Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Сергей Другаль

— Как же это вы обмишурились? — спросил я. — Стреляный воробей…

— Не могу понять, — искренне признался Колесов. — Стечение обстоятельств, гражданин прокурор… Этот местный любимец публики Ремизов подвел. Да и Зайцев оказался на этот раз не на высоте, не навел справки…

Но разоблачить Мажарову помог невольно все-таки бывший солист ансамбля “Альбатрос”. О том, что Нина “общежитская”, Антону сообщила Вера, а Ремизов нечаянно обмолвился об этом Зайцеву.

Вот, видимо, почему Мажарова так не хотела сближения своей подруги с Антоном…

Узнав о “невесте” правду, Колесов с “референтом” поспешили покинуть Южноморск. Прихватив единственную на сей раз добычу — Нинино кольцо с рубинами.

— Мелковато, Колесов, — покачал головой Линник. — Забрали у девушки золотое кольцо с настоящими камнями, а подсунули фальшивое… Ведь Мажарова вас и поила, и кормила. Икоркой, бифштексами, балычком… Тратилась…

— Подумаешь, тратилась! — презрительно фыркнул арестованный. — Да я на нее истратился раз в пять больше! Рестораны, морские прогулки, театры, концерты!.. В копеечку влетело!..

Впрочем, такие расходы, по словам Колесова, всегда неизбежны. Но они чаще окупаются. Обычно он покидал “возлюбленных” с хорошим кушем. Под видом расходов на покупку автомашины или для вступительного взноса в кооператив. Правда, иной раз выходило баш на баш, дебет равнялся кредиту. В этом случае “любовь” кончалась тогда, когда кончались у “невесты” деньги, как выразился брачный аферист… После Южноморска для уголовной парочки наступила полоса неудач. В Архангельске Колесова и вовсе чуть не разоблачили на месте. А тут Зайцев случайно встретил на московском вокзале Антона Ремизова. Рассказ бывшего ресторанного певца о пачках купюр, которые он видел у Нины, опять сбил мошенников с толку. Тем более, они сидели на мели…

— Вот я и решил снова посетить ваш город, чтобы помочь Мажаровой красиво и легко избавиться от презренных бумажек, — грустно сообщил Колесов. — Впервые изменил своему правилу: дважды не пить нектар из одного цветка… За что и поплатился…

Его огорчение выглядело весьма натурально.

Разъяснилось и то, каким образом аферист сумел окружить себя в Южноморске соответствующим антуражем. “ЗИЛ” нанимал Зайцев… в съемочной группе столичной киностудии, приехавшей снимать фильм в соседний городок. Зайцев же, угостив в ресторане артистов, занятых в картине, попросил их посетить своего патрона. Те и заявились в гостиницу после очередного съемочного дня — в гриме и одежде своих героев. Вот откуда генерал, побежавший за спичками для Колесова, а также восточный шейх со слугой…

— Ну а почему вы назвались членом коллегии? И какой? — поинтересовался я.

— А я, гражданин прокурор, всегда был членом коллегии, — с улыбкой ответил Колесов. — Нет, я серьезно, — добавил мошенник уже без улыбки. — В школе — в редколлегии стенной газеты, в институте-тоже. Там, — он кивнул куда-то в сторону, но я понял, что он имеет в виду, — также бессменный член редколлегии газеты “К новой жизни”. Все зеки, да и начальники колоний, плакали, читая мои стихи… Так что я, по существу, не врал…

Беседа с Колесовым затянулась до глубокого вечера.

Потом допросили Зайцева. Тот был насмерть перепуган — еще бы, первый арест в его жизни!

Любопытная деталь выяснилась из допроса “референта”: этот молодой человек с высшим образованием (институт иностранных языков) начинал уголовную карьеру самостоятельно. Пользуясь знанием английского, выдавал себя за иностранца, предлагал юнцам, мечтавшим о заграничных рубашках, джинсах, куртках, “фирменные” шмотки, брал у них деньги и исчезал. Судьба нечаянно свела его с Колесовым, который посулил золотые горы и сладкую жизнь…

Оба из прокуратуры были отправлены в изолятор временного содержания. На следующий день их этапировали в Москву, где имелось не одно заявление от потерпевших “невест”.

Были привлечены к уголовной ответственности Мажарова и Крюкова. Первой было предъявлено обвинение в мошенничестве, второй — в попытке подкупить должностное лицо, дать взятки. И хотя деньги не были переданы по назначению, это случилось не по воле Крюковой. Произошла, как говорят юристы, ошибка в объекте. Но то, что она сознательно шла на преступление, было очевидно.

Было очевидно и то, что Мажарова и Крюкова друг друга стоили, подталкивая одна другую к совершению преступлений. Для их характеристики я приведу лишь фрагмент из протокола их очной ставки:

“СЛЕДОВАТЕЛЬ. Скажите, гражданка Крюкова, за что вы давали деньги сидящей перед вами Мажаровой?

КРЮКОВА. Первый раз — аванс.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. За что?

КРЮКОВА. За то, что Сергей Николаевич Виленский поможет моему сыну поступить в университет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. А второй раз?

КРЮКОВА. Когда Игоря зачислили, я отдала остальную сумму, как договаривались. Хотела отблагодарить Виленского.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. За что?

КРЮКОВА. Я же сказала: он помог сыну поступить, звонил ректору…

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Гражданка Мажарова, вы получали от Крюковой эти деньги?

МАЖАРОВА. Да, но Сергею Николаевичу не передавала, потому что ни он, ни я никакого влияния на ход вступительных экзаменов Игоря в университет не оказывали. Никто никому не звонил и даже не собирался…

КРЮКОВА. Врет, она врет… А как же с экзаменом по математике?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Очень просто. Мы допрашивали профессора Гаврилова. Вот что он показал. — Следователь достал протокол и прочитал: — “На письменном экзамене по математике я обратил внимание на абитуриента Крюкова. Подход к решению задачи был нетрадиционным, интересным, творческим… Но в силу сложившихся обстоятельств я на несколько минут вышел из аудитории, а когда вернулся, то узнал, что мой напарник ассистент Гриничев поставил Крюкову “неудовлетворительно”. Я был поражен. Познакомился с черновиком ответа. Задал еще несколько вопросов и убедился, что мое первоначальное суждение о математических способностях абитуриента Крюкова было верным: он способный, творчески мыслящий молодой человек. И формально оценивать его знания, как это хотел сделать ассистент Гриничев, нельзя. Мне удалось убедить коллегу по кафедре исправить двойку на пятерку. Убежден, что мы тогда поступили правильно. А что касается давления на меня сверху при оценке знаний Крюкова, то его не было, как не было и в отношении других абитуриентов”.

КРЮКОВА. Значит, Игорь сам…

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Абсолютно точно — сам! И благодарить надо было сына, школу и отца…