Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский

О возможности работы в таких условиях вспомнил Петя Дормидонтов, и даже нашел отрывочные данные об этом в записке десятилетней давности.

Снаружи зашторенного рабочего места оператора стояла куча приборов и самописцев, фиксирующих заданные режимы и действия операторов.

– Как дела, Потап?

– Неплохо, если учесть большой перерыв практического управления установками. Вот, посмотри обобщенные данные. Оценка идет по стобальной системе – машине так удобнее. Меньше восьмидесяти ни у кого нет.

– Я смотрю – есть даже 97. Это кто?

– Это наша гордость Лия Фаддеевна Лапухова.

– Это такая маленькая изящная девушка? Не ошибаюсь?

– Да, это наша Лия. Она может держать установку так, как даже в теории невозможно. Невесть каким способом, но она улавливает девиацию и исправляет ее.

– А как наши мамы, которые теперь мои сестры? По родственному следует их проверить!

– Смотри: Зина Васильева – 83, Вера Толоконникова – 84, Нина Самохина – 81, Валерия Дзюбановская – 85, Катя Кузовенина – 82, Галя Вознюкова – 82, Вера Ложникова – тоже 82. Если сравнивать с общими оценками – то они в центре распределения. Очень серьезные, но разные. Дзюбановская дольше думает, но точнее реагирует, а Вера Ложникова импульсивна, поэтому иногда ошибается – ей бы выдержки побольше, и оценка была бы выше.

– Самая высокая оценка? И самая низкая? Уровень допуска к самостоятельной работе?

– Уровень допуска мы приняли 78 очков. Самый высокий результат у Лии – 97, но это уникум. Самая низкая оценка за все тренировки была 67, но сейчас у этого оператора уже 79. Пока отсевов нет.

– Молодцы! Но это – старая гвардия? А новенькие?

– А новенькие еще не начинали тренировок, они еще в процессе активного обучения, а там мы оценок не ставим. Через недельку приходи – тогда посмотрим.

– Добро. Спасибо, Потап. Спасибо всем!

Из одной из тренировочных кабин вышла Вознюкова в рабочем голубом халате.

– Привет, сестренка! Как успехи?

– Здравствуй…те, Анатолий Иванович. Все нормально … – она потупилась, потом покраснела и храбро добавила, – У нас с Сашей все в порядке!

– Я очень за вас рад! И за Сережу тоже …

– Слушай, Потап … А мне можно?

– Что?

– На тренажере поупражняться?

– Всерьез хочешь? Давай, от тебя можно ожидать всего …

Свиридов сел в кресло оператора, просмотрел лист задания, прошелся руками по ручкам управления.

– Я готов.

– Внимание! Пошел режим.

В зале уже собралась кучка любопытных – смена, уже завершившая тренировку, смена, пришедшая на тренировку, рабочий персонал. Все уставились на контрольные приборы, показывающие отклонения от заданного режима.

– Только тихо!

Стрелки колебались, тихо шуршала лента самописца, росли столбики цифр на экране монитора перед Валентиной Суковициной.

Потап смотрел на секундомер.

– Все! Стоп! Малая серия прошла. Все, Анатолий, выходи.

Свиридов вышел из-за занавески.

– Ну, как? Полсотни хотя бы набрал?

– Сейчас, Анатолий Иванович, сейчас компьютер выродит оценку. Сейчас …

На экране монитора зажглись цифры 78.

– Ну, ты даешь!

– Молодец, Толя! – Вознюкова не удержалась и расцеловала Свиридова.

– Слушай, а как это тебе удалось? Мы тут тренируем операторов, тренируем, а ты пришел – и на тебе.

– Врожденные таланты, Потап. Просто случайность!

– Случайность исключена, Анатолий Иванович. Я сама программу составляла, машину не обманешь.

– Теперь тебе допуск нужно оформить и ты сможешь всегда заменить оператора …

ЛЕТЧИК МАЙОР ТИХОНОВ

– Майор Тихонов, товарищ командующий.

– Просите.

Вошел молодцеватый майор в форме летчика, щелкнул каблуками.

– Майор Тихонов! Прибыл с пакетом в ваше распоряжение.

– Полковник Свиридов, – Свиридов предъявил майору удостоверение.

Тот внимательно прочел его и только потом вынул из полевой сумки пакет и передал его Свиридову.

– Прошу садится. – Свиридов вскрыл пакет.

– Вам известно содержание приказа, который вы привезли?

– Так точно, товарищ полