Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

Его дурачество застало Рей врасплох. Она коротко вскрикнула, когда пол ушел у нее из-под ног. Все краски действительности вдруг смешались перед глазами, как на детской карусели, и она не заметила, как сама стала смеяться ему в тон.

Он приник лбом к ее лбу. Он посмотрел ей в глаза.

— Если когда-нибудь я позабуду, почему женился на тебе, просто напомни мне об этой ночи.

Рей так и не смогла понять, шутит он или говорит всерьез.

***

… — Так вот почему ты не стал стирать память Митаке и его штурмовикам. — Рей выразительно взглянула на Бена, как бы говоря, что теперь-то она понимает: это решение не было ни ошибкой, ни обычным его капризом. И оно, очевидно далось ему нелегко.

Осознанно отказаться от укрытия и подвергнуть опасности всех, кто находился в то время на станции: и ее, и Лэндо, и других людей. Нужно иметь веские причины, чтобы так поступить.

— Да, — Бен поднялся на локтях, чтобы лучше видеть лицо жены.

Та смущенно заерзала и плотнее укуталась в покрывало.

Они лежали так уже почти час — расслабленные переплетенные тела на супружеском ложе, — и все это время, не умолкая, говорили. Обсуждали случившееся и сообща раздумывали, как им теперь поступить. Голова Рей лежала на животе у Бена, так что тот мог, приподнявшись немного, смотреть на нее.

Рей все же удалось отыскать аптечку, и сейчас пострадавшие ноги ее супруга были добротно перевязаны смоченными в бакте кусками одежды и полотенец.

— Я знаю Сноука. За те годы, что он был моим учителем, я успел изучить его образ мыслей достаточно хорошо. Готов спорить на что угодно, он попытается использовать мою мать как приманку — для меня и, очевидно, для тебя тоже. Поэтому и нужно, чтобы он узнал все, как есть. Он должен знать, что я знаю, где она. Он должен быть уверен, что я приду за ней рано или поздно. Только так я могу быть уверен, что он по крайней мере не убьет ее.

Иначе… юноша слишком хорошо представлял себе, что станет с бывшей главой Сопротивления, угодившей в лапы к Верховному лидеру, если она будет больше не нужна ему. Еще недавно он сам был в такой же ситуации, и никогда в жизни не пожелал бы своей матери снискать судьбу заложницы, не оправдавшей ожиданий. Никогда. Даже в минуты особого гнева. Даже когда он бывал не прочь собственноручно убить ее; удар светового меча в сердце — и тот куда как милостивее.

И уж тем более он не желал ей столь горькой участи теперь. Не после тех заветных слов, что она сказала ему на Центакс-I перед самой разлукой.

— Ты хочешь биться со Сноуком… — Рей повторила его же слова просто для того, чтобы уложить эту мысль в голове.

— Видно, у меня такая судьба — гоняться за бывшими учителями, — отвечал Бен с усмешкой. — Сноук ждет, что я буду действовать сгоряча. Что побегу прямо в его капкан, ничего не замечая вокруг.

Но нет. Каким бы безумцем он ни был, однако понимал: для того, чтобы вызволить мать и самому уйти живым ему необходимо быть на шаг впереди Рэкса. Делать то, чего бывший наставник никогда бы не предвидел.

— Выходит, у тебя есть какой-то план, — догадалась Рей.

Ее муж заметно поморщился. Как ребенок, которому приходится пить горькую микстуру, если он хочет поскорее поправиться и встать с постели. Без дополнительных объяснений Рей поняла: задумка, которая вертится в его мозгу, судя по всему, не из приятных.

Бен на мгновение отвернулся.

— Есть, — выдавил он.

Конечно, сперва необходимо было окончательно убедиться, что ему в самом деле не преодолеть эту последнюю преграду паралича другими средствами. Впрочем, чему тут удивляться? После его побега из Святилища прошло столько месяцев, и все это время поврежденные клетки его мозга продолжали отмирать.

— Помнишь, тот дроид Маз говорил, что операция может помочь…

И он коротко, безжизненным голосом, изложил свой замысел. В конце концов, к этому ведь и шел весь их предыдущий разговор.

Поначалу Рей просто-напросто не поверила ушам. Она поднялась над ним, изучая взглядом бархат его глаз с выражением праведного негодования. То, о чем он говорил, на деле не имело ничего общего с рекомендациями Эмми. Более того, это означало вовсе не излечение — наоборот, увечье еще более серьезное.

