История России. От Горбачева до Путина и Медведева - Дэниэл Тризман

Фокус-группы показали, что русские, прошедшие обучение в Советском Союзе, – утонченные телезрители, понимающие, что нужно читать между строк. Как выразился один ученый,

…российская аудитория хорошо понимает, что «новости», которые они получают из таких источников, как «Время» на Первом канале и «Сегодня» на НТВ, – это информация, которая проходит через сильные политические фильтры. Пока они понимают, что это за фильтр, они знают, что могут понять новости. Они также поспешили заявить, что любой, кто считает, что этого фильтра не существует в любой системе СМИ, просто наивный человек.

Одна, возможно, слишком оптимистичная точка зрения заключается в том, что резкое увеличение доходов от рекламы, которые выросли в шесть раз в период с 1999 по 2007 год, начинает подрывать государственный контроль. В 1990-х годах практически все медиакомпании надеялись на государственные субсидии, которые делали их зависимыми от государства. Недавнее исследование показало, что в регионах России, где рекламные доходы были выше, аналитики средств массовой информации решили, что прессе необходимо быть свободнее.

Насколько необычно среди стран со средним уровнем доходов такое сочетание государственного вмешательства и частичной свободы прессы? К сожалению, использование Россией административных рычагов и экономических угроз для устрашения прессы вовсе не уникально. Когда Кремль преследовал Березовского и Гусинского в 2000–2001 годах, подобные события происходили в Южной Корее. В рамках того, что многие считали политизированной кампанией для наказания изданий, критикующих правительство, Корейское налоговое агентство провело проверку 23 медиаконгломератов и приказало им выплатить многомиллионные штрафы. Владельцы трех крупнейших газет были арестованы и содержались в одиночных камерах. Помощник президента Ким Дэ Чжуна – Ро Му Хен, который сменил его на посту президента, назвал газеты «ничем не отличающимися от организованной преступности» и пригрозил национализировать их. В Турции в сентябре 2009 года власти ввели штраф в размере 2,5 миллиарда долларов за уклонение от уплаты налогов Dogan Media Group, которая выступила с критикой премьер-министра. Две других турецких медиакомпании уже обанкротились после того, как их владельцы были обвинены в мошенничестве. Одному из них, как оказалось, принадлежала фирма, которой руководил зять премьер-министра. И в Корее, и в Турции правительство настаивало, что все это – простые вопросы правоприменения, которые не имели ничего общего с редакционной политикой. У многих были сомнения.

Нет ничего необычного и в использовании государственных средств для поддержки дружественных СМИ.

Нет ничего необычного и в использовании государственных средств для поддержки дружественных СМИ и поощрения близкого по духу вещания. В 2008 году правительство Аргентины потратило 100 миллионов долларов на рекламу лояльных компаний. Среди реципиентов был бывший водитель экс-президента Эрнесто Киршнера. Метод пряника не исключает использования кнута. В 2009 году глава аргентинской государственной разведки возбудил уголовное дело в отношении директора и владельца антикиршнерской газеты, утверждая, что его оклеветали в редакционной статье о спецслужбе. В сентябре 2009 года налоговые органы направили 200 инспекторов на допрос сотрудников другой газеты – «Клэрин», которая также критиковала Киршнеров. Директору газеты было предъявлено обвинение в незаконном усыновлении сирот. Одновременно президент продвигал законопроект через парламент, который мог бы ограничить доступ частных теле– и радиокомпаний до цифрового спектра.

Наиболее серьезной попыткой определить количество уровней свободы прессы в разных странах стал «Индекс устойчивости СМИ», составленный в 2001 году Советом по международным исследованиям и обменам (IREX) в сотрудничестве с американским Агентством по международному развитию. В каждой стране совет редакторов, журналистов, руководителей СМИ, специалистов по рекламе, юристов, профессоров и правозащитников оценивает, в какой степени сфера СМИ в стране отвечает пяти целям: защите и поощрению свободы слова и доступа к публичной информации правовыми и социальными нормами; соответствие журналистики профессиональным стандартам качества; предоставлению гражданам объективных новостей из многочисленных источников; наличию хорошо управляемого бизнеса среди независимых СМИ, предоставляющего редакционную независимость; поддержке функции властей в профессиональных интересах независимых СМИ. В 2009 году IREX составил такие рейтинги для 21 страны на Балканах и в бывшем Советском Союзе.

