Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера

Майю удостоили внимательным взглядом.

– Все очень вкусно, но у меня чувство, что я нахожусь на больничном питании.

Отличный ответ, Илья. Мы как раз плавно переходим к нужной нам теме. Майя встала, прошла в спальню и вернулась с пачкой бумаг. Те, что касались только Ильи, ему и вручила. Он бросил лишь один взгляд на лежащие перед ним листы – и поморщился. Даже прикасаться к ним не стал, будто они вызывали у него отвращение.

– Я рада, что тебе нравится, – Майя принялась заваривать чай. – И надеюсь, что до больницы дело не дойдет, – она залила чайник горячей водой, вернулась к столу и села напротив мужа. – Но на УЗИ и кардиограмму сходить придется.

– Я схожу. Но чуть попозже, – господин Королёв демонстрировал всем своим небогатым мимическим арсеналом недовольство. – У меня сейчас сделка, вот договор подпишем, и я обещаю – все сделаю. Сейчас просто некогда. Недели через две.

Данными со своего УЗИ, свернутыми в трубочку, Май машинально отстукивала ритм по столу. Илья покосился на ее ударный инструмент, и Майя поняла, что именно она настукивает. «Тореадор, смелее в бой». Да куда уж смелее-то… Дотореодорились. И обещаний сейчас явно недостаточно.

– Ты за этим ко мне приезжала? – Илья послушно и даже заинтересованно дослушал музыкальную паузу, параллельно расправляясь с котлетами и рисом.

– И за этим тоже.

– Мы все обговорили, – муж резко встал. – Надеюсь, к чаю у нас что-то поинтереснее кураги.

Майя задумчиво наблюдала, как Илья гремит ящиками, разыскивая «что-то поинтереснее кураги». Ты даже не представляешь, какая интересная «курага» у меня есть. Съешь ее как миленький!

Муж вернулся за стол с плиткой горького шоколада, двумя чайными чашками и с сосредоточенным видом принялся разламывать шоколад.

– Это твое окончательное слово? – невозмутимо поинтересовалась Майя.

– Да, – так же невозмутимо ответил Илья. – Ты сомневаешься? Я тебе обещаю.

Ладно, подготовительные мероприятия можно считать исполненными. Клиент чист, сыт и в меру раздражен. Должен пережить.

Майя развернула листы, положила их перед мужем и тщательно разгладила.

– Надеюсь, хоть это заставит тебя пересмотреть отношение к собственному здоровью.

В чашки полился ромашковый чай. Илья достал из нагрудного кармана рубашки футляр с очками.

Да-да, читай внимательнее. А ведь на собственные направления едва взглянул!

Фотографию Илья крутил и так, и эдак. Явно ничего в ней не понял. Отложил. Взялся за текст. В какой-то момент его лицо изменилось. В нем что-то появилось. Или, наоборот, что-то исчезло – Майя не могла точно понять. Но почувствовала, как собственное сердце снова застучало часто.

Его взгляд дошел до низа страницы, тут же метнулся вверх. Еще раз сверху вниз. Потом третий раз. А потом прозвучал вопрос:

– Что такое хорион?

– Не знаю, – Майя не удержалась от шоколадного искушения и сунула дольку себе за щеку. Не очень сладко, но все равно божественно вкусно. Ей сейчас очень нужно себя хоть чем-то поддержать. – Хочешь, пойдем вместе со мной к гинекологу, у нее и спросишь?

– А фолликулы и желтые тела… – Взгляд Ильи по-прежнему не отрывался от листка. – Это… Это так и должно быть?

Майя почувствовала, что начинает улыбаться. Это же сейчас самое важное – про желтые тела спросить.

– А я вот не помню – двадцать лет назад ты уже задавал эти вопросы… папочка?

Последнее слово что-то обрушило в Илье. Или сорвало. Он встал из-за стола, уронив бумаги на пол. Слегка качнулся и быстро вышел.

Майя тоже встала и так вот, стоя, чутко прислушивалась к звукам, которые доносились из глубин квартиры. Вот что-то с грохотом упало, кажется, в кабинете. Майя сделала торопливый шаг в сторону выхода с кухни, но в этот момент щелкнула замком дверь ванной. Значит, упало что-то неживое. Тогда – черт с ним. Зашумела вода, послышался плеск. Майя подавила нервный смешок, села, отхлебнула чаю. Неудивительно, что Илья его не любит. Гадость редкостная.

Вода все продолжала шуметь. Интересно, что он там делает? И не стоит ли к этому присоединиться?

Вода стихла. Оказывается, Майя допила гадкий – ах нет, простите, целебный – ромашковый чай. В дверях кухни показался Илья. С потемневшими от воды и торчащими волосами. На рубашке тоже были мокрые пятна.

Майя медленно встала. Илья медленно подошел к ней. И произнес только одно слово:

– Май…

Он обнимал ее, крепко прижимая к себе. И гладил слегка дрожащей рукой по волосам. Она так же крепко прижималась щекой к его плечу, положив руку ему на левую половину груди. Все хорошо, дышим спокойно, пульс ровнее. А Илья повторял только одно слово:

– Май… Май… Май…

* * *

ТТ: Пап, а ты Хендрикса живым видел?

Тобол: Угу. И Ленина. И динозавров.

ТТ: Папа!

Тобол: Я папа. Зачем тебе Хендрикс, дочь моя?

ТТ: Я монтирую интервью. И тут, по-моему, какая-то чушь про Хендрикса.

Иван Тобольцев откинулся в кресле, не торопясь с ответом. Посмотрел на часы в углу экрана.

Тобол: Ты так поздно работаешь? Куда смотрит твой жених?

ТТ: Подозреваю, что в ноты. Но не уверена. У него какое-то мероприятие с Антоном. Это его импресарио.

Иван хмыкнул. Импресарио. Да уж, без импресарио этому гению от рояля никак. Остается надеяться, что в бытовых вопросах он справляется сам.

Тобол: Ты как домой будешь добираться, он тебя заберет?

ТТ: Нет, вызову такси.

Тобол: Такси выезжает. Скинь адрес.

ТТ: Ты меня заберешь? Ура!

Иван Тобольцев ехал и улыбался. Он вдруг поймал себя на мысли, что давно не чувствовал себя настолько… нет, даже не хорошо. Легко. По-настоящему легко. Так, словно тебе опять двадцать с хвостиком, и все впереди, и все по плечу.

Только у тебя есть взрослая дочь.

Как же это круто.

Только сейчас, после ее сообщений в мессенджере, Иван осознал, как соскучился. По перепискам, по общению, по… по всему.

Он формально принял факт, что его дочь… выбрала, полюбила, выходит замуж. И ее главный мужчина теперь не папа. Это правильно. Так и должно быть. Это естественный порядок вещей. Но сейчас, пролетая по темным московским улицам, Иван не мог отделаться от сладостного чувства, что прогуливает уроки с одноклассницей в кино.

Заберет Танюшку, может, заедут по дороге в кафе выпить по чашке кофе с пирожным. Ну а что, гений же занят с импресарио.

А гений уже стоял на парковке, привалившись спиной к машине и уткнувшись в телефон. На звук хлопнувшей двери поднял голову и молча и внимательно наблюдал, как Иван к нему подходит.

– Ты что здесь делаешь?

– Добрый вечер, Иван Иванович. – Тоболу протянули руку, и он вынужден