Пророчество сумасшедшего волшебника - Мария Куприянова

— Да. Я в курсе всего. И хочу еще раз поблагодарить за оказанную помощь. Страшно представить, что бы произошло, не встреть она на своем пути Вас.

— В таком случае, Вы знаете, что приближается великое зло? Всем нам грозит страшная опасность. И я здесь не только из-за Андилов. Вы могли бы оказать существенную поддержку человеческой армии.

— Кайл, — король взял Николая за плечо. — Если бы в моих силах было прийти на помощь, я бы сделал это. Но что мы можем сделать? Земли, лишенные магии губительны для волшебного народа. Тебе нужна армия калек? Вельты умеют сражаться, но наше основное преимущество — воздух. Без него мы лишь стая жалких и хрупких существ.

— Я понимаю, — разочарованно протянул молодой человек. — Да и времени слишком мало, чтобы попасть в Ориэлл. Видимо, судьба у нас такая — сражаться в одиночку. — Он посмотрел в сторону танцующей Эдель и тяжело вздохнул.

— Это — Дарэлл, — словно прочитав его мысли произнес Колиар. — Неплохой юноша, но я не вижу его во главе королевства. То, что Мирос не сдержал обещание, больно ударило по моему самолюбию.

— Почему? — вдруг спросил Коля. — Почему вы заключили такую сделку? Я не понимаю, какой прок от меня здесь? Я не умею летать. Что может быть общего между нами? — он осекся, понимая, что говорит словами Эдель.

— Именно поэтому я и дал твоему отцу Андил. Видишь ли, он обладает удивительными свойствами, подчас неподдающиеся осмыслению. Древняя магия, заключенная в Андилах, смогла бы отрастить тебе крылья. Не сразу конечно, а по прошествии десятка-другого лет. Разве Вельтское королевство не прекрасно? Ты бы отказался жить здесь?

Коля молчал, потому что теперь ему открылась правда. Мирос хотел подарить сыну свободу, о которой не никто не мог и мечтать. Иметь возможность летать, жить в сказочном королевстве. Элиор — правитель людей, Даниэль — вельтов. Блестящий политический ход. Кроме того, в Солиноре третий кристалл находился бы в абсолютной безопасности. Как Хранитель, Мирос рассуждал вполне здраво и трезво. Но тогда почему он все же отказался от такой идеи? Не успел надеть Андил? Или же передумал? К сожалению, только отец мог бы ответить на этот вопрос.

— К сожалению, много времени упущено, но ты все еще сможешь стать вельтом. Правда, годам к тридцати, тебе ведь сейчас восемнадцать?

— Девятнадцать, — автоматически ответил Коля. День Рождения у него уже прошел, а он и думать о нем забыл.

— Как только ты и моя дочь завершите церемонию, магия Андила вступит в полную силу. Признаться, ты мне нравишься. Судя по рассказам Эдель — ей тоже. — Довольно закончил Колиар.

— Могу я ненадолго покинуть Вас?

Коля кивнул Колиару и направился в сторону Эдель и Дарэлла. Музыка только что перестала звучать, и все готовились к следующему танцу. Не обращая внимания на удивленные взгляды, расступающихся и взлетающих с его пути вельтов, он подошел к любимой.

— Следующий танец — мой, — он бесцеремонно взял ее за руку и повел в центр зала. Летать он не умел, но вот уроки Дарианы теперь могли пригодиться. «Даже самый искусный воин не произведет такого впечатления на девушку, как юноша, умеющий танцевать», - любила приговаривать она, показывая сложнейшие элементы и па.

— Что ты делаешь? — прошептала Эдель.

— Как что? Приглашаю тебя. Это запрещено?

Музыка вновь разлилась по залу. Медленно зажурчала, обволакивая пары таинственными чарами.

Он не держал ее в своих объятиях с той самой ночи. Тогда ничто не стояло между ними и, казалось, ничто не может разлучить их. Кто бы думал, что все настолько изменится? Коля прижал ее к своей груди, понимая, что когда объятия разомкнутся — они расстанутся навсегда. Решение принято, выбор сделан. Андилы никогда не смогут заменить любовь. Даже если ему удастся спасти Анделор, он не сможет жить в этом кукольном королевстве. Даже если через десяток-другой лет у него отрастут крылья. Время упущено, он вырос в другом мире, а потому никогда не примет местных законов. Эдель права, они слишком разные. Но тогда почему так больно?

Над залом повисла тишина, а они все еще продолжали кружиться, следуя музыке, что билась в их сердцах.

— Кажется, все. — Эдель не проронила ни слова, пока танцевала. Сейчас же в зеленых глазах стояли слезы, она словно прочла его мысли.

— Идем к статуе, — он буквально потащил ее за руку.

— Я же просила тебя! — воскликнула принцесса. — А ты хочешь завершить церемонию!

Но Коля ее не слушал. Они подошли к Великому Предку. Холодный камень безразлично наблюдал за страданиями живых.

«Ты и есть та самая статуя, что вершит суд над просящими?» — Николай смотрел вверх, с трудом понимая, как можно поклоняться бездушному куску горной породы. Однако прозрачный камень вдруг заискрился, засиял всеми цветами радуги, а в его голове, подобно грому, зазвучал чужой голос:

«Кто дал тебе право насмехаться над истиной?»

«Я всего лишь человек и пришел просить тебя, не скрывая ничего за душой», - Коля склонился в глубоком поклоне. Не отвлекаясь на пробежавшиеся по залу возгласы «он говорит с Предком!»

«Я знаю, кто ты. Ты хочешь завершить церемонию Дал-Андил?»

«Я прошу тебя снять оковы».

«Ты не любишь свою нареченную?»

«Я знаю, тебе нельзя врать. Я люблю ее всем сердцем».

«Тогда почему ты отказываешься от нее?»

«Я хочу, чтобы она получила свободу. Боюсь, что причиню ей вред. Я — человек и маг».

Коля зажмурился, заставляя себя поверить в сказанное. Он должен убедить Великого Предка в своей правоте. Ей будет лучше здесь. Она ведь когда-то любила Дарэлла. Пусть выбирает вельта. Возможно, былые чувства и всколыхнулись в ней, раз попросила оставить ее?

«Пожалуйста, сними Андилы. Ты должен знать, что это самое правильное!»

Статуя замолчала, всполохи красного, желтого и синего цветов пробежались по ее поверхности. А потом, во всеуслышание, Великий Предок заявил.

— Решение принято!

Собравшиеся вокруг вельты неотрывно смотрели на судью.

— Брак принца Даниэля, законного наследника людских земель и Ноор-Ан-Вель Эдель признается недействительным. Я снимаю браслеты.

Удивленный вздох пронесся по толпе и не все услышали легкий щелчок разомкнувшихся пластин. Со звоном Андилы упали на пол, унеся вместе с собой свою необыкновенную магию.

Эдель потирала освобожденное запястье, пораженно рассматривая тонкую полоску серебристого металла, которую носила с детства.

— Я догадывалась, ты меня не любишь, — слезы покатились по ее щекам. — Иначе, Великий не снял бы…

— Я сделал то, о чем ты меня просила, — Коля через силу выдавливал слова. К чему объяснения? От них только горечь и боль. — Прощай.