Как две капли воды - Сандра Браун

Он еще не закончил фразу, но Эйвери уже затрясла го­ловой:

– Нельзя, Айриш. Ты же понимаешь: узнает ФБР – все узнают. Если Тейт ни с того ни с сего появится в ок­ружении вооруженной охраны и агентов секретной служ­бы, тут же возникнет масса подозрений. Все сразу раскро­ется.

– То-то и оно! – рявкнул он. – Ты не хочешь, чтобы Ратледж узнал! Не хочешь, потому что тогда тебе придет­ся освободить уютное местечко в его постели.

– Нет, не поэтому! – крикнула она. – Власти смогут защитить его от кого угодно, кроме членов собственной семьи. А нам известно, что смерти ему желает кто-то из близких, кто-то якобы его любящий. Нельзя уведомить одного Тейта, не уведомив при этом всю семью.

Она с трудом перевела дух, но тут же заговорила снова:

– Кроме того, если эту историю кому-нибудь расска­зать, то все решат, что мы либо врем, либо чокнутые. С дру­гой стороны, если нашу сказку примут на веру, что сде­лают со мной?

– А что могут сделать с тобой? – поинтересовался Вэн.

– Точно не знаю, но пока они станут разбираться, Тейта будет некому защитить.

– Так что ты думаешь делать? – спросил Айриш.

Она закрыла лицо руками и заплакала:

– Не знаю.

Вэн встал и накинул поношенную кожаную куртку:

– Ладно, пойду, поброжу при луне.

– Чего это вдруг?

Вэн равнодушно пожал плечами в ответ на вопрос Ай­риша:

– Поперебираю кое-какие свои пленки.

– Зачем?

– Внутренний голос велит.

Эйвери взяла его за руку:

– Спасибо за все, Вэн. Если что-нибудь увидишь или услышишь…

– Сообщу.

– Ключ от абонентского ящика, который я тебе дал, еще у тебя? – спросил Айриш.

– Да, только зачем он мне нужен? Когда я в городе, то тебя каждый день вижу на работе.

– Но может случиться так, что тебе понадобится что-то мне прислать, когда ты куда-нибудь уедешь с Ратледжем. Что-нибудь такое, что лучше не посылать на студию.

– Усек. Пока.

Едва за ним закрылась дверь, как Айриш обронил:

– Вот тупица. Нам бы союзника ненадежнее.

– Не принижай его. Меня он тоже иногда раздражает, но вообще-то ему цены нет. Он всегда был мне другом, а, видит Бог, друзья мне ох как нужны.

Она взглянула на свои часики – подарок Тейта. С тех пор как выудила их у Фэнси, Эйвери их не снимала.

– Мне пора. Уже поздно. Когда я задерживаюсь, Тейт начинает задавать вопросы, и я уже не в силах придумы­вать приемлемые объяснения. Так, чего доброго, он ре­шит, что я просто поселилась в своем любимом магазине. – Попытка пошутить получилась тяжеловесной.

Айриш обнял ее и неуклюже погладил своей ручищей по волосам. Она уткнулась ему в плечо.

– Ты любишь его. – Это был не вопрос, а утверждение. Она кивнула. – О Господи, – вздохнул он. – И отчего все всегда так чертовски сложно?

Она зажмурилась; горячие слезы оставили расплывча­тые пятна на рубашке Айриша.

– Люблю. Так, что болит.

– Я знаю, каково это.

Эйвери была слишком поглощена своими пережива­ниями, чтобы заметить упоминание его неразделенной любви к ее матери.

– Что мне делать? Я не могу ни рассказать ему, ни защитить. – Она припала к Айришу, ища опоры.

Он крепче прижал ее к себе и смущенно поцеловал в висок.

– Розмари обрушилась бы на меня всеми своими девя­носта восемью фунтами, знай она, что я позволяю тебе рисковать жизнью.

Эйвери улыбнулась в его влажное от ее слез плечо.

– Может быть. Она ведь доверяла нас твоему попече­нию.

– И теперь я ее подвожу. – Он еще крепче обнял ее. – Я боюсь за тебя, Эйвери.

– С сегодняшнего дня, после того как у меня кровь за­стыла при виде этой афиши, за себя боюсь меньше всего. Меня-то тоже числят в заговорщиках. И да поможет мне Бог, если выяснится, что все наоборот.

– Ты не передумала, может, мне все-таки позвонить куда следует?

– Пока не надо. Будет смысл это сделать только то­гда, когда я буду знать наверняка, покажу пальцем и ска­жу: «Вот он».

Айриш слегка отстранился и взял ее за подбородок:

– Тогда может оказаться поздно.

Об этом Эйвери можно было и не предупреждать. Она и сама прекрасно все понимала. Возможно, сейчас уже поздно спасать свою журналистскую карьеру и надеяться на семейное счастье с Тентом и Мэнди. Но она должна попытаться. Еще раз обняв Айриша на пороге и поцело­вав его в колючую щеку, она вышла в темноту.

А темнота стояла такая, что ни он, ни она не заметили припаркованной невдалеке машины.

43

Скоропалительная поездка в Хьюстон для выступле­ния перед недовольными жизнью полицейскими прошла для Тейта удивительно удачно и принесла ему еще три пункта по результатам опроса общественного мнения. Теперь он, наконец, настиг Деккера.

Чувствуя, что Тейт на подъеме, Деккер стал подпус­кать в своих речах всякого рода непорядочные намеки, изображая его опасным либералом, угрожающим «тем традиционным идеалам, которые дороги нам, истинным американцам и техасцам».

Для него наступил самый подходящий момент, чтобы вытащить на свет Божий историю с абортом Кэрол. Это сбило бы с темпа кампанию Тейта и, возможно, поправило бы его собственные дела. Но по всей видимости, Эдди избрал для борьбы с медсестрой-шантажисткой верную тактику. Прошло некоторое время, стало очевидно, что семейный секрет Деккер не выведал, и все Ратледжи вздохнули с облегчением.

Правда, Деккер имел поддержку в лице нынешнего президента, совершившего поездку по штату, добиваясь переизбрания. Сторонники Ратледжа опасались, что пре­зидентское турне сведет на нет захватывающий дух рывок их кандидата.

По сути дела, однако, в Техасе президент уже цеплялся за соломинку. Митинги, на которых он делил трибуну с Деккером, предоставляли ему последнюю возможность склонить на свою сторону еще не определившихся изби­рателей. В результате его отчаянных демаршей Тейт больше приобрел, чем потерял. А когда второй претен­дент на президентский пост тоже приехал в Техас и повел свою кампанию вместе с Тейтом, его позиции стали со­всем прочными.

После утомительного, но обнадеживающего посещения семи городов в течение двух дней вся команда Ратледжа горела предвыборным нетерпением. Хотя, по данным официальных опросов, Деккер еще сохранял небольшое преимущество перед Тейтом, перелом, похоже, уже насту­пил. По всеобщему впечатлению, Тейт Ратледж день ото дня выглядел все лучше. А когда он выиграл предвари­тельные выборы, оптимизм достиг апогея. Все просто светились ликованием.

Все, кроме Фэнси.

Она слонялась по комнатам штаб-квартиры, плюха­лась на освободившиеся стулья, фыркала по поводу тол­котни и следовала за Эдди взглядом, полным тоски и не­годования.