Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Иванов

Было уже далеко за полночь, и генерал Москаленко лег отдохнуть. Меня же вызвали на переговорный пункт. Наконец-то на проводе был подполковник В. И. Жданов. На мой вопрос, имеется ли в корпусе приказ о том, что он с утра вчерашнего дня находится в подчинении 1-й танковой армии, Владимир Иванович ответил:

- Об этом было устное сообщение Рухле, но недавно получено личное указание командующего фронтом о переподчинении корпуса 62-й армии. Мало этого, мы получили боевое распоряжение о нанесении контрудара совместно с 33-й гвардейской дивизией в направлении совхоза имени 1 Мая и далее на Манойлин.

Я был настолько огорошен этим сообщением, что, посоветовавшись с Владимиром Макаровичем, решил разбудить командарма.

Кирилл Семенович со сна долго не мог уяснить суть происшедшего. Когда же понял, то побледнел от гнева и приказал немедленно соединить его с В. Н. Гордовым. Однако командующий не подошел к телефону. Рухле же сказал, что Василий Николаевич занят крайне неотложным делом.

- На каком основании у 1-й танковой отобрали 13-й танковый корпус? - резко спросил командарм.- Ведь она юридически еще в резерве Ставки. Я доложу об этом самоуправстве начальнику Генштаба!

- Это легко сделать,- не растерявшись, отозвался Иван Никифорович,- ибо вскоре он приезжает к нам на КП. По прибытии Александра Михайловича я доложу ему о вашем желании переговорить с ним.

Генерал Москаленко в сердцах бросил трубку и снова лег спать. У него была спасительная способность заснуть при любых обстоятельствах, если он приказывал себе это сделать.

Я остался в аппаратной на случай, если действительно появится возможность переговорить с А. М. Василевским. И не напрасно - вскоре раздался звонок. У аппарата был Александр Михайлович.

- Если генерал Москаленко отдыхает, не беспокойте его, когда проснется доложите, что вопрос по 13-му корпусу будет урегулирован, он вернется в состав армии. Я сейчас разбираюсь в обстановке, она крайне опасная. Сегодня во второй половине дня постараюсь побывать у вас в Калаче.

Весь день 24 июля мы самым внимательнейшим образом следили за развитием оперативной ситуации в полосе 62-й армии. Прежде всего, командарм поручил мне, насколько возможно, выяснить, была ли действительно крайняя необходимость вводить в бой 13-й корпус. Через начальника оперативного отдела штаба 62-й армии полковника С. М. Камынина мне удалось уточнить, что в распоряжении 62-й армии в районе хутора Лобанинский имелся 650-й танковый батальон, около Суровикина - курсантский полк, там же и на рубеже реки Лиска находились два истребительно-противотанковых артполка и два дивизиона гвардейских минометов. Но чтобы собрать эти немалые и вполне боеспособные силы в единый кулак, необходима была быстрая, четкая организаторская работа штабов фронта и армии. Само собой разумеется, их требовалось объединить под руководством опытного военачальника, выделив ему в помощь группу операторов. Но этого не сделали, ограничились лишь формальной отдачей им приказа о контратаке. Куда проще было бросить туда корпус Танасчишина, и он без какого-либо обеспечения вступил в бой, дерзким и неожиданным для врага ударом выбил его из совхоза имени 1 Мая, причем действовали лишь 169-я и 166-я танковые бригады (163-я была выведена в резерв командующего армией). Но этот частный успех, стоивший 13-му корпусу невосполнимых потерь, не смог изменить общего положения - противник продолжал рваться к Дону в районе Голубинского и к реке Лиска. В этот день все в штабе изучали обстановку. Командарм провел несколько рекогносцировок на западном берегу Дона. Энергичную деятельность развил начальник автобронетанкового управления армии генерал-майор Н. А. Новиков, сменивший в начале июня своего заболевшего предшественника генерала С. М. Тимофеева. До этого Николай Александрович успешно командовал 3-й танковой бригадой. Участник гражданской войны, он был многоопытным и хорошо подготовленным танковым командиром. Окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, курсы усовершенствования командного состава при Военной академии Генерального штаба. Н. А. Новиков собрал и сообщил нам данные о вошедших в состав армии танковых корпусах.

13-й танковый корпус начал формироваться в апреле 1942 года в Сталинграде, боевое крещение получил восточное Харькова. В этих жестоких схватках пал смертью героя первый его командир генерал-майор Петр Евдокимович Шуров. После этих драматических событий корпус был возвращен в район Сталинграда. Здесь, близ Калача, в его командование вступил полковник Трофим Иванович Танасчишин, здесь же управление корпуса приняло новые бригады, которые, однако, были не полностью укомплектованы материальной частью - в батальонах имелось лишь по две танковых роты вместо трех. В каждой бригаде насчитывалось всего по 41 среднему и легкому танку, в корпусе имелось 123 танка, из которых 74 - Т-34. Не были укомплектованы личным составом мотострелково-пулеметные батальоны бригад, отсутствовала в них истребительно-противотанковая и зенитная артиллерия. В 20-й мотострелковой бригаде существовал значительный некомплект в людях. Большинство воинов прибыли на фронт впервые. В таком состоянии командование фронта и вынуждено было ввести его в сражение.

28-й танковый корпус воссоздавался также в районе Сталинграда. Корпусное и бригадные управления с частью личного состава, но без техники прибыли сюда в конце мая из Крыма после изнурительных и кровопролитных боев. Вскоре они пополнились и усиленно занялись боевой подготовкой, добились хороших результатов, однако незадолго до начала Сталинградской битвы был получен приказ о переформировании танковых батальонов по штатам отдельных подразделений и направлении их в прибывающую 62-ю армию. После этого бригады получили новое, в основном необстрелянное людское пополнение и новую боевую технику. К сожалению, часть танков имела дефекты и почти на всех машинах отсутствовали радиостанции. Не полностью было укомплектовано корпусное управление. Не прибыла также часть положенного по штату автотранспорта и разведывательный батальон. Несмотря на это, энергичные и опытные командир корпуса, командиры бригад и их ближайшие подчиненные в короткий срок в основном сколотили соединение, хотя недоделок оставалось еще немало. В ночь на 24 июля бригады корпуса совершили форсированный марш из Сталинграда в район Калача.

Что касается нашего единственного стрелкового соединения - 131-й дивизии, то до последнего времени она числилась в резерве фронта и вела оборонительные работы на восточном берегу Дона около Калача. В командование дивизией, как уже упоминалось, вступил полковник М. А. Песочин. В Барвенково-Лозовской операции Михаил Александрович успешно возглавлял 411-ю стрелковую дивизию и проявил себя, по словам К. С. Москаленко, как тактически грамотный, инциативный командир, творчески подходивший к руководству войсками.