Мы остаёмся жить - Извас Фрай

– Конечно, я заплачу тебе столько, сколько сам попросишь и даже больше, – сказал я ему первым, – лишь бы покончить с ней поскорей.

Услышав это от тебя, капитан, я сказал то, чего никак не мог от себя ожидать:

– Мне кажется, мы должны дать ведьме договорить до конца.

– Что?!

– Правосудие. Если ей есть, что сказать, то пусть закончит.

– Ты обещал, что только мы будем решать, что делать с ней! Убирайся, не желаю тебя больше слышать!

– Ты слишком долго охотился за ней, капитан, чтобы так и не узнать самого главного – что двигало ведьмой всё это время. Утоли своё любопытство.

А ведь этот чужестранец прав – я ведь так и не дал ей шанс высказаться. Не теряя времени, я встал между ней и рыцарем, чуть не обрекая себя на его удар.

– Стой, пусть говорит.

– Убегая от рыцаря и ему подобных, я всё время думала об истинном виновнике событий той ночи. Мой младший брат в детстве отравился и с тех пор был будто помешен на веществах, вызывающих тошноту. А так же различными ядами. В него будто вселился дьявол тогда, и лишил разума. Именно он отравил сначала всю мою семьи, а затем, когда нас приютил магистрат, и всю твою, рыцарь. Я долго не понимала, почему осталась в живых. Но недавно я вспомнила, что в тот вечер была не голодна и скормила весь свой ужин собаке, которая приняла мою смерть на себя. Первым о безумии моего брата догадался магистрат. Умирая, он успел подписать приговор на нас обоих, поскольку считал меня такой же, как и мой брат. Но я была жертвой – такой же, как и они все. Я сбежала, ведь иначе меня могли убить – но из-за этого все стали считать виновной. Я долго не могла понять, куда делся мой брат после этого. А затем поняла, какой дурой была всё это время. Какое ещё место, если не корабль дураков, приютил бы полоумного сироту, но имеющего мешок золота на поясе?! Я не могла спасти остальных от него. Но остановить – я ещё в силах. Ведь оба вы – бессмертные. Остановите это зло. Отомстите за всех нас.

– Безумная! Даже твоё полоумие не спасёт тебя от правосудия.

Ведьма, окружённая дураками, встала на колени и наклонила голову.

– Руби, рыцарь, если это изгонит дьявола внутри тебя.

Рыцарь замахнулся, но я снова его остановил:

– Постой, кто из моего экипажа удостоился твоих подозрений в убийстве, ведьма?

– Он не хочет показывать своё лицо, чтобы вы не заметили сходства. Прежде чем казнить меня, снимите с его головы тыкву, а затем решайте сами. Он опаснее, чем вы думаете.

– Молчи! Пора покончить с этим!

– Стой! Мы не спросили Голову-Тыкву, что он думает о её обвинениях.

– Какая разница?!

– Голова-Тыква, иди сюда!

Мой первый помощник не подчинился приказу. Вместо этого, он снял с головы тыкву и показал нам своё лицо. Я думал, что оно у нег всё в шрамах; но на самом деле, мне редко когда приходилось видеть настолько красивых мужских лиц с гладкой кожей.

– Убейте её! – прокричал он, – вы этого хотели! Почему медлите?

– Голова-Тыква… Схватить его!

Но исполнять этот приказ было некому. Дураки, стоявшие кольцом вокруг него, вооружённый топорами, развернулись в нашу сторону.

– Где Нюрнштайн? Где Голова-Кастрюля?.. Вы слышите меня?! Что происходит?..

Но ответ на этот вопрос я уже знал. Он собрал вокруг себя самых опасных сумасшедших, с которыми всё время, что мы пробыли здесь, разговаривал, настраивая против меня. Не я был теперь капитаном, а он…

– Будь вы повнимательнее, капитан, то давно заметили бы, что тела верных вам дураков гниют в трюме. Убейте ведьму сейчас и я позволю вам умереть быстро.

Моя команда обратилась против своего капитана; даже дураки отвернулись от меня. Он и вправду убил Нюрнштайна и остальных?.. В любом случае, так легко ему отсюда не уйти.

– Что это, чёрт подери, значит, головастик? Ты тоже был тогда в доме моего брата?! Это ты отравил его?!

– Убить их!

Банда дураков двинулась вперёд. Рыцарь отпустил ведьму, стоявшую перед ним на коленях.

– Значит, все эти годы я преследовал не ту. Это был ты! Ты заставил меня поднять руку на невинное дитя!

Дурака, подошедшего к нему слишком близко, он разрубил надвое. Но их было больше двух дюжин и они почти окружили нас четверых.

Римиш прошептал мне на ухо:

– Не бойся. Я знаю, что мы уж точно сегодня не погибнем.

– Эта девочка в опасности. И я не уйду отсюда без головы предателя и убийцы.

– В таком случае, чем нам сражаться?

Голова-Тыква скрывался за спинами своих людей. Я думал, как к нему можно было бы подобраться.

– Рыцарь! Мы должны пробиться к кораблю. Сможем пробить их строй?

– Как раз об этом и думал.

Он бросился в атаку на дураков, преграждавших ему путь и оттолкнул их в стороны, двоих из них пронзив мечом.

– Бежим!

Мы добежали до причала, где когда-то бросил якорь наш корабль, не подозревая о том, что это будет последнее его пристанище. Когда мы взобрались на борт, я заметил, что рыцарь остался внизу.

– Что ты делаешь?! Быстрее подымайся на борт!

– Они слишком близко – я задержу их, а вы сможете уплыть. Сделай одолжение – выстрели этому гаду между глаз и я буду знать, что свершил свою месть и умер с честью.

Не теряя ни секунды, он взмахнул своим двуруким мечом и бросился в бой с двумя десятками дураков. Голова-Тыква добежал до причала и закричал нам вдогонку:

– Я найду вас и прикончу! Мы ещё встретимся.

Я прицелился так, будто от этого зависела судьба всего мира. Грохот выстрела раздался в воздухе и пуля даже с такого расстояния угодила ему прямо в голову. После этого, Голова-Тыква упал и больше не мог ни говорить, ни двигаться.

Пока дюжина топоров разрубала на части плоть и металл, грешный рыцарь, казалось, улыбался. Это был апофеоз его духа, триумф справедливости, который он избрал для себя сам. Когда душа его спускалась всё ниже и ниже в Ад за все те сотни грехов, что он совершил, я знал – наконец, последний рыцарь обрёл покой.

Разрушение Третье

По этой дороге мы шли, будто путь держали в собственное прошлое. Флавий Тиберий вспоминал, как бывал в этих местах