Оружие Хаоса - Колин Капп

Через мгновение Джон уже знал, что ему предпринять. Он тихо сказал Сеарсу:

— Сохраняй спокойствие и ничему по удивляйся.

Сейчас медленно иди в сторону Домиано, но когда я крикну, беги.

Удивленный взгляд Сеарса разозлил Браузена.

— Ты что, ничего не понял? — зашипел он. — Немедленно выполняй! Пули могут начать полет каждую секунду!

Сеарс заморгал, потом с ничего не выражавшим лицом повернулся и, не глядя на Доаля, медленно пошел вперед. Едва он отошел на несколько метров (Браузен хотел отослать его как можно дальше, чтобы он не попал под огонь!), как Джон сам повернулся и уже хотел сделать шаг, но в этот момент Доаль резко крикнул:

— Стой спокойно, Браузен!

Джон посмотрел на него, изображая недоумение. Одновременно он повернулся так, чтобы от Гумберта не укрылось действие руки, взявшейся за пистолет. При этом он, заметив оружие в руке Доаля, сделал удивленное лицо. Остальная четверка также потянулась за оружием. Джон внутренне усмехнулся — они стояли в двадцати метрах от него! Доаль был немного одурманен дроном, а его спутники еще и нервничали — лучших условий для драки он не мог себе и представить. Незаметно руки его нырнули под мундир и ладонь встретила рукоятку пистолета.

Двое из четверки выстрелили, но промахнулись. Доаль что-то закричал, махая руками.

Джон не стрелял, чтобы убить. Он хотел только испугать противника. Но к несчастью, Доаль в момент выстрела двинулся с места, приготовившись к стрельбе. В первый момент Джон не смотрел, куда он попал. Его отвлекло поведение четырех мужчин, у каждого из которых было ранение в руку. Они уже валялись на земле, отбросив в сторону оружие. Джон перевел взгляд на Доаля в тот момент, когда тот уже падал. Игла из пистолета Джона прошила предплечье и, пробив грудную клетку, вонзилась в сердце Гумберта. На толстом лице Доаля сохранилось недоверчивое удивление. Потом его глаза закрылись, руки безвольно упали и тело глухо ударилось о землю.

Джон почувствовал слабость. Он и раньше убивал. Но не так, не с такого близкого расстояния, и не людей. Еще никогда ему не приходилось убивать хорошо знакомого ему человека.

Он медленно пошел к лежащим. Домиано, Сеарс и остальные подбегали с другой стороны.

— Обезопасьте корабль! — приказал он безжизненным голосом. — И немедленно возьмите оружие.

«Консул Блуфф» после прыжка повис на радарном расстоянии от «Луны» и остальных кораблей.

Фред Колтер сидел вместе с Джоном в командирской рубке.

— Никогда бы не подумал, — сказал он, — что Доаль нападет на нас.

Джон пожал плечами.

— Думаю, он понял, что лично ему грозит опасность.

— Может быть, — кивнул Колтер. — Мы не хотели верить, по с его головой в последнее время творилось что-то непонятное. После того как он последний раз принял большую порцию дрона, ему стало казаться, что он находится на Земле. И все из-за того, что он ни на мгновение не мог забыть, что происходит в действительности. Тогда он написал стихотворение, которое произвело на меня странное впечатление, может быть потому, что нам было очень тяжело оценить степень оторванности Доаля от реальности. Он назвал свое стихотворение тоже довольно странно «Непрошеное стихотворение в тридцать семь лет». Непрошеное? Это было его последнее стихотворение. Похоже, что когда он его писал, то даже не знал, где находится.

— Надеюсь, оно сохранилось?

— Да. В моем багаже лежит все, что было написано Доалем. А что касается последнего…

— Что?

— Я не смог бы его забыть, даже если бы и был потерян оригинал текста, — Колтер, посмотрел куда-то вбок и начал декламировать:

Любовь моя имеет черные волосы и глаза. Нет!

Пускай также ото будет и блондинка.

А может быть и рыжая.

Но наверняка моя любовь очень красивая.

Мы обязательно будем любить друг друга.

Но сначала надо засеять овес и

выиграть войну.

Временами мне кажется, что все это

продлится так долго…

Но пока что я не спешу.

Я еще сильный, хотя и не молодой.

Раскрашенные манекены роятся вокруг

все больше.

Их одеревенелые улыбки все сильнее.

Молодые года убывают нее быстрее.

О, мой бог…

Джон долго молчал, потом сказал:

— Я думаю, что у каждого из нас был такой день, когда мы пытались отвергнуть правду и реальность того, что постигло нас.

У него самого было несколько таких воспоминаний, которые он пытался навсегда выбросить из головы. Одним из них было воспоминание удивления, написанного на лице умирающего Доаля. Другим — жалкое верещание зверьков, нечаянно стиснутых рукой.

Колтер беспокойно ворочался в кресло, потом нерешительно посмотрел на Джона.

— Командор, есть что-то, что я должен сделать?

— Что?

— Я не могу назвать это. Но знаю несколько случаев, когда это спасло некоторых людей от полной потери воли. Это также сильно… — Колтер развязал какую-то тряпочку — как привычка к морфию или опиуму. Я не хочу это держать у себя.

Джон ощутил внезапную сухость во рту — на ладони Колтера лежал кусочек стебля дронгалийского растения. Он не должен был смотреть туда, где лежали еще восемь зернышек, величиной с половинку зерна гороха. Восемь порций покоя и забытья, восемь райских приятных снов…

Он протянул руку, надеясь, что Колтер не заметит легкого дрожания его пальцев.

— Я… — он старался как можно тише проглотить слюну, — я спрячу это тотчас же.

И он спрятал сверток в сейф для ручного оружия рядом с пультом управления кораблем и бросил в карман ключ. Теперь он мечтал о том, чтобы Колтер немедленно куда-то вышел. Где-то на корабле обязательно должно быть немного этанола. Можно смешать его с небольшим количеством воды — подумал он, хотя это и не уничтожит полностью желания, но хоть уменьшит его.

Глава 7

Джон наклонился над пультом управления рубке «Луны» и сказал в микрофон:

— 30 секунд до выхода!

Его глаза внимательно следили за скачками стрелки корабельного хронометра. 20 секунд…

Ладони покрылись потом, при выходе всегда имелся определенный риск, да еще если группа кораблей плотным строем пробивала большую дыру в гиперсферы. Небольшая ошибка при составлении программы для навигационно компьютера или неточная стабилизация корабля могли в результате привести к выходу корабля в неизвестную точку нормального пространства. Кроме того, нужно было избежать все опасности в еще до конца не опознанной гиперсфере. Два материальных тела могли присутствовать в одной точке пространства только в течении наносекунды, после чего происходила аннигиляция.