Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин

Тяжесть военных расходов буквально душит Америку. Практически весь ее стремительно растущий государственный долг идет на покрытие именно военных расходов. Не случайно, что появляются такие предложения, какие делает Р. Стил, рекомендующий Америке уйти в свое полушарие, укрепить свои позиции на океанских рубежах и действовать по примеру британской “блестящей изоляции” прошлого века: «Если Америка не желает истощить себя в ходе реализации грандиозных амбиций, она должна восстановить чувство достижимого. Именно в чувстве реализма Соединенные Штаты нуждаются более всего. Нужно отставить политику военного контроля в глобальных масштабах, возвратить региональные проблемы лидерам регионов…» [1559]

Более конкретно эти взгляды отражают слова такого консервативного политика, как П. Бьюкенен: «Новый неоимперский вздор для нас непозволителен. Имея дефицит в триллионы долларов, огромный и растущий государственный долг, а также по 10 000 людей из поколения «беби бума», которые ежедневно получают право на социальное и медицинское обеспечение, США начинают сгибаться под тяжестью взятых на себя обязательств… Мы должны отказаться от империи и снова выдвинуть лозунг «Америка прежде всего» [1560].

Эти идеи получат некую попытку практической реализации в 2005 г., когда Белый дом выступит с инициативой создания зоны свободной торговли Америк, куда могли бы войти 34 страны Латинской Америки и Карибского бассейна. Тогда эта инициатива провалилась. Но в начале 2013 г. Б. Обама наряду с предложением о создании трансатлантического мегаблока, попытается реанимировать и инициативу 2005 г. [1561] И хотя эти планы еще весьма далеки от возрождения изоляционизма, в случае обострения мирового экономического кризиса Соединенные Штаты могут последовать примеру Британской империи, введшей в 1930-х гг. имперские преференции. Благодаря им Британия прошла через Великую Депрессию без особых потрясений. Протекционистские меры, введенные Великобританией одновременно с Соединенными Штатами, вынесли Депрессию наружу, что спровоцировало развязывание Второй мировой войны.

То же самое может произойти и на этот раз. Отказ Америки от глобальных имперских функций повергнет мир, лежащий вне «имперских преференций», в хаос новых локальных экономических и милитаристских конфликтов, украшенных религиозными, национальными и прочими мобилизующими символами. В его основе будет лежать глобальный передел ресурсов, рынков и сфер влияния, — это будет бескомпромиссная война за выживание. Никакая международная организация, как и сто лет назад, будет неспособна не только согласовать и учесть интересы всех стран и народов мира, но и остановить или подавить разгоревшиеся конфликты.

Америка не может отказаться от своей имперской ноши. Отказ от нее будет означать крах современной цивилизации, распад ее на множество непримиримых «правильно понятых эгоизмов», ведущих непрерывную и бескомпромиссную войну друг с другом. Но с другой стороны, Америка уже не может и нести свою ношу, как и народам мира все труднее платить имперскую дань североамериканскому суверену. Мало того, «имперская стратегия, — утверждает А. Уткин в своей книге «Американская империя», — способна подорвать стабильность международного сообщества именно в то время, когда международное сотрудничество и солидарность нужны более всего» [1562]. Получается замкнутый круг, который с каждым экономическим кризисом затягивается все туже. И выхода из этой ситуации не видно.

Не видно и появления нового мирового лидера. Несмотря на всю мощь поднимающегося Китая, он не может стать мировым лидером, поскольку не обладает необходимым уровнем универсализма и собственного развития, но главное — он не несет миру новой обобщающей идеи, способной вывести человечество на новый виток развития.

Последней альтернативой в этих условиях остается создание мирового правительства. К этой идее склоняются сегодня многие, начиная с миллиардера Дж. Сороса и кончая социалистом Ж. Аттали. «Для стабилизации и регулирования подлинно глобальной экономики, — утверждает Дж. Сорос, — нам нужна некая глобальная система принятия политических решений. Иными словами, нам необходимо глобальное общество для поддержания нашей глобальной экономики» [1563]. По мнению Ж. Аттали, в условиях современного кризиса либеральной глобализации «решения может быть два: вернуться к национальным рынкам, то есть протекционизму, либо создать глобальную систему управления». Протекционизм невозможен, таким образом, по мнению Аттали, остается лишь один путь, «чтобы обеспечить равновесие рынка и демократии», необходимо создать мировое правительство со своим планетарным банком, системой налогообложения, полицией и юстицией, единой мировой валютой и т. д. Однако, полагает Аттали, решение этой задачи может оказаться крайне непростым делом, «наверно, придется подождать еще более страшной войны (чем Вторая мировая), чтобы перспектива таких реформ воспринималась всерьез» [1564].

Глобальная война может начаться, например, с незначительного локального конфликта между США и Китаем из-за нефтяного месторождения, в спорных территорий Южно-Китайского моря, как полагал С. Хантингтон в своей книге «Столкновение цивилизаций», вышедшей практически одновременно с посвященной той же теме книгой З. Бжезинского «Великая шахматная доска» в 1996 г.

Первоочередным мотивом этих войн может показаться стремление к установлению контроля над нефтяными месторождениями. И отчасти этот действительно так. Ведь именно нефть, по мнению Гринспена, является главной проблемой для обеспечения экономического роста: «При прогнозировании мирового баланса спроса и предложения (нефти) нельзя не учитывать крайне нестабильную ситуацию на Ближнем Востоке. Это все равно, что не замечать огромного слона, способного сокрушить мировой экономический рост. я не знаю, как и когда будет урегулирован ближневосточный кризис. я знаю лишь то, что будущее Ближнего Востока имеет огромное значение… даже с учетом значительного снижения удельного потребления нефти это сырье настолько значимо для мировой экономики, что нефтяной кризис может нанести непоправимый ущерб» [1565] . Урегулирование Ближневосточной проблемы начнется уже при Гринспене. Сам глава Федерального резерва в связи с этим заметит: «Политические соображения не позволяют произнести вслух то, что и так всем известно: война в Ираке — это во многом война за нефть» [1566].

Но нефть не единственная и даже далеко не главная причина войны. На главную П. Кругман указывал в 2011 г., когда предлагал меры «военного кейнсианизма» для вывода Америки из кризиса: «Необходимо масштабно увеличить государственные расходы. Обычно это происходит во время войны ». В качестве примера Кругман приводит Вторую мировую войну, которая вывела Америку из Великой депрессии. Для выздоровления экономики, по мнению нобелевского лауреата, нужен сравнимый проект [1567]. Причем эффективной может быть только война, развивал свою мысль год спустя П. Кругман, ссылаясь на исследования Б. Эйхенгрина и К. О’Рурка, а также Накамуры и Стейнссона, поскольку именно гонка вооружений дает максимальную отдачу на каждый вложенный доллар. «Но неужели война — единственный способ решить эту проблему? — риторически вопрошает в конце своей книги «Выход из кризиса есть» П. Кругман и сам отвечает. — К сожалению — если речь идет о значительном увеличении государственных расходов» [1568]. Возрождение идей гонки вооружений возвращает мир из начала XXI в., даже не во времена Р. Рейгана, а еще дальше в начало ХХ века, когда Дж. Оруэлл приходил к выводу, что: «Безработица страшнее войны » [1569]: