Жаркие ночи в Майами - Пат Бут

— Она права, — сказала Криста.

— Я знаю, — отозвался Стив, — я выступал адвокатом дьявола.

— Ах, — вздохнула Мэри Уитни.

— Потрясающе! — сказала Лайза.

— Да, звучит великолепно, — согласился Роб.

— Итак, молодежь на нашей стороне, — заявила Мэри.

— Но духи должны быть изготовлены немедленно. Разве Индия пахнет так же, как Майами? Наверное, нет. Достаточно ли просто изменить название? — В голосе Стива звучало сомнение.

— Запах может быть изменен за один длинный уик-энд. Это будет стоить денег и времени, но все это не имеет значения. Важна концепция, мечта. Если она выбрана правильно, все остальное становится на свои места. Боже, как я возбуждена! Пожалуй, не меньше, чем когда… — Мэри замолчала и взглянула на Роба. — Ладно, не важно… В общем, я хочу сказать, что колдовство рождается из возбуждения. Это и есть творчество. Вы желаете верить, и ваши соки изливаются, и… — она щелкнула пальцами в воздухе, — …вы побеждаете. Все очень просто.

На лице Мэри возникло выражение отрешенности.

— Майами богат ароматами цветов. От них кружится голова, и мысли у вас становятся сладострастными, жаркими. Вы окутаны жарой и горячим ветром, а луна рисует серебряные нити на воде и разбрасывает тени на пляже, где вас ожидает ваш любовник. А за спиной у вас веселье и огни пестрящих яркими красками зданий «Арт-деко». А перед вами океан. Над вами звезды. Вы подымаете руки к флакончику, висящему у вас на шее на розовом шнурке. Открываете пробку бутылочки, имеющей форму раковины, такой же, какие лежат у вас под ногами. Аромат проникает в ваше сознание. Вы увлажняете вашу кожу, коричневую от загара, и ваш мужчина придвигается к вам, привлеченный этим ароматом и этим мгновением. Он тоже вдыхает ваш запах, запах Майами, и занимается с вами любовью, и все счастье на земле ваше…

— Неужели это ты, Мэри? — спросила Криста.

— Бог мой, я сама не знаю. Я ли это? О небо, я не чувствовала себя так со времени той моей летней коллекции, которая в конце семидесятых покорила Париж. Некоторые считают, что именно на этой основе я заработала свой миллиард.

— Значит, мы снимаем здесь, в Майами, а главной темой является любовь, — сказал Стив, подытоживая существо дела.

— Да, именно так, — сказала Мэри. — Да, так и будет.

При этом все посмотрели на Роба и Лайзу. Теперь многое зависело от них.

39

— Дела становятся все более волнующими, — сказал Стив.

Все разъехались, Стив и Криста остались вдвоем.

— Для некоторых больше, чем для других.

— Что ты имеешь в виду?

— Я пропала, Стив. Я не просто влюблена, я вся в любви, она надо мной, подо мной — словом, повсюду.

— Отсутствие возлюбленного заставляет сердце биться сильнее?

— Не верь этой чепухе. Этой ночью Питер приехал ко мне из Ки-Уэста. И это он приготовил мне еду, перед тем как я отправилась сюда.

— Должно быть, он превосходный повар.

Криста засмеялась.

— Это правда. Он умеет все на свете.

— Я ревную. Как долго он здесь пробудет?

— Вечно, если это будет зависеть от меня.

— Настолько плохо обстоят дела?

— Еще хуже!

— А что он думает обо всем этом? Полагаю, он большой мыслитель. Писатели обычно все такие.

— Как можно знать, о чем думают другие люди?

— Надо смотреть, что они делают, и никогда не слушать, что они говорят.

— Если учитывать дела, то пока он остается у меня.

— Звучит так, словно ты настроилась на долговременный роман.

— До конца моей жизни.

— Даже так? Но вряд ли это уже обсуждалось.

— Но зато чувствовалось.

— Ладно, думаю, шафера он сам подыщет, но мне всегда хотелось выступить в роли подружки невесты.

— Более почтенную старую подружку трудно себе представить.

— Спасибо, дорогая. Надеюсь, он храпит.

