Пария - Грэхэм Мастертон

Я поддакнул. Я был так перепуган, что не мог выдавить ни слова. Я открыл багажник машины, помог Квамусу выгрузить баллоны с азотом и поместить их на тележку. Потом Квамус надел серебристый изоляционный комбинезон, а Энид прикрепила к его спине пожарный шланг.

Подготовка заняла у нас максимум пять минут, но к счастью поблизости не было ни одного живого трупа. Слуги Микцанцикатли наверно нас не заметили. Мы быстро пробежали через улицу и вошли через боковую калитку на двор склада. Вблизи дома нас еще больше охватило ощущение угрозы. Смрад, исходящий от демона, был так силен, что мне опять захотелось опорожнить желудок. Я взломал небольшие задние двери склада, и мы протиснулись внутрь, сначала Квамус, потом я с тележкой, и последней — Энид. Мы тихо пробежали по коридорам влево, вправо, опять влево, и добрались до двустворчатых дверей, ведущих непосредственно на сам склад.

Квамус, держа под рукой свой изоляционный шлем, жестом приказал мне подойти к дверям. Через маленькие оконца, расположенные на высоте глаз, мы могли видеть все содержимое склада. От того, что мы увидели, меня пробрало холодом в десять раз большим, чем когда-либо до этого. Это была сцена из какой-то варварской оргии, представляющая все, что может быть отвратительно и омерзительно.

Скелет Микцанцикатли восседал со скрещенными ногами на имитации трона из ящиков и пакетов, склонив вперед свой огромный череп. Вокруг него толпились в погребальных саванах мертвецы со всех окрестных кладбищ, из Грейнитхед, Салема и Мейпл-хилл. Каждый труп держал в руке человеческое сердце, иногда два или даже три, и ждал своей очереди, чтобы возложить мрачный дар к костлявым стопам Микцанцикатли.

Всю эту кошмарную сцену освещал мигающий электрический свет, в котором кровь казалась черной, а пустые глазницы владыки Страны Мертвых темными, бездонными пропастями бесконечного зла.

— Да, это то, — шепнул Квамус. — Вы готовы?

— Нет, но начнем.

Квамус надел шлем, взял конец шланга и сказал:

— Когда я крикну: „Давай!“, открути клапан газа. Не раньше. Когда крикну „Стоп“, закрути.

— Пожалуй, я понял.

— Лады, это все, — закричал Квамус, толкнул маятниковые двери, и прежде чем я сообразил, что происходит, мы оба уже бежали по бетонному складу, отталкивая в стороны шатающиеся трупы, уклоняясь от молотящих рук, сосредоточенные только на одном: заморозить Не Имеющего Плоти, прежде чем он нас заметит и разорвет на части.

Мы скользили по лужам крови, сердцам и кусочкам человеческих тел, а потом оказались на месте, точно напротив Микцанцикатли, точно под его огромным блестящим черепом, состоявшим из десятка более мелких черепов. Демон пожирал человеческие сердца, по оскаленным зубам, облепленным жилами и артериями, текла кровь. Он кивнул головой и обернулся к нам. Чудовищный череп завис над нами как луна. Тут Квамус сдавленным голосом крикнул: „Давай!“, и я дернул за ручку, открывая поток жидкого азота.

Морозящий газ вырвался из шланга. Квамус направил струю вверх, прямо в костлявый череп демона.

Я услышал глубокий вибрирующий рык, от которого задрожал пол. Он не напоминал голос ни одного живого существа, скорее гром лобового удара при столкновении двух поездов в туннеле. Сотрясение бросило меня на землю. Я упал на бок, сильно ударив руку, а вокруг меня летали куски гнилого мяса, остатки трупов Микцанцикатли.

Квамус каким-то чудом удержался на ногах и медленно, упорно, систематически поливал череп демона. Даже с расстояния десять футов я чувствовал пронизывающий холод жидкого азота. Вокруг губ и глазных впадин Микцанцикатли создавались ободки замерзающего газа.

Но чудовище не было еще побеждено. Оно вытянуло одну скелетообразную руку, и прежде чем Квамус успел отклониться, схватило его за туловище. Квамус закричал, я увидел, как он направляет струю шипящего газа на пальцы, стискивающие его. Но Микцанцикатли стиснул его еще сильнее. Я услышал ужасный треск, доносящийся изнутри изолированного комбинезона. Квамус дернулся, потом повис, еще раз дернулся и упал на пол. Шланг упал возле него, извиваясь как змея и разбрызгивая вокруг струю газа.

Я, шатаясь, встал и схватил наконечник шланга. Металл был так холоден, что мои руки тут же примерзли к нему и я уже не мог их оторвать. Я направил струю на Микцанцикатли, начал поливать его сверху вниз, по ребрам, по голове, крича изо всех сил, выкрикивая неразборчивые слова, лишенные смысла, слова страха, ненависти и истерии мести.

Микцанцикатли потянулся ко мне рукой, медленно, но неотвратимо. Я полил его пальцы и увидел, что они чуть отдернулись, но через секунду демон вытянул другую руку.

Я отскочил, но споткнулся об онемевшее тело какого-то старца. Огромная лапа Микцанцикатли схватила меня за бедро, а потом обвила вокруг пояса. У меня было ощущение, что я попал в открытую пасть акулы-людоеда.

— А-а-а! — заорал я во всю глотку. Я знал, что мне пришел конец. Я чувствовал, как лопаются мои ребра, я чувствовал ужасную боль в раздавливаемых костях таза. Я все еще поливал лицо демона, но постепенно начинал терять сознание. Все вокруг становилось черно-белым, как на негативе. Я услышал треск ребра, которое не выдержало нажима.

Неожиданно нажим ослаб, а потом совершенно исчез. Я упал на колени, крепко закрыл глаза и старался направить струю газа на Микцанцикатли, хотя и не мог сориентироваться, где находится демон. Лишь через какое-то время я пришел в себя, поднял голову и, оглядевшись, увидел, что случилось.

Среди живых трупов появилась Джейн, излучающая неземной свет, с совершенно белым лицом и вся белая, но, несмотря на это, прекрасная. Прекрасная и сильная. Ее волосы колыхались вокруг головы, как и раньше, когда я видел ее в нашем доме, но теперь от них брызгали лучи серебряного блеска, подобно солнечной короне.

Она была совершенно обнажена, но по какой-то причине ее великолепное пышное тело было асексуальным, одухотворенным. Рядом с ней стоял маленький мальчик в возрасте четырех или пяти лет, такой же красивый, как и она, такой же нагой и излучающий такой же неземной, спокойный свет.

Микцанцикатли неуверенно поднял свою ужасную голову. Вокруг его скул наросли толстые ободки изморози, с ключиц свисали длинные сосульки. Он посмотрел на Джейн с заметным недоверием и закричал, как раненный зверь.

Я не понимал, что произошло, но воспользовался случаем. Двигая шланг, я взобрался на голень Микцанцикатли, а потом на его массивное бедро. Несмотря на боль, которая пронизывала меня всего, сжав зубы, я добрался до грудной клетки Микцанцикатли, остановился там и вливал в нее замораживающий газ, пока позвоночник демона не покрылся толстым слоем белого мерцающего инея.