Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Ярость в голосе князя была неподдельной, и у Ульрики не было сомнений, что Энрик имел в виду именно то, что высказал. «Если так, — подумала она, — это недальновидно. В преддверии грядущих дней ему может понадобиться добровольная поддержка этих людей и их отрядов». Это заметил и Виллем, который, прошептав что — то на ухо брату, поспешил за ушедшими, чтобы примирительно переговорить с ними. Камергер изучил свой список, ударил посохом о пол и приказал приблизиться двум другим людям.

Это были здоровяки в потрёпанных доспехах, с длинными плащами с капюшонами и амулетами в виде волчьей головы на шеях. На мрачных лицах обоих застыло выражение яростного фанатизма. Ещё до того, как они заговорили, Ульрика без всякой подсказки поняла, кто они. Охотники на ведьм.

— Ваша светлость, внутри стен Праага находятся мерзкие последователи Тёмных Сил. Мы должны преподать им урок. Сожжение нескольких из них послужило бы примером гражданам.

— И, разумеется, Улго, ты точно знаешь, кого следует сжечь? — в голосе князя слышалась явная насмешка.

Ульрика была удивлена — у Энрика была репутация непримиримого врага Хаоса, благожелательно относящегося к охотникам на ведьм. Это было одной из немногих вещей, снискавших ему популярность среди народа. Она пригляделась внимательнее. Возможно, ему просто не нравятся эти двое. Отвечал второй охотник на ведьм, у которого был спокойный и изысканный голос, чем — то напоминавший голос Феликса.

— Мы взяли на себя смелость подготовить список, ваша светлость, — произнёс он.

Князь подал ему знак приблизиться, взял свиток протянутой рукой, какое — то время изучал его, а затем принялся хохотать.

— Вашей светлости что — то показалось забавным? — вкрадчиво спросил охотник.

В его голосе слышались предостерегающие нотки. Он был не из тех, кто сносит насмешки.

— Лишь ты, Пётр, мог записать в еретики половину иерархов храма Ульрика.

— Ваша светлость, они без должного усердия занимаются выявлением совращённых Тьмой. Любой священнослужитель Ульрика, поступающий подобным образом, является изменником делу человечества и, следовательно, еретиком.

— Уверен, что первосвященник не согласится с твоими доводами, Пётр. Что, должно быть, и было причиной снятия твоего священнического сана.

— Ваша светлость, расстригой я сделался стараниями скрытых еретиков, что убоялись разоблачения перед сияющим светом истины, понимающих, что или они подвергнут меня бесчестью, или я открою, какими злобными порождениями демонов они являются. Они…

— Довольно, Пётр! — спокойно, но с угрозой произнёс князь. — Мы находимся в состоянии войны, и я объясню это лишь один раз. Я вызвал тебя сюда, чтобы кое — что сообщить, а не выслушивать твои тирады. Так что слушай внимательно и не упусти ни слова. Отныне никаких более преследований тех, кого ты или твои люди считают еретиками… кроме как по моему приказу! Никаких подстрекательств населения к сожжению жилищ тех, кого ты обвиняешь в недостатке рвения… без моего личного разрешения! Ты и твоя личная армия фанатиков будете полезны в приближающейся битве, но я не потерплю, чтобы поддержание порядка оказалось в твоих руках. Попробуешь ослушаться, и голова твоя окажется на пике прежде, чем сможешь оправдаться. Понял меня?

— Но, ваша светлость…

— Я спросил: «Ты понял меня?», — в голосе князя был холод и смертельная угроза.

Ульрика следила за происходящим, не имея уверенности, одобряет или нет. Хорошо, что Энрик жёстко обходится с неуправляемыми элементами среди населения, особенно такими возмутителями спокойствия, какими кажутся Улго и Пётр. Однако это влиятельные люди, дело их правое, и не следовало ему оскорблять их, принимая сей повелительный тон. Ульрика начинала понимать, почему Энрик менее популярен, чем его брат.

— Да, ваша светлость, — ответил Пётр.

Тон его голоса был опасно близок к неуважительному. Ульрика начала подозревать, что в этом вопросе вмешательство князя может оказать обратный эффект. Небезызвестно, что охотники на ведьм и их приспешники умеют скрывать свою деятельность.

— Тогда можешь идти, — произнёс князь.

Ульрика столь пристально наблюдала за уходом охотников на ведьм, что едва не упустила тот факт, что вызывают её саму. Она поспешно вышла вперёд и поклонилась.

— Кузина, — начал князь. — Чем я могу тебе помочь?

— Я хотела бы знать, нет ли новостей о моём отце, ваша светлость.

— Я позабыл уведомить тебя, что новостей нет. Если я получу какую — нибудь весть, то сообщу тебе незамедлительно. Полагаю, моему камергеру известно, где тебя отыскать?

— Да, ваша светлость.

— Хорошо. Тогда ступай.

