Самый неправдоподобный роман - Юлия Коротина

— Ну вот что! — Резко сказала Джессика. — Наш разговор слишком далеко зашел.

— Вы сами завели его в этом направлении, — напомнила Анжелина.

— Да, это так. В таком случае я же его и заканчиваю.

— Вам лучше отдохнуть, мисс. Вы провели бессонную ночь, — попыталась успокоить ее Анжелина.

— Ты думаешь, я смогу спокойно отдыхать после всего, что ты мне здесь наговорила?

— Простите меня, мисс, но будет лучше, если вы узнаете все это от меня, а не от тех же газетных сплетников.

— А что будущее моей дочери уже обсуждается посторонними людьми? — Повысила голос Джессика.

— Пожалуйста, не кричите так, мисс Джессика. Вы разбудите ваших родителей.

— Прости, Анжелина. Я действительно была резка с тобой, — притихла Джес. — И забыла, что представляет из себя не выспавшийся отец.

— Мисс Джес, — тепло, по-матерински проговорила домработница. — Прошу вас, подумайте о моих словах. Ведь негоже такой молодой и красивой успешной женщине, как вы, коротать свой век с ребенком на руках, день и ночь возвращаясь к своему горю. Что случилось, — того уже не перепишешь. А вам и Джулии надо жить дальше. Вспомните, что кроме любви, на свете есть и любимое дело. И если вы так не хотите следовать моему совету, следуйте течению времени. Оно всегда подскажет и научит, как жить.

Буря, поднявшаяся было в душе Джессики в ответ на слова Анжелины, постепенно успокоилась. Ей даже показалось, что в словах ее собеседницы очень много здравого смысла. Но нельзя ничего решать на горячую голову. Прежде всего надо как следует выспаться, а потом уже придумать, как жить дальше. Она пошла спать с легким сердцем. Но во сне ей приснился Дэн, чего не было уже очень давно. И сон этот заставил ее отложить свои раздумья еще на неопределенный срок.

Наступило ослепительное калифорнийское лето. Город снова плавился в собственной жаре. Джулия подросла еще на несколько месяцев. Она была бойкой, добродушной, озорной малышкой. Ко всем людям она относилась дружелюбно, и, как правило, люди отвечали ей тем же. У нее было море игрушек, подаренных друзьями или купленных близкими, и все, без исключения, игрушки она просто обожала. Ни одна не была сломана или потеряна. Другой ее слабостью были сладости. Люди прекрасно знали об этом и у них для Джулии всегда находилась коробка конфет, шоколадка или пирожное. Практически никогда девочка не оставалась одна — разве что во сне. Всегда вокруг нее находились люди, окружавшие ее вниманием и заботой. И ей всегда хватало этого внимания. По крайней мере так думала Джессика. Пока однажды Джулия не задала матери вопрос, поставивший ее в тупик. Произошло то, чего она опасалась больше всего на свете. Джессика потом надолго запомнила этот день.

Было очень жарко с самого утра, и мать и дочь отправились вместе на пляж. Там Джес, по своему обыкновению, устроилась в шезлонге, пристально следя за дочкой, которая тут же принялась строить песочный замок у самой кромки воды. Женщина, глядя на эту идиллию, немного расслабилась, и, видимо, задремала. Очнулась она от приглушенного смеха и от того, что кто-то загородил ей солнечный свет. Сначала Джес даже не поняла, кто перед ней: перед ее сонным взглядом через солнцезащитные очки предстал чей-то силуэт. Она сняла очки, испуганно заморгала, щурясь от солнца, и только потом разглядела Максвелла Колфилда с Джулией на руках. Девочка хихикала, прикрывая рот ладошкой, чтобы заглушить смех.

— И давно вы так стоите? — Спросила Джес, улыбаясь.

— Пару минут, — ответил Максвелл, тоже улыбаясь.

— Мы не хотели тебя будить, чтобы ты не испугалась, — добавила Джулия и заерзала на руках Макса, пытаясь выбраться из его объятий.

Такова уж была ее натура — дольше двух минут находиться у кого-либо на руках она не могла. У нее всегда была куча дел, которые надо было переделать. Макс это понял и тут же отпустил ее на землю.

— Мама, а мы с дядей Максвеллом построили во-от такой замок! — Возбужденно заговорила девочка, жестом показав матери размеры замка. — Очень красивый получился! Пойдем покажу!.. — И она потянула Джессику за руку.

Все вместе они пошли смотреть песочный замок. Джессика с видом знающего архитектора оценила постройку и сказала:

— Здорово! Жаль только, что вы не позвали меня. Я бы подсказала вам еще пару идей.

— А давай сейчас… — Предложила Джулия.

— Но ведь замок у вас уже закончен. Зачем портить такую замечательную работу?

— Ты же не будешь портить, а только подправишь, — вставил Макс и подмигнул Джес так, чтобы Джулия не заметила.

— Ну, хорошо! — Согласилась женщина.

Они все устроились на песке вокруг замка, и работа закипела. Солнце припекало с каждым часом, но они этого не замечали. Им было так хорошо вместе, что если бы сейчас кто-нибудь нарушил их идиллию, ему бы не поздоровилось. В какой-то момент Макс и Джессика не заметили, что работают только они одни, а Джулия внимательно за ними наблюдает. Она, казалось, потеряла всякий интерес к замку и целиком отдалась такому важному процессу, как наблюдение за матерью и дядей Максвеллом.

Когда поправки были внесены, Джес сказала:

— Ну вот! Теперь ведь гораздо лучше?

— Да, — ответила Джулия, но так безразлично, что Джес удивленно посмотрела на нее.

— Тебе не нравится?

— Нравится, — утвердительно закивала девочка.

Но ее занимал теперь совсем другой вопрос. Она думала об этом, пока мама и Макс работали вместе, и он интересовал ее все больше и больше.

— Мам, а дядя Максвелл мой папа? — Вдруг спросила она.

Джессика и Максвелл так и замерли на месте, глядя друг на друга не в силах вымолвить ни слова. Молчание длилось несколько бесконечных секунд, пока, наконец, его не нарушила Джулия, снова повторив свой вопрос:

— Дядя Макс мой папа?

— А-а-а… почему ты спрашиваешь об этом? — Ошарашено спросила Джес.

— Потому, что у всех моих знакомых подружек есть папы, а у меня — нет, — ответила девочка.

— Так бывает иногда, родная, — с трудом выговорила Джессика, неотрывно глядя на хмурое, задумчивое лицо Максвелла. — Есть дети, у которых есть и мама, и папа; есть такие, у которых нет папы, как ты, например. А есть и такие, которые живут только с папой, и у которых нет мамы.

— Почему у меня нет папы?

— Ну… — Вмешался, наконец, Максвелл, — видимо, потому, что твоя мама захотела, чтобы у нее была только ты. Чтобы любить только тебя и никого больше. Ведь тебе досталась вся любовь мамы… Ты же любишь маму?

— Да, но я хочу, чтобы у меня был папа. Хочу быть, как все.

— Я… — Замялась Джессика, краснея и смущаясь, точно нашкодившая школьница. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.