— Он спит, как дитя.

— По-моему, о детях думать еще рановато, — сказал Стив, сморщив нос от отвращения.

— Тем не менее можешь начать привыкать к этой мысли, — широко улыбаясь, ответила Криста.

Стив в шутливом ужасе воздел руки.

— Для меня все происходит слишком поспешно. Дай мне передохнуть. Не можем ли мы сменить тему и поговорить о чем-нибудь менее угрожающем… вроде термоядерной зимы?

— Мы можем поговорить о фотосъемках.

— Ты хочешь сказать, об интермедии к твоим любовным делам с мистером Книжником? — рассмеялся Стив.

— Очень важно определить, что важнее.

— Ладно, поговорить о фотосъемках нетрудно. Мы позвоним Кэрри Саймон, и она организует разрешение, место и все остальное. Сможем начать хоть завтра, потому что вся аппаратура вместе с моими ассистентами прибывают сегодня днем. У Мэри наверняка найдется пара комнат, набитых купальниками, и парочка модельеров, чтобы управиться с ними. Единственное, о чем остается беспокоиться, так это о нашей главной суперзвезде, нашем малоизвестном главном мальчике и об отношениях между ними.

— Хотелось бы сказать, что там нет проблем, — вздохнула Криста. — Что он делал с Мэри до восьми утра?

— Беседовал о голодающих детях? — предположил Стив.

— Как бы не так! — Криста не согласилась с его предположением.

— Не похоже на Лайзу, что она оставила его без своего присмотра.

— Судя по ее репликам во время совещания, она сожалеет об этом, — заметила Криста.

— Мэри такая шлюха! — рассмеялся Стив: он всегда испытывал слабость к подобным женщинам. — Но не станет же Роб плясать под ее дудку, имея при себе Лайзу Родригес.

— Не могу поверить в это, — согласилась Криста.

— В твоем голосе нет полной убежденности.

— Да, знаю. Мэри всегда находит свой собственный, оригинальный подход, и вообще она отнюдь не дура. Она способна быть безжалостной, когда хочет чего-то.

— Или кого-то.

— Совершенно верно.

— Не хотел бы я разнимать Мэри и Лайзу, если между ними начнется кошачья свара, — сказал Стив.

— Этого не должно случиться, — ответила Криста, глядя в окно и удивляясь, почему именно в этот момент пушистое облако закрыло солнце.

40

Роб Сэнд подставил лицо солнечным лучам. Он вдыхал запахи кофе, свежевыпеченного хлеба и озон раннего утра на Оушен-драйв. Вокруг него шумел Саут-Бич. Роб сидел во французском зале кафе «Ньюз», окруженный запахом сигарет «Галуаз» и угрюмыми французами, которые с раздражением просматривали «Геральд трибюн». Роб намазал соленое масло на ломтик французского хлеба и сделал большой глоток крепкого черного кофе. М-м-м!.. Он чувствовал себя почти хорошо. Его жизнь летела с удвоенной скоростью, а потому ему было трудно сосредоточиться на затуманенных образах и понять их смысл. Одна сцена с неумолимой настойчивостью рисовалась в его мозгу: он и Мэри Уитни реализуют свою странную, эксцентричную сделку. Теперь Роб размышлял над тем, сумеет ли когда-нибудь вытравить это из своей памяти. Они вместе объехали весь Южный берег. Каждое кафе, каждый клуб, каждую дыру они посетили и умаялись до смерти к тому времени, когда солнце взошло над горизонтом. Тогда Мэри Уитни прошествовала с ним к своему лимузину, велела шоферу, чтобы он убирался, и припарковала машину в каком-то закоулке среди кошек и мусора. Не было ничего торжественного в том, что последовало. Она сорвала с него одежду, как кожуру с банана, и жадно сожрала его, словно банан. Никогда раньше в своей размеренной жизни Роб не сталкивался с таким бесстыдным, ненасытным аппетитом к занятию сексом. Он выдержал это и, хуже того, примерно через час уже был близок к тому, чтобы получать от него удовольствие, но все это время он держал в уме свою конечную цель — колоссальные деньги для детей, ради которых он продавал свое тело.