Взлет и падение Третьего Рейха - Уильям Ширер

Теперь представился случай Гиммлеру. Вернее, он сам себе его создал, состряпав столь наглую клевету, что трудно было поверить, как такое вообще могло произойти в 1938 году, хотя в СС и нацистской партии и ранее господствовали уголовные нравы. Трудно также поверить в то, что армия, имевшая все-таки свои традиции, смирилась с этим. Еще не утих скандал вокруг Бломберга, когда Гиммлер спровоцировал еще более грандиозный скандал, который потряс офицерский корпус до основания, решив тем самым его судьбу.

25 января Геринг показал Гитлеру полицейское досье на жену Бломберга. Но он припас еще один, более компрометирующий документ, кстати, представленный Гиммлером и его главным помощником Гейдрихом, шефом СД — секретной службы СС, в котором утверждалось, что генерал фон Фрич несет ответственность по статье 175 Уголовного кодекса Германии (склонение к гомосексуализму) и что начиная с 1935 года он платил шантажировавшему его бывшему заключенному, чтобы замять дело. Документы, представленные гестапо, казались настолько убедительными, что Гитлер готов был поверить в правдивость предъявленных Фричу обвинений. Бломберг не пытался его разубедить — свое негодование он излил на Фрича, вероятно, в отместку за реакцию армии на его женитьбу. Он лишь заметил, что Фрич не принадлежал к числу дамских угодников и, будучи старым холостяком, «вполне мог поддаться слабостям».

Полковник Хоссбах, адъютант фюрера, присутствовал при чтении гестаповского документа. Он был сражен услышанным и в нарушение приказа Гитлера ни о чем не говорить Фричу немедленно поехал на квартиру главнокомандующего сухопутными силами, чтобы сообщить о том, какие ему собираются предъявить обвинения и какая ему грозит беда[30]. Неразговорчивый прусский аристократ был крайне изумлен. «Это грязная ложь!» — взорвался он, а немного успокоившись, дал офицеру честное слово, что эти обвинения не имеют под собой оснований. Ранним утром следующего дня Хоссбах, не задумываясь о последствиях, доложил Гитлеру о своем визите к генералу и о том, что тот категорически отверг предъявляемые ему обвинения. Он убеждал Гитлера принять Фрича, чтобы тот мог лично оправдаться перед фюрером.

К удивлению Хоссбаха, Гитлер согласился с его предложением и поздним вечером того же дня Фрич был вызван в рейхсканцелярию. Там его ждало такое испытание, к которому он, будучи аристократом, офицером и джентльменом, был вряд ли готов. Встреча произошла в библиотеке канцелярии в присутствии Гиммлера и Геринга. После того как Гитлер перечислил Фричу предъявляемые ему обвинения, генерал дал честное слово офицера, что они ложны. Но в Третьем Рейхе такие заверения не имели силы. И вот Гиммлер, три года ждавший этого случая, провел через боковую дверь невзрачного маленького человечка дегенеративной наружности. Это был самый странный, если не самый отвратительный посетитель, когда-либо заходивший в здание рейхсканцелярии. Звали его Ганс Шмидт, и у него был длинный «послужной список» пребывания в тюрьмах, начиная с исправительного заведения для малолетних. Его слабостью, как выяснилось, было шпионить за гомосексуалистами, чтобы впоследствии шантажировать их. Теперь он во всеуслышание заявил, что узнает в генерале фон Фриче того армейского офицера, которого он застукал в темном переулке возле Потсдамского вокзала в Берлине в то время, когда тот совершал противоестественный акт с человеком, известным в преступном мире под кличкой Баварец Джо. Многие годы, уверял Шмидт трех могущественнейших людей Германии, этот офицер платил ему за его молчание. Платежи прекращались только тогда, когда шантажист в очередной раз попадал за решетку. Генерал Фрич был настолько возмущен и оскорблен, что потерял дар речи. Сам факт, что глава германского государства, наследник Гинденбурга и Гогенцоллернов, пригласил такую темную личность в такое место для такой цели, сразил его. Молчание Фрича Гитлер расценил как подтверждение правдивости обвинения и стал настаивать на его отставке. Фрич не согласился с решением фюрера и потребовал офицерского суда чести, но в планы Гитлера не входило передавать это дело в руки военных, по крайней мере в тот момент. Это был ниспосланный небесами случай расправиться с оппозицией в генеральской среде, которая не желала преклоняться перед его, Гитлера, гением, и он не намерен был этот случай упускать. Там же, в рейхсканцелярии, он приказал Фричу отправляться в отпуск на неограниченный срок, что означало отстранение от поста главнокомандующего сухопутными войсками. На следующий день Гитлер обсуждал с Кейтелем кандидатуру преемника не только Бломберга, но и Фрича. В дневнике Йодля, для которого главным источником информации был Кейтель, появились записи, из которых можно заключить, что предстоит ряд перемещений не только среди армейского командования, но и в самой армии.

