Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн. - Николай Скабаланович

Было еще два отряда местных греческих войск, подходивших более под понятие тагм, чем фем, а именно «бессмертные» и хоматинцы. Название «бессмертных», в применении к военному отряду, было заимствовано из практики персов, у которых существовал отряд под этим именем (αθανάτων).[2100] У византийцев «бессмертные» упоминаются еще до XI в., но правильную организацию они получили только в XI в.,[2101] при Михаиле Парапинаке. Тагма (φάλαγξ) «бессмертных» была привилегированным, собственным его величества войском; она составлена была из выходцев тех азиатских фем, которые были завоеваны турками.[2102] Царь Михаил, или, вернее, евнух Никифорица, видя, что восточное войско уменьшилось вследствие подпадения областей под власть турок, позаботился о том, чтобы восполнить убыль. Он нанял на службу выходцев из Азии, одел в латы и шлемы, вооружил щитами и копьями и, поставив во главе их одного стратига, каппадокийца Константина, приходившегося родственником царю Михаилу, вместе с ним воспитывавшегося и обладавшего военными способностями, начал с его помощью обучать их военному делу. Константин давал им учебные сражения: усадив на коней, ставил друг против друга и приказывал, сняв с копий острые наконечники, стремительно бросаться и разить друг друга древками; кто при этом отличался смелостью и ловкостью, того переводил в первый разряд, а тех, которые часто отличались, называл «бессмертными», и таким образом произошло, что все поступившие в фалангу, после достаточного упражнения, стали называться «бессмертными».[2103] В первый раз «бессмертные» упоминаются при Парапинаке по поводу несчастного случая, когда двое «бессмертных» были убиты молнией у западной городской стены, в Византии, в промежуток времени между 1074 и 1077 гг.[2104] При Вотаниате «бессмертные» посылались на Восток, против турок, ходили с Алексеем Комнином против Вриенния, при осаде Византии Алексеем Комнином защищали стены столицы и, как земляки Вотаниата, считались его вернейшими приверженцами, хотя вообще не славились дисциплиной и верностью, служили не по чувству долга, а по расчету на богатое вознаграждение.[2105] Хоматинцы получили название от города Хомы, лежавшего на юге Малой Азии, в древней Писидии, недалеко от Памфилийского залива.[2106] Хоматинцы первый раз появляются при Вотаниате, с которым вместе они и прибыли в столицу. В числе войск, отправленных с Алексеем Комнином против Вриенния, упоминаются и хоматинцы.[2107] Во время занятия Константинополя Алексеем Комнином, Борилл рассчитывал уничтожить претендента, между прочим, с помощью воинов, происходивших из Хомы.[2108] Хоматинцы служили потом Алексею Комнину.[2109] Таким образом, это было войско, находившееся в столице при особе императора, получавшее постоянное содержание, происходившее из известной, определенной местности, тем не менее не областное, потому что ни откуда не видно, чтобы Хома составляла фему.[2110]

Греческое войско не могло удовлетворить потребностям византийского государства. Все почти местное войско было областное, численность его находилась в прямом отношении к территориальной пространственности государства. Но пределы государства, начиная особенно со второй пол. XI в., стали быстро сокращаться, вместе с тем военные силы стали уменьшаться, потребность же в оборонительных средствах нисколько не уменьшилась, напротив — увеличилась. Это обстоятельство повело к тому, что Византия чем далее, тем чаще и усерднее прибегает к помощи наемных войск, из иностранцев (μισθοφορικών, συμμαχικόν, σύμμαχοι, ξενικαι δυνάμεις). Между иностранными наемниками отличались два рода войск: а) императорская лейб-гвардия и б) простые наемники-иноземцы.

