Эпоха бронзы лесной полосы СССР - Михаил Фёдорович Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На востоке в это время начинают выделяться две группы памятников, в культурном отношении чрезвычайно близких к приказанским. На северо-востоке (в бассейне средней и верхней Камы) это так называемая ерзовская (Денисов, 1967), на юго-востоке (в бассейне Белой) — курмантауская культура (Сальников, 1967). В ерзовской группе хронологически и культурно наиболее близки к приказанским памятникам атабаевского этапа поселения Ерзовка (жилище 2), Старушка I и III, Еловское (жилище 8-10), Забойное (жилище 5) и Заюрчим (жилище 2). Вся материальная культура этих поселений (жилище, керамика, металлические изделия) практически неотличимы от приказанских и не имеют непосредственных местных корней. Попытка В.П. Денисова рассматривать эту культуру как результат воздействия андроновско-срубных (черкаскульских) племен на позднетурбинское население (Денисов, 1961, с. 68, 74) не доказательна, ибо так далеко на север южные племена не поднимались, да и их культура в целом была отлична. Поэтому следует полагать, что ерзовская группа памятников появилась в результате прихода на Среднюю и Верхнюю Каму приказанских племен, которые, войдя здесь в контакт с остатками позднетурбинских племен, создали в Прикамье своеобразный вариант приказанской культуры. Промежуточными пунктами в этом движении являются памятники на Вятке, в том числе и на ее левобережных притоках, в частности стоянка Лобань I (Гусенцова, Сенникова, 1980, с. 130), содержащая типичную приказанскую керамику.
Несколько более сложная ситуация, очевидно, сложилась при формировании так называемой курмантауской группы в бассейне р. Белой. Этот район в последней четверти II тыс. до н. э. еще остается заселенным черкаскульскими племенами (АКБ, с. 20–21). Однако в их среде также появляются приказанские пришельцы, которым, очевидно, были оставлены такие памятники, как Кумлекульская, Касьяновская и другие стоянки (см. АКБ, № 352, 355, 369, 377), в материале которых наряду с черкаскульской и позднеприказанской керамикой встречены фрагменты приказанской керамики атабаевского этапа. В результате смешения позднеприказанских и черкаскульских племен в бассейне р. Белой в первой четверти I тыс. до н. э. формируется курмантауский вариант приказанской культуры, легший в основу раннеананьинской культуры этого района (Иванов, 1977). Есть основание полагать, что приказанцы на атабаевском этапе иногда уходили и далеко на восток — за Урал, в Западную Сибирь. Типичная приказанская керамика атабаевского облика найдена, например, в Алексеевском поселении на р. Тоболе (Кривцова-Гракова, 1948, рис. 6, 7, 8). В Среднем Прииртышье выделяется группа памятников розановского типа, в керамическом материале которых ощущается сильное приказанское воздействие: около 55 % сосудов поселения Черноозерье III (IX–VII вв. до н. э.) имеют характерный для приказанских сосудов атабаевского этапа (XII–XI вв. до н. э.) скошенный воротничок, окаймленный снизу рядом круглых или клиновидных ямок (Генинг, Гусенцова и др., 1970, с. 39).
На заключительном (маклашеевском) этапе в культуре приказанских племен вырабатываются предананьинские особенности (Халиков, 1969, с. 289 и сл.; 1977б, с. 16 и сл.). Территория распространения приказанцев в это время достигает максимума и приближается к территории распространения раннеананьинских племен (карта 32). В западных районах приказанской территории от Ветлуги почти до устья р. Камы наблюдается появление так называемой «текстильной» или «сетчатой» керамики, имеющей западное — волго-окское (Бадер, 1966б) или верхневолжское (Третьяков, 1975) происхождение.
Наличие текстильной керамики в западных памятниках приказанской культуры следует рассматривать как результат активного взаимодействия приказанских и поздняковских родственных племен. Возможно, что они имели перекрестные браки. Все сосуды с текстильной керамикой на приказанских памятниках мало чем отличаются от остальных сосудов — те же формы, тот же орнамент. Вероятно, поздняковские женщины, попадавшие в приказанскую среду, по традиции продолжали обрабатывать поверхность сосудов «текстильными» отпечатками, тогда как форма и орнаментация оставались местными. И наоборот, на ряде поздняковских памятников, например, на дюне Мл. Волосовского могильника на Нижней Оке, имеется интересный керамический материал — фрагменты круглодонных сосудов (для поздняковской культуры характерны плоскодонные сосуды), покрытых «текстильными» отпечатками и по горлу несущих специфический приказанский орнамент из одного ряда ямочных вдавлений в сочетании с горизонтальными зигзагами, линиями и т. п.
Значительное воздействие приказанские племена в это время оказывают на население более северных районов, где в бассейне Вычегды и Печоры формируется близкая приказанской лебяжская культура (Лузгин, 1972).
Всеми своими особенностями — форма и характер поселений и жилищ, могильников и погребального обряда, формы и орнаментация керамики, металлических и прочих изделий — приказанские племена выступают как местные племена Волго-Камья (Халиков, 1980). Непосредственная связь приказанской культуры с ананьинской (Халиков, 1967а и др.) определяет и этнос ее носителей. Это были восточные группы финноязычного населения, сыгравшие ведущую роль в формировании предков как волжских (мари, мордва), так и пермских (удмурты, коми) финноязычных народов.
Глава четвертая
Энеолит и бронзовый век Севера Европейской части СССР
(С.В. Ошибкина)
Памятники эпохи бронзы на рассматриваемой территории изучены в меньшей степени, чем в соседних регионах, хотя сборы и исследование древностей проводились на Севере достаточно активно, начиная с середины XIX в. Основные археологические работы проходили в Приладожье, на Карельском перешейке, отчасти в Прионежье. В начале XX в. началось изучение памятников археологии в окрестностях Архангельска, на Летнем и Зимнем берегах Белого озера, на побережьях Кольского полуострова. Особенно широко развернулись работы в 20-30-е годы, увеличилось количество публикаций, по материалам археологических памятников Севера прошли дискуссии. Среди ученых, работавших на Севере, следует упомянуть И.С. Полякова, А.А. Иностранцева, В.И. Равдоникаса, А.Я. Брюсова, Б.Ф. Землякова, А.В. Шмидта, М.Е. Фосс, Н.Н. Гурину, а также финских исследователей С. Пялси, Ю. Айлио и др.
С накоплением фактического материала выяснилось, что среди памятников археологии на Севере резко преобладают неолитические, а памятники эпохи бронзы неизвестны. Зарубежные исследователи пытались объяснить это явление ухудшением природных условий в эпоху бронзы и переселением в южные районы значительных групп населения. Согласно другой гипотезе, в конце неолита — начале эпохи бронзы население переходило от охоты и рыболовства к земледелию и скотоводству, поэтому оно покидало побережья водоемов, занимало новые места, и памятники этого времени мало известны. Имеется также точка зрения А.В. Шмидта, что на Севере население длительное время оставалось на стадии неолита, что было связано с суровыми природными условиями (Шмидт, 1933, с. 16). Однако многие исследователи полагали, что расширение