Отдадут ли генералы свою власть, не абсолютную власть, но ту, которую Гитлер еще не захватил, или нет? После тяжелейшего испытания, которому подвергся Фрич в библиотеке канцелярии, он вернулся в свой дом на Бендлерштрассе, где имел беседу с генералом Беком, начальником генерального штаба. Некоторые английские историки утверждают, что Бек убеждал Фрича немедленно организовать военный путч, но тот отклонил его предложение. Однако Вольфганг Фёрстер, биограф Бека, имевший доступ к документам, утверждает, что в тот роковой вечер Бек встретился сначала с Гитлером, который указал ему на серьезность обвинения, потом с Фричем, который их отверг, а поздним вечером снова с Гитлером. Во время повторной встречи Бек потребовал от Гитлера, чтобы главнокомандующему сухопутными войсками была предоставлена возможность оправдаться перед военным судом чести. Из записей биографа Бека ясно, что последний не понимал в то время замыслов правителей Третьего Рейха, а когда понял, было поздно. Через несколько дней, когда уже были смещены со своих постов не только Бломберг и Фрич, но и еще шестнадцать высших генералов, а сорок четыре понижены в должности, Фрич и его сторонники, одним из которых был Бек, серьезно задумались о вооруженных контрмерах, однако быстро отказались от этой опасной затеи. «Этим людям было ясно, — указывает Фёрстер, — что военный путч неминуемо приведет к гражданской войне, исход которой трудно предсказать». Немецкие генералы, как всегда, хотели удостовериться в успехе, прежде чем рисковать. Далее немецкий автор утверждает, что сторонники Фрича опасались, что им будут противостоять не только авиация Геринга и флот Редера — эти командующие были полностью преданы Гитлеру; они опасались, что не вся армия пойдет за своим свергнутым главнокомандующим.

Тем не менее у армии оставался шанс нанести удар Гитлеру. Предварительное расследование, проведенное представителями армии совместно с министерством юстиции, показало, что Фрич был ни в чем не виновен, что он явился жертвой гестаповской провокации, подстроенной по указке Гиммлера и Гейдриха. Выяснилось, что уголовник Шмидт действительно застал в затененном месте возле Потсдамского вокзала армейского офицера за гомосексуальным актом, после чего успешно на протяжении многих лет его шантажировал. Но фамилия того офицера была Фриш, а не Фрич. Это был прикованный в то время к постели отставной кавалерист ротмистр фон Фриш. Гестапо знало об этом, но арестовало Шмидта и, угрожая ему расправой, вынудило указать на главнокомандующего сухопутными войсками. Больной ротмистр был также взят под стражу секретной полицией, чтобы не смог сделать никакого заявления. Однако и Шмидт, и Фриш были вырваны армией из цепких лап гестапо и содержались в тайном месте, дожидаясь своего часа, чтобы выступить в оправдание Фрича на военном суде.

Ветераны армейского командования ликовали. И не только потому, что их главнокомандующий будет оправдан и восстановлен в должности, но и потому, что будут разоблачены махинации СС и гестапо, возглавляемых этими беспринципными Гиммлером и Гейдрихом, захватившими такую большую власть в стране, и их вместе с СС постигнет такая же судьба, какая постигла Рема и СА четыре года назад. Это будет также ударом по партии и по Гитлеру. Это настолько сильно потрясет Третий Рейх, что Гитлер может не удержаться. Если он попробует скрыть правду, то армия, которой она известна, возьмет это дело в свои руки. Но в который раз, что за последние пять лет случалось нередко, бывший австрийский ефрейтор перехитрил генералов, ставших жертвами рокового стечения обстоятельств. Вождь нации в отличие от них знал, как распорядиться предоставившейся возможностью в своих интересах.

В последнюю неделю января 1938 года обстановка в Берлине по напряженности напоминала положение конца июня 1934 года. По столице опять поползли слухи: Гитлер по непонятным причинам отстранил двух высших военачальников, в генеральской среде начались волнения, генералы замышляли военный переворот. До посла Франсуа-Понсе дошли слухи, что Фрич, пригласивший его 2 февраля на обед, а затем отменивший приглашение, арестован. Поговаривали, что армия планирует окружить рейхстаг 30 января, когда Гитлер будет там произносить речь по случаю пятилетия пребывания у власти, и арестовать нацистское правительство вместе с марионетками-депутатами. Правдоподобность этих слухов возросла, когда было объявлено, что заседание рейхстага откладывается на неопределенный срок. Немецкий диктатор определенно испытывал трудности. Наконец-то он встретил достойного соперника в лице германского генералитета. Так, вероятно, рассуждали генералы, но они ошибались.