Для обозначения лейб-гвардии в целом ее составе существовали два технических термина: οικείοι и έταίριαι. Первый термин составляет перевод на греческий язык прежнего латинского термина domestic] et protectores, которым обозначалась лейб-гвардия. Он несколько раз встречается у историков[2111] и употребляется как тождественный с этериями.[2112] Впрочем, последний термин (этерии) встречается чаще, чем первый.[2113] Этерий было несколько. Прежде всего была великая этерия, во главе которой стоял великий этериарх. Должность великого этериарха занимали: при Константине VIII евнух Евстафий;[2114] при Романе Аргире протоспафарий Феоктист;[2115] при Михаиле Пафлагоне Михаил Калафат;[2116] при Константине Мономахе евнух Константин, производивший свой род от сарацин и служивший Мономаху еще до воцарения, и Роман Бойла;[2117] при Михаиле Парапинаке Давид, наперсник Никифорицы;[2118] при Никифоре Вотаниате протопроедр Роман, иначе называемый Стравороманом.[2119] Кроме великой были еще другие этерии, имевшие во главе особых архонтов.[2120] Был архонт экскувитов, начальствовавший над отрядом телохранителей (τών έξκουβίτων), помещавшимся во дворце, в караульной, носившей их имя (τό έξκούβιτον, τά εξκούβιτα);[2121] при Романе Аргире должность архонта экскувитов занимал патриций Лев Хиросфакт.[2122] Был архонт, начальствовавший над тем отрядом, который обыкновенно сопровождал императора в торжественных выходах,[2123] и по свойству своей должности называвшийся аколуфом; при Константине Мономахе известен аколуф Михаил.[2124] Главный надзор за императорской охраной принадлежал друнгарию виглы (δρουγγάριος της βίγλης, т. е. vigiliarum), на ответственности которого лежала правильная смена караулов днем и ночью. Из друнгариев виглы известны: при Константине VIII евнух Симеон;[2125] при Константине Мономахе Константин Ксифилин;[2126] при Феодоре Мануил;[2127] при Исааке Комнине Махитарий;[2128] при Михаиле Парапинаке Константин Керулларий.[2129]

Различие между этериями обусловливалось различием их функций, а также происхождением лиц, вступавших в эти общества. По происхождению лица, принадлежавшие к этериям, распадались на две части: на ромеев (греков) и на чужеземцев. У византийских императоров было в обычае причислять детей благородных родителей, по достижении ими совершенного возраста, к своим этериям, открывавшим дорогу к достижению высших почестей в областном управлении и войске, — о братьях Комниных, Исааке и Иоанне, знаем, что получив надлежащее воспитание и образование, особенно в военном деле, они были переведены Василием II из Студийского монастыря во дворец и причислены к этериям.[2130] Из этих благородных ромеев был составлен отряд царских телохранителей, которые жили при дворе и несли охранную службу. Они дважды выступают на сцену: во время возмущения Феодосия Мономаха против Стратиотика они были собраны для того, чтобы дать отпор бунтовщику,[2131] и при Вотаниате, во время бунта дворцовой иноземной стражи, они были собраны для защиты императора.[2132] Оба случая замечательны еще тем, что по поводу их упоминается царская стража во всем ее составе, как ромеи по происхождению, так и иноземцы, и указывается технический термин, которым обозначалась иноземная стража, — лица, ее составлявшие, назывались варягами. Мы готовы допустить, что стража из ромеев, в противоположность варягам, называлась экскувитами, и тогда как варяги держали караул преимущественно днем, причем по необходимости участвовали и на церемониальных императорских выходах, экскувиты охраняли императорскую опочивальню ночью; с наступлением вечера варяги освобождались от работы и могли вволю предаваться любимому своему занятию — пьянству.[2133] Аколуф был начальником варягов, архонт экскувитов начальствовал над ромейской стражей; друнгарий виглы, имевший надзор за караулами, как дневными, так и ночными, стоял во главе, был выше аколуфа и архонта экскувитов. Что же касается великого этериарха, то он стоял ниже друнгария виглы,[2134] но выше архонта экскувитов и аколуфа; он, по-видимому, не имел никакого отношения к ромейской страже, а только к варяжской дружине, — аколуф находился в его ведении. Высшее положение этериарха, сравнительно с аколуфом, обусловливалось, впрочем, не тем, что ему подчинены были придворные варяги, состоявшие при особе императора, но тем, что под его надзором и на его попечении находились все вообще варяги, весь варяжский корпус, как жившие при дворе и управлявшиеся аколуфом, так и находившиеся вне столицы. Численность этого корпуса была настолько велика, что он по праву мог называться великой этерией, а его главный начальник — великим этериархом.