Если подумать, это даже хуже, чем увечье Вейдера.

— Полагаешь, кто-то из медиков — настоящих медиков, а не шарлатанов во Внешнем кольце — согласится на такое варварство? — суховато спросила она.

Бен с нарочитой непринужденностью пожал плечами.

— В Первом Ордене это — обычная практика.

Рей раздраженно махнула рукой, что означало: «Замолчи, не хочу слушать!» О Сила… И он всерьез рассчитывает, что она его поддержит?

Она чувствовала, что готова вновь броситься на него с кулаками, как тогда, на Такодане. Именно так она и поступила бы, будь у нее хоть какая-то надежда выбить эту ужасную, несусветную чушь из его головы.

— Рей, послушай меня… — Бен смущенно улыбнулся. Казалось, он не знает, как реагировать на ее внезапную злость — какая-то его часть была раздражена, но другая полнилась благодарностью и странным, смехотворным ликованием.

Его внезапная улыбка сама собой заставила Рей поутихнуть. В который раз новоиспеченная госпожа Соло подметила, как удивительно ее супруг похож на своего отца.

— Насколько мне известно, Нал-Хатта — идеальное место для таких операций, — сказал он, решив перейти прямо к делу. — Там есть все необходимые технологии, и этот мир не скован условностями морально-этических норм, навязанных Республикой. Не нужно ни документов, ни врачебных справок. Никто не станет задавать лишних вопросов. Достаточно некоторой суммы кредитов на твоем счету.

К слову, денег у них тоже не было. Но как раз эту проблему Бен мыслил наименьшей из всех, даже если Калриссиан откажется помогать им. Главное — не натолкнуться на существ, невосприимчивых к чарам Силы.

Рей досадливо фыркнула в ответ. Она знала законы криминальной среды, многие из которых — особенно во Внешнем кольце — шли именно от хаттов. Возможно, Бен прав, и Нал-Хатта — главная планета хаттов, на одну из лун которой они сейчас и держат путь, — это именно то место, где можно сделать все «быстро и чисто», «без лишнего шума», как любят говорить в тех краях? Однако его задумка все равно была ей не по душе. Да и как может прийтись по душе такое?

Она попыталась прибегнуть к последнему средству.

— Ты говоришь, что делаешь это ради матери. Но подумай, каково ей будет узнать, что ты с собой сотворил?

Зная, что ее сын пошел на это ради ее спасения, Лея просто возненавидит себя. Рей поставила себя на ее место — она бы точно возненавидела.

— Дело не только в ней, — возразил Бен с неожиданной пылкостью. — Это моя судьба, Рей. Нравится это моей матери или нет, но все так и есть. Сила выбрала меня, как выбрала когда-то моего деда, и Люк Скайуокер это знал. Когда-то он предал меня и продал Рэксу, но сделал он это не просто так.

Бен понимал, что, коль скоро он назвался священной жертвой и наследником Избранного, так, стало быть, надо идти до конца. А идти до конца означает одно — уничтожить Галлиуса Рэкса, разделаться с ним раз и навсегда.

Он пока не понимал только одного — как, хатт побери, вяжется с этим его предназначением появление в его жизни Рей, их внезапно вспыхнувшие чувства и скорый брак. Он не понимал. Однако был уверен, когда речь идет о воле Силы, случайностей не бывает и быть не может. А значит, стоит лишь довериться ей. Бен действительно в это верил, он ни капли не кривил душой.

— Рей… — он дотянулся рукой до ее маленькой, упрямой головки и ласково пробежался пальцам по волосам, успокаивая одновременно и ее, и себя самого.

Неужели она думает, что это решение далось ему легко? Неужели полагает, что он просто так взялся кромсать себя сегодня? Если бы у него была надежда обойтись без этих крайних мер, разве он отказался бы? Но, возможно, в этом и заключается очередной урок смирения, который Сила уготовала ему? Бен давно понял, что для достижения цели приходится жертвовать чем-то важным. Чаще всего у победы горький привкус. Оба его учителя — каждый по-своему — пытались донести до него эту истину. Он научился жертвовать другими — даже собственным отцом. Но сейчас от него требовалось самому добровольно лечь под нож. Где-то на краю сознания он, вероятно, с самого начала знал, что эта возможность существует, и если до сих пор не подумал о ней, то лишь потому что ни один человек в здравом уме не решился бы на такое.