Ульрика покраснела. Даже по меркам кислевского дворянства её безоговорочно выставили. Снедаемая злостью, она повернулась, чтобы уйти. Почувствовав на своём плече руку, Ульрика развернулась, почти готовая ответить ударом. И сдержалась, увидев улыбающегося ей Виллема.

— Тебе следует извинить князя, — произнёс он. — Он не самый терпеливый из людей, да ещё и раздражён множеством недавних происшествий. Для нас для всех сейчас непростые времена.

— Он местный правитель. Идёт война. Тут нечему извиняться.

— Уверен, что Энрик с тобой согласится, тем не менее, не следует забывать о вежливости, особенно если имеешь дело с кровными родственниками. Я сожалею, что у нас нет известий о твоём отце. Однако надежда есть всегда. Почтовые голуби сбиваются с пути, случается, пропадают или погибают гонцы. Я бы не отчаивался. Глядя на всю ту орду, я сомневаюсь, чтобы с некоторых пор хоть какой — то гонец с севера смог бы пробраться, миновав её.

Чувствуя обеспокоенность в голосе Виллема, Ульрика понемногу начала смягчаться. Ей стало немного лучше.

— Спасибо, — от чистого сердца произнесла она.

— Пожалуйста, не думай об этом. Рад помочь. И не беспокойся, пройдёт и это. Как я понимаю, ты прибыла с гномом — истребителем и его товарищами, волшебником и мечником. Уверен, они обворожительные и весьма мужественные люди. Мне было бы приятно как — нибудь вечером встретиться со всеми вами здесь, во дворце, на званом обеде. Мне бы хотелось воспользоваться возможностью расспросить про чудесный летающий корабль и поближе познакомиться с такой привлекательной кузиной.

Ульрика попыталась представить себе за одним столом Готрека и этого изысканного мужчину, но не смогла. Вот Феликс с Максом — другое дело.

— С удовольствием, — отозвалась она.

— Я прослежу, чтобы отправили приглашение. До встречи…

Серый провидец Танкуоль уставился в свой магический кристалл. Он чувствовал переутомление. Окружающие его старейшины Творцов смотрели на него плотоядными взглядами. Танкуоль заставил себя проигнорировать сию помеху и сосредоточиться на своём колдовстве. Он позволил своему разуму уйти в транс — первое, чему он научился, как серый провидец, выйдя из детского возраста и приступив к азам своего обучения. Он позволил своему духу свободно парить и сосредотачивать энергию чёрной магии, которую затем обратил на кристалл.

Как только он это сделал, его поле зрения сместилось. Словно бы кристалл превратился в глаз наблюдающего божества, и от подобного сравнения Танкуоля проняло до потрохов. Он увидел собственное тело со стороны. Он увидел уставившихся на него старейшин Творцов, с их необычными мутациями и серыми шкурами, и Изака Гроттла, голодным взглядом следившего за происходящим из угла зала. Гроттл высунул длинный розовый язык между желтоватых клыков, а затем принялся глодать свой хвост. Этот жест заставил Танкуоля побеспокоиться о собственной безопасности. Однако делать нечего, он сам на это вызвался. Содействие Творцам в подавлении восстания Ларка являлось быстрейшим и надёжнейшим способом вернуть себе их расположение, и чем быстрее он это сделает, тем скорее освободится из смертельной западни. Принимая во внимание ту громадную армию Хаоса на марше, Адская Яма была последним местом, где Танкуоль желал бы находиться.

Лишь только подумав об этом, он выругался. Само упоминание об армии немедленно вызвало в его мозгу яркий образ, что в его сверхчувствительном состоянии оказалось достаточно, чтобы поле зрения в кристалле сместилось наружу. Внезапно под ним оказался кратер Адской Ямы, с чудовищными зданиями из плоти, громоздящимися над местом падения древнего метеорита. Улицы, заполненные сражающимися скавенами — сторонники Ларка против войск, что остались верными клану Творцов. Всего лишь на мгновение ему открылось жестокое сражение, а затем мысленный глаз повернулся в сторону поднимающегося вдали облака пыли.

Через мгновение Танкуоль оказался там, наблюдая сверху. Он увидел тесно сомкнутые ряды зверолюдов — завывающую толпу покрытых шерстью, почти звероподобных людей, многие сотни воинов Хаоса в чёрных доспехах верхом на здоровенных и смертельно опасных скакунах. Под ним проходили чудовищные существа — наполовину драконы, наполовину огромные человекоподобные. Рядом с ними брели тролли — мутанты. Стаи человекообразных существ с крыльями летучих мышей закрывали небо. То было громадное войско, но самым худшим являлось то, что, насколько было известно Танкуолю, оно лишь часть огромных армий Хаоса, находящихся на марше. Кое — что, несомненно, останется и на долю последователей более слабых божеств, но Танкуоль не испытывал великого желания прояснять этот момент. Посредством кристалла он и так разглядывал армию с более близкого расстояния, чем когда — либо хотел.