где-то здесь, хотя казалось, будто город поглотил ее без следа. Его поражало, как мало он, в сущности, знает о ней. Это мешало ему в поисках. Он не знал, с чего начать. Она могла оказаться где угодно.

Где угодно, но только не здесь, поправил себя Бэрк, с отвращением оглядываясь вокруг. Здесь он только даром теряет время. Однако мысль о возвращении в пустой гостиничный номер показалась ему нестерпимой. Когда официант протянул ему второй бокал шампанского, Бэрк молча взял его.

– Добрый вечер.

Он обернулся. Рядом с ним стояла женщина с иссиня-черными волосами, белой кожей и ярко-красными губами, закутанная в неизменную тогу.

– Вы хорошо проводите время? Может быть, я могу еще что-то сделать, чтобы доставить вам удовольствие? – негромко спросила она.

Голос у нее был низкий, с придыханием, и она им умело пользовалась.

– Я ищу девушку, – ответил Бэрк.

– Ну, разумеется, – с готовностью согласилась сирена, посылая ему обольстительную улыбку.

– Не просто девушку, а мою знакомую, – добавил он.

Женщина надула губки с очаровательным кокетством.

Она была необыкновенно хороша собой, Бэрк даже удивился, почему она его совершенно не волнует.

– Ее зовут Кэтти Леннокс. Или Кэтрин, или просто Кэт.

– Боюсь, что здесь вы не найдете ни Кэтти, ни Кэтрин, ни даже просто Кэт. Мне очень жаль.

С этими словами она взяла его под руку.

– Возможно, это не настоящее имя. Она высокая и стройная, с огненно-рыжими волосами и бирюзовыми глазами. Ее кожа…

Досадливо нахмурившись, женщина убрала руку.

– Это Линор, – сказала она с томной усталостью в голосе, словно подобные расспросы имели место уже не в первый раз и успели до смерти ей надоесть.

– Нет, я так не думаю, – улыбнулся Бэрк, – вы, должно быть, ошиблись.

Она пожала плечами: