Муж-озеро - Ирина Андрианова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не знала, сколько пролежала так — несколько часов или дней. Когда она подняла голову, в окно заглядывало яркое солнце. Она пошевелилась, кое-как расправила конечности. И сразу почувствовала бутылочку, прижатую к сердцу. Она была полна примерно на две трети — мутная вода, смешанная с пылью простыни. Танюша с болью поняла, что вода волей-неволей будет испаряться. Пусть медленно — она очень плотно закрутила крышку — но все равно будет. Что же делать? Она, сгорбившись, села на диване. Что ей вообще теперь делать? Как и зачем теперь жить? Танюша подумала, что было бы хорошо самой уйти вслед за ним, просочиться водой сквозь старую втулку. Но она не могла. Она оставалась отвратительно твердой, большой и ненужной, в мире таких же твердых и ненужных предметов. Она не могла убежать вместе со своим мужем, который стал водой. Ни сейчас, ни много после ее не изумляло то, что произошло. Вместе с Ионом, который растворился и стек в сливное отверстие ванны, она тоже перешла в тот мир, где это было возможно и естественно. Единственное, что она чувствовала — боль оттого, что он не смог взять ее с собой. Она знала, что будь на то его воля, он бы ее не оставил; но какая-то иная сила, принимавшая решение за них двоих, распорядилась иначе. Что же, что ей теперь делать, куда идти? Она оглядела комнату, ставшую без Иона пустой и чужой. С ненавистью посмотрела на его вещи, которые оставались на своих местах, в то время как их хозяин ушел. Зачем вы обступили меня? Неужели вы думаете, что сможете заменить его? — с горечью думала она. Потом, спустя время, она уже бережно разглаживала его футболки и прижимала к себе — как-никак, они ведь когда-то облекали его тело. Но сейчас, когда она еще не свыклась с потерей, ей не хотелось искать их утешения: ей нужен был Ион, и больше никто и ничто.
Она поняла, что не сможет здесь остаться. Не сможет провести еще одну ночь там, где она была так счастлива с ним и где его больше нет. Но куда идти? И снова товарищ-инстинкт снова дал единственно верный ответ — туда, где в прежние времена ты всегда находила спасение. Там, где жила твоя душа до того, как Ион на время забрал ее и переселил в квартиру на улице Карла Маркса. Иона здесь больше нет, пусть даже отпечатки его пальцев еще долго будут храниться на полках, ложках и пепельнице; но то будут лишь отпечатки. Если он и остался где-то в этом мире, кроме как в виде воды в бутылочке, то ты знаешь, где его искать. Да, только там — в лесу! Там, где простор, зелень и воздух, где нет прямых углов, пластика и людей. Там ты когда-то встретила его, и там он снова будет тебя ждать — безмолвный, живущий в трепете листьев, в запахе хвои, в бликах солнца, в легкой ряби на воде. Он не сможет говорить с тобой, как прежде, не сможет обнимать тебя, но все равно он будет с тобой, и ты это знаешь. Ты должна идти в лес — там твоя родина, твой Бог и твой муж. Там ты будешь служить ему, как умеешь, будешь ждать и надеяться. И может быть, когда-нибудь он сжалиться и подаст тебе знак. Спеши, здесь тебе больше нечего делать!
Танюша поспешно стала собираться, словно каждая лишняя минута, проведенная в квартире, опутывала ее невидимыми нитями, пытаясь задержать. Все это время бутылочка была при ней, прижатая к груди, поэтому она собирала вещи лишь одной рукой, что было неудобно и медленно. К счастью, взгляд ее упал на висящую на стене полотняную сумочку; она засунула бутылку туда, а сумочку повесила на шею, и тогда уж принялась укладываться двумя руками. Собственно, собирать было особенно нечего: ее рюкзак, с заранее высушенным и сложенным «базовым походным набором» — спальником, пенкой, пакетом с теплыми вещами и посудой всегда стоял наготове в прихожей. Рядом, в таком же походном порядке, стоял его старший брат — рюкзак Иона. Он был выше, и хранил в себе, кроме прочего, палатку-«полуторку», топор, пилу-цепочку, вставленные друг в друга котлы с костровым тросиком и мешочек с растопкой. Недолго думая, Танюша достала пакет со своей одеждой и переложила в рюкзак Иона. Потом, еще постояв и почесав щеку, добавила свой спальник. У Иона, по его обыкновению, спальник заменял капроновый пакет, символически подбитый обрывками синтепона. Летом он им даже не укрывался. Танюша вытащила его