Воины клевера - Максим Волосатый

— Говори, — Сова увлеченно искала что-то в шкафу.

— Наедине.

— Оп-па? — удивленно поднял брови Тооргандо. Ланья резко развернулся к нему:

— Можно? Мне? Поговорить?

— Ас чего вдруг такая секретность? — ехидно улыбнулся Тооргандо, и Ланье захотелось его стукнуть.

— И правда, Ирил, что случилось? — Сова вынырнула из шкафа и удивленно посмотрела на Ланью,

Ирил начал медленно звереть, но от постыдной вспышки его спас появившийся в дверях рыцарь-улонг.

— Гемара Находящих Тооргандо просит к себе Хозяин Красного Замка, — вытянувшись во фрунт, возвестил он.

— Иду, — вздохнул Тор, выбираясь из кресла. — Как я могу отказать Хозяину Красного Замка? — И уже в дверях он обернулся с ехидной усмешкой: — Всего вам…

Ланья еле-еле не запустил в него чем-нибудь тяжелым.

В комнате повисло молчание. Ирил не знал, с чего начать. Когда он летел сюда, у него была только одна мысль: поговорить с ней. И вот он тут. Молчание. С каждой секундой оно становилось все тягостнее и тягостнее. Чуть помедлив, Сова опять нырнула в шкаф, скрывая неловкость.

— Тилуи, — ни с того ни с сего Ланье вдруг вспомнилось ее настоящее имя.

— Не надо, Ирил! — тихо отозвалась она.

— Что — не надо? — переспросил Ланья, чувствуя, как внутри все обрывается.

— Ничего не надо. Давай отложим этот разговор.

— На когда? — обреченно опустил глаза Ирил.

— На потом.

— А он будет, этот «потом»?

— Будет, — Сова тихо выбралась из своего убежища и села на стул в углу, полускрытая висящей одеждой. Ланья видел только часть профиля да пушистые волосы, снящиеся ему по ночам. — Наверное.

— А нужен тебе этот разговор? — обреченно спросил он.

— Нет, — неподъемной глыбой упало слово. — Пока… Наверное… Я не знаю…

Вот и все. Ланья почувствовал, что мир вокруг начинает рассыпаться по кусочкам. И каждый кусочек кричит на все лады. Этот звон заполнял всю голову, отвлекал, мешал думать

.

— Сова, — выпалил он, — давай останемся. Ты и я.

— Останемся? — изумленно переспросила она. — Зачем?

— Как зачем? — на всем ходу споткнулся Ирил. — Здесь же у нас все… И лаборатория… И тренировки… И…;

Несуществующие, что он несет?! При чем здесь тренировали, лаборатория и все остальное?! Он пришел говорить совсем

— А зачем нам тренировки? — Сова тоже не поняла ход его мыслей. Еще бы, он сам его не понимал.

— Да нет, я не про то хотел сказать… Просто… тут все понятно… туда пошел, там все… готово, что ли. Земля тут… А про изучение еще Рябоцкий говорил… Коконы… исследования…

Ирил сбивался, глотал слова, приходя в ужас от того, что и как он говорит, но его уже несло:

— …ну что там в Улитарте? Там же народу много… все бегают… делают что-то… Непонятное… Неуютно…

Несуществующие, какое там «неуютно»! Сове?! В Улитарте?! Дохлые Твари, что он несет?! Остановись, Ирил, остановись!.

— Ирил, что с тобой? — Сова вообще ничего не понимала… Что с ним? Что с ним?! И Ланью прорвало:

— Сова, я люблю тебя.

Все. Сказано. Обратно уже не затолкаешь. Повисло молчание. Сова спряталась за одежду, как за единственное спасение. Ланья ждал, чувствуя, как ухолит его жизнь.

— Прости, Ирил, — тихо, почти на грани слышимости прошептала она.

Банг! Разваливающийся на куски мир взорвался с оглушительным грохотом. «Прости». Страшное слово. Убивающее, разрушающее… «Прости».

— Я… — Ланья не узнавал свой голос. — Я… знал, что я тебе…

— Нет, — Сова выскочила из своего убежища. — Нужен. Нужен, но не так, как ты думаешь. Ты часть моей жизни. Огромная часть. Без тебя эта жизнь будет неполной. Но… я не могу тебе ничем ответить. Я все видела, ты думаешь, я слепая? Но ты постарайся понять… Ты всегда был рядом со мной. Всегда. Ты мне как брат…

— Брат?! — У Ланьи перехватило горло. — Понять?! Что понять? Что при мне можно вот так запросто… Тор!

Кипящее отчаяние требовало выхода, и оно его нашло.

— Конечно, очень просто, имея рядом брата…

— Да что ты несешь? — вдруг разозлилась Сова. — Что я вам, игрушка? Один, второй…

— Второй? — Ирила качнуло на стуле. — Так все-таки…

— Несуществующие, — воздела руки Сова, — вы хоть немного дальше своего носа можете посмотреть? Если не с тобой, так с ним? А про меня никто не подумал? Я что, не могу хотеть жить своей жизнью?

— Что — про тебя? — Ланье уже было все равно, что она скажет. Сова потеряна. Потеряна из-за его болезни, неуклюжести, неразговорчивости, да мало ли из-за чего. Она не хочет быть с ним.

— Что про меня? С чего вы все решили, что непременно должна быть при ком-то? Если не с тобой, то с ним, если не с ним, то с тобой. Я сама хочу решать, когда и куда я буду приходить и с кем оставаться.

— А я? — бестолково и беспомощно спросил Ланья.

— Да что «ты»? — Сова сжала кулаки. — При чем тут ты? Я говорю про себя.

— То есть мне нет места в твоем мире? — до чего же ты жалок, Ирил Ланья.

Сова уткнулась в какую-то кофту и разрыдалась. Секунду Ланья смотрел на нее, потом сделал только одно движение, чтобы дотянуться, дотронуться…

— Что тут происходит? — На пороге открывшейся двери стоял тот, кого Ланье хотелось убить больше всего.

— Уйдите, — всхлипнула Сова. — Уйдите все. Я не могу…

— Ты что с ней сделал? — подался вперед Тооргандо.

— Да пошел ты… — Ирил не мог его ударить. Очень хотел, но не мог. Зато мог толкнуть. Несильно. Так, чтобы он впечатался в стену, да так в ней и остался. Не знаю, какой ты маг, гемар Находящих, но в рукопашную лучше не лезь. — Оставляю вас одних. Пользуйся.

Шипя, как разъяренный тиххин, Ланья добрался до двери и вспомнил… Вот кто бы знал, что придется копировать. Он обернулся на пороге:

— Всего вам…

Ответом ему стало рыдание Совы. Ирил со всей силы саданул дверью.

— Вот так, — Тооргандо с сожалением пожал плечами, — Лишаемся лучших кадров.

— Это все? — Шаман, вместе с Агатьевым принимавший доклад вернувшейся команды, проницательно посмотрел на Тооргандо.

— Все, — развел руками гемар. — А что тут еще добавить? Он теперь на службе в Красном Замке, я так полагаю.

— Ну что ж, — вздохнул Директор. — Это жизнь. Тут уж ничего не поделаешь. Ладно, а с Шатуном-то что случилось?

— Любовь, — расплылся в улыбке Тооргандо. — Не брошу, говорит, ни за что. Как я без нее жить буду? У меня даже язык

— И не надо, — успокоил его Шаман. — Без толку. — Он повернулся к насупившемуся Агатьеву. — Наш прокол. Планировалось, что это мы будем невестами их кадры сюда заманивать, а не наоборот.