Торжество на час - Маргарет Барнс

Анна выказала удивление по поводу его отсутствия.

Когда стало ясно, что заманить ее в западню не удается, поднялся Саффолк и заявил, что она вместе с Норрисом организовала заговор с целью убить короля!

Подобное абсурдное заявление опиралось на весьма непрочном показании одного из грумов, который якобы слышал, как королева поддразнивала Хэла, требовала отложить его женитьбу, с тем чтобы занять место ее умершего мужа.

Анна рассмеялась им в лицо.

— Уважаемые лорды и вы, почетные купцы Сити, к чьему роду принадлежу и я! Взываю к вашему разуму! — обратилась Анна к присутствующим. — Подумайте, где оказалась бы Нэн Болейн после смерти Генриха Тюдора? Напрягите свой ум, можете ли вы предъявить мне более неправдоподобное обвинение? Разве не было жестокостью со стороны милорда Норфолка притвориться, будто король убит во время майского праздника и довести меня до шокового состояния, в результате которого я лишилась сына, а вы все — наследника английского престола?

Непрестанно атакуя вражеский лагерь, Анна не давала им никакой возможности запутать себя. Она чувствовала, что постепенно напиравшие на барьеры люди, которые собрались здесь, чтобы позлорадствовать и посмотреть на ее падение, начинали симпатизировать ей, а некоторые лорды засомневались в справедливости обвинений, о которых повсюду раструбили, чувствовала, что сам процесс представлял собой пародию на суд справедливости.

С таким трудом завоеванное восхищение зала согрело Анну, она ожила и похорошела, и с еще большим усердием пыталась поколебать их уверенность в ее вине. Если б хоть один из них заступился за нее, честно высказал свои соображения на этот счет, остальные тоже рискнули бы выступить против Кромвеля и короля и вынести приговор — не виновна!

С мольбой она посмотрела на Гарри Перси. Она ждала, что он встанет и смело защитит ее, вернет ей веру в него! Но он продолжал сидеть, подперев голову руками, и выглядел больным и жалким. А потом вдруг поднялся и, не дожидаясь вынесения приговора о ее виновности, покинул зал суда, с трудом волоча ноги.

И Анна после такого упорного сопротивления потеряла всякую надежду. А Норфолк, почувствовав, как пошатнулась ее позиция, поспешил продолжить свое грязное дело.

— Пригласите обвиняемого, Джорджа Болейна, виконта Рочфорда, — приказал он герольдам.

Анна удивилась, когда рядом с ней встал брат. Но с его улыбкой зловещий зал наполнился светом.

— Ты здесь — в Тауэре! — выдохнула она, позабыв о присутствующих в зале.

— Глупая девчонка! — добродушно пошутил он. — Неужели ты не знала, что я все время находился здесь? Разве забыла мое обещание, что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой?

На какое-то мгновение она успокоилась и обрадовалась. Но радость Анны была недолгой. По толпе прошла волна возбуждения, все вытягивали шею и замирали в ожидании, что последует дальше. Два высоких алебардщика сопроводили Джорджа на место, где ему зачитали обвинение.

Обвинение в кровосмесительной связи между Джорджем и Анной Болейн, сыном и дочерью Томаса Болейна, графа Уилтширского. Это было самое дикое и кошмарное обвинение! Последняя козырная карта Норфолка. По его замыслу, королева должна была лишиться сочувствия в толпе, а король, наоборот, должен был вызвать жалость у людей. Он намеренно сгустил краски, так что у присутствующих даже дух захватило.

Казалось, прошла вечность, прежде чем до Анны дошел жуткий смысл его слов, медленно осознание происходящего возвращалось к ней, она вдруг со всей ясностью поняла, что Джордж, когда приезжал в Гринвич предупредить ее, уже догадывался о кознях, которые плели против них.

Потрясенная до глубины души, она рухнула на стул, услужливо поданный ей, и молча смотрела на дрожащие руки. Она представила, что ее с братом привязали к позорному столбу и теперь они сгорают от стыда под любопытными взглядами толпы. Светлая страница ее жизни была забрызгана грязью.

Боже милосердный, дай ему выдержать это низкое обвинение!

Робко Анна подняла глаза. Брат стоял в середине зала, спокойный и изящный, сквозь узкие окна пробивались длинные косые лучи солнца и падали на него, освещая красивые черты лица и стройную высокую фигуру, придавая золотой блеск его волосам, заставляя гореть огнем драгоценные камни, нашитые на его лучший белый парчовый камзол. Посреди этого унылого болота он был единственным светлым пятном.

И Анна забыла о клевете, не вызывающей у нее ничего кроме отвращения, и улыбнулась. Как это было похоже на Джорджа! Надеть свой лучший костюм перед встречей с врагами! Он предстал перед ними в модном костюме, и в петлицу небрежно была вдета веточка цветущего боярышника!

Сгорая от стыда, Анна не смела смотреть ему прямо в глаза, но когда решилась, то увидела, что он глядит на нее через весь зал. Больше для нее никого уже не существовало — только они вдвоем с братом. Во взгляде Джорджа она читала скрытую насмешку.

Вдруг его бровь вопросительно изогнулась. Анна приняла его скрытый вызов, она вновь поднялась, чтобы лицом к лицу встретиться с клеветниками, ей казалось, что это он протянул к ней руки и помог встать. Теперь она была не одинока. Рядом стоял мужчина, готовый защищать ее! Мужчина, который поклялся защищать ее до самой смерти!

Джордж позволил выговориться словоохотливым врагам, затем без лишних слов спокойно, но с нотками возмущения в голосе, разбил вдребезги лживые показания, и лорды-судьи посчитали их до смешного глупыми. Никому не удалось сбить его с толку, вынудить произнести неосторожное слово о царственном свояке.

Только близкие друзья догадывались, что за непринужденной манерой поведения Джорджа скрывался и бушевал огонь ненависти. Джордж Болейн сильно изменился, стал мало похож на прежнего молодого кавалера, славившегося при дворе шутками и колкими замечаниями, он теперь вознесся высоко стараниями неуемной амбиции своего отца. Перед ними стоял человек, который в поисках убеждений обрел силу и сдержанность, человек, который научился скрывать неудавшийся брак и разочарование в любви под маской добродушного насмешника.

Джордж подчеркнул в своем выступлении, что в зале присутствуют люди, которые знают его с детства и готовы засвидетельствовать, что он всегда относился к королеве с великим уважением.

— У нас имеется показание старой леди Уингфилд, которое она дала на смертном одре и скрепила клятвой. Девять или десять месяцев тому назад вы попросили разрешение остаться наедине с королевой в ее спальне, — начали его обвинители.

— Так непредусмотрительно было с ее стороны умереть теперь, когда она так нужна мне! — прошептал Джордж. — Она всегда была моим другом и говорила правду — в основном.