В 2001 году сфера российских средств массовой информации была оценена самым высоким показателем среди 12 бывших советских республик и выше, чем почти во всех балканских государствах. Ее превзошла только Хорватия, Румыния и Болгария. К 2009 году этот показатель значительно снизился. Сейчас рейтинг российских СМИ ниже, чем у Украины, Киргизии и Грузии. Тем не менее российские средства массовой информации по-прежнему считаются более независимыми и профессиональными, чем в восьми других бывших советских республиках, а также в Македонии.

«Наиболее драматическим барометром свободы прессы», по словам одного должностного лица Комитета по защите журналистов – информационно-пропагандистской группы в Нью-Йорке, считается «число убитых журналистов». Каждый год этот комитет, равно как и организация «Репортеры без границ», публикует списки журналистов, убитых во многих странах по причинам, связанным с их работой. Обе организации убеждены, что протокол российского правительства в связи с этим чрезвычайно плох. По данным Комитета по защите журналистов, 52 журналиста погибли в России при исполнении служебных обязанностей в период с января 1992 года по декабрь 2009 года, 21 из них – с момента прихода Путина к власти в марте 2000 года. Это ставит Россию на четвертое место в списке стран, опасных для журналистов, уступая лишь Ираку, где число погибших журналистов составило 141, Филиппинам – 68 и Алжиру – 60. В июле 2009 года организация «Репортеры без границ» насчитала по крайней мере 20 журналистов, которые были убиты «в связи с их работой», с тех пор как Путин стал президентом. Организация характеризует президентов Путина и Медведева как «хищников свободы печати» наряду с ливийским президентом Муаммаром Каддафи, президентом Узбекистана Исламом Каримовым, а также главой Северной Кореи Ким Чен Иром. Цифры этих организаций указаны почти в каждой статье, сетующей на отсутствие свободы прессы в России.

Это, казалось бы, вполне оправдано, если внимательно посмотреть на цифры. Являются ли они барометром свободы прессы и обоснованно ли лидеров некоторых стран характеризуют как «хищников»? Надо сначала признать, что собрать сопоставимые статистические данные об убийствах журналистов крайне сложно. Убийцы обычно не объясняют своих мотивов, и то, в какой степени такие случаи подвергаются огласке, в разных странах варьируется. Документирование данных о том, с какими опасностями сталкиваются журналисты, чрезвычайно важно. Тем не менее цифры полезны только в том случае, если они точны, прозрачны и правильно интерпретированы. Тщательное изучение данных[183] позволяет предположить, что есть некоторые проблемы.

Во-первых, если статистика смертности формирует «Барометр свободы прессы» – то это барометр, который по своей конструкции может только точно определять давление в пределах определенного диапазона. Как в странах с очень высоким уровнем, так и в странах с очень низким уровнем свобод прессы гибель происходит крайне редко: в первом случае потому, что журналисты находятся под охраной, во втором, потому что очень немногие журналисты склонны противодействовать влиятельным людям. Странами с высокой статистикой смертей, вероятно, будут те, в которых есть некоторый промежуточный уровень свободы прессы, где силовые структуры находятся в постоянном движении, а правила игры остаются неясными, и где журналисты необычайно смелые.

Во-вторых, опубликованная статистика во всяком случае не подходит для ряда журналистов, работающих в данной стране. При прочих равных условиях в стране, где много крупных городов, в каждом из которых есть главная ежедневная газета, существует бо́льшая вероятность (и больше журналистов) попасть в беду во время расследования преступлений и случаев коррупции, чем в стране только с одним или двумя крупными городами. Даже если небольшая страна гораздо более опасна для журналистов, скорее всего, в большой стране будет больше смертей. Судить страны на основе сухих цифр примерно сопоставимо со сравнением абсолютных цифр числа погибших на шоссе в Афганистане и в Соединенных Штатах. Кроме наложения штрафов на страны с умеренной свободой прессы, текучестью силовых структур, неясными правилами игры и смелыми журналистами этот показатель также заставит оштрафовать большие урбанизированные страны, имеющие множество газет и журналистов. Одним словом, Россию.