Дочь Солнца - Олеся Андреева

Высвободившаяся от взрыва сила полыхнула и полетела на нас. Наверное так со стороны выглядит взрыв водородной бомбы. Народ начал пялиться назад, думая, не пора ли ноги уносить. Но они стояли с нами. Перемешались все, не различая рас, не помня о происхождении и воспитании. Как равные, как единые, как полноценные мы стояли над нашими погибшими, оплакивая их. Драконы замерли в воздухе, как нарисованные. В этом была такая сила и такое единение, что не страшно было противостоять этой смертоносной волне.

К счастью, волна оказалась смертоносной только для оставшихся Теней. Они, потеряв своего кукловода, стояли на месте, не двигаясь и не думая. Подул горячий ветер, уносящий остатки пыли, что составляла основу Тени, еще недавно махавшей мечем. Климатический скачок нам обеспечен. Возможно даже глобальное потепление или заморозки.

Энергия концентрировалась у точки, где была выпущена, создавая воздушные воронки. Их дикий и завораживающий танец не отпускал наше внимание. Смерчи приближались, но опять никто не сдвинулся. Только я и Силла пошли на встречу. Я даже уже и не удивлялась, откуда берется простое осознание того, что надо делать. Так естественно все это казалось, как будто я делала это каждый день всю свою сознательную жизнь. Так просто и легко, как дышать, как ходить, как думать. Знание само нашло меня, когда время пришло.

Время пришло и для того, чтобы вернуть одолженную на время силу. Пораженные взгляды наблюдали за тем, как смерчи поглотили нас в самой своей сердцевине. Потом начали постепенно стихать, впитываясь в наши поры. Минус от плюса отделился. Энергия планеты Эрланта уходит через ноги в землю. Свет Светил невидимыми потоками улетал к своим хозяевам.

Оглушающая тишина навалилась, как будто перепонки лопнули. Тихо стало и спокойно. А потом мы все одновременно выдохнули, и продолжилась жизнь. А точнее началась заново для тех, кто остался здесь. То ли смех, то ли плачь. То ли ликование от победы, то ли горечь утраты. Все так перемешалось, закружилось. Мне взбрело в голову опять в обморок завалиться. И пусть все вокруг меня носятся, заботятся, обхаживают. Но, когда коленки начали подгибаться, я вспомнила, что один человек (ну, не человек. Никак не могу привыкнуть), эльф, то бишь, за мной бегать сейчас не будет с горячим чаем и мокрым от слез платочком.

Я кинулась к палатке, где лежал мой Хранитель.

Эпилог

Мы расхлебали эту кашу. И вздохнули свободно. Дамоклов меч не опустился на наши шеи и вообще исчез с горизонта. Но над моей головой висела еще одна порция овсяной жидкой каши — коронация. Подготовка шла уже в полную мощь какой-нибудь ядерной электростанции. Вокруг меня носились люди и каждому что-то от меня нужно было. Сестра информировала меня по любому пустяку, впихивала в меня инструкции по проведению подобных мероприятий. Репетиции сменяли одна другую и это было не менее сложно, чем пройти Пустыню. Хотела ли я этой суматохи и, в конечном счете, этот императорский трон? Нет, правление — это не для меня. У Силлы с императорскими полномочиями и обязанностями получалось лучше. Она была, как рыба в воде, ныряя свободно среди кораллов-постановлений, айсбергов-приказов, водорослей-советов, рыб-прилипал-придворных. До меня же суть правления никак не доходила, все казалось скучным и непонятным. Все чаще ловила себя на мысли, что пора сбежать. Бежать без оглядки туда, где тишина и покой, а так же холст, кисти и краски.

За мной постоянно носился придворный портной, пытаясь втиснуть меня на примерках в какие-то дикие то слишком узкие, то чрезвычайно широкие платья. Платье обязательно должно было быть именно золотого цвета, так как я Преемница Светила. Я выглядела в золотом чаще всего, как жареный цыпленок, реже, как форель недожаренная, но уже покрывшаяся корочкой. Портной, будучи человеком тонким, натурой творческой, впадал в депрессии при каждом удобном случае на примерке. Его тут же принимались успокаивать последователи из личной свиты маэстро. Я к обморокам и капризам этого нежного воздушного, как облако портного относилась равнодушно. Меня вертели и крутили, ему подносили ведра валерьянки. Хотя я бы тоже не отказалась от успокоительного, смотреть спокойно в зеркало на свое отражение я не могла. А при этом еще и слушать охи и ахи, вздохи и выдохи, фальшивые комплименты моей красоте (Гы-гы!) и таланту маэстро.

С короной тоже оказались нелады, великовата на размер. Делали ее точной копией с короны сестры. Тут-то мы и выяснили, что лоб у Силлы был выше, а черепная коробка (видимо, мозгов у нее больше, чем у меня) объемней. Пришлось подгонять в срочном порядке. После подгонки из короны выпал камень, срочно замененный другим. Когда результат увидел маэстро портной, был продемонстрирован очередной обморок. Видите ли нынешний камень по оттенку не совсем подходил к тону платья для коронации. Трагедия величайшая! Но она спасла меня от позора. Я, разозлившись окончательно, на последней примерке заявила, что сама выберу себе модель. Мне пришлось пережить троекратный обморок, визжания и стенания маэстро и Ко, но я была непоколебима. В итоге мы убрали все рюши и банты, розы и ромашки. Маэстро кричал, что я выгляжу, как крестьянка. Я зажала хиленького портного в углу, сверкнув взглядом на свиту, чтобы не приближались, и по змеиному прошептала:

— Ты помнишь, в чем я вернулась из Пустыни?

Аккуратный носик маэстро скривился при воспоминании этого пыльного, дырявого нечто.

— Так вот, еще один обморок или слово против, я выйду на коронацию именно в том наряде.

Портной смирился с поражением и больше меня не доставал до самого знаменательного дня.

Мне был выдан длиннющий фолиант с присягой, трехэтажные слова которого повергли меня в неописуемый ужас. Так как императорская особа должна была учить сей документ чуть ли не с рождения, готовясь в церемонии. Мне сделали поблажку — я могла все это прочитать, стоя на коленях у трона. Сколько времени займет прочтение заплетающимся языком этого десятиметрового документа, я старалась не думать — опасно для психического здоровья. Туда входили и клятвы в верности, и молитвы за империю, отказ от предательства родины и описание мучительной моей смерти, если я все же решусь и кину своих верноподданных. Пытка, больше коронацию я никак обозвать не могла.

Феод же продолжал изучать мою темную личность, так как и не стало ясно, кто же я на самом деле, есть ли во мне способности к магическим штукам или нет. Если нет, как утверждал дядюшка, то становились неясными некоторые моменты, когда я вроде как чего-то магического все же творила. А если да, то вообще непонятно, почему гений от науки Витор пришел к подобным выводам. То, что я нахлебалась ниаловской силы в замке у Витора, еще больше запутало дело. На мне бесстыже ставили жестокие эксперименты, заставляли передвигать предметы силой мысли, на расстоянии читать мысли, смотреть сквозь стены, читать заклинания. Благодаря перешедшим ко мне возможностям моего Хранителя я со всем этим справлялась без труда. Верховный Маг от этого только больше бесился. Но я подозреваю, что его просто страшила появившаяся возможность просто так взять и отобрать магическую составляющую из организма мыслящего и не мыслящего существа. Да, как ни крути, а Витор был гениален. Жаль только, что даже магия оказалась беззащитна перед генной инженерией. Мы запутались со мной окончательно и решили отложить поиски истины до лучших времен на неопределенный срок (надеюсь, срок этот никогда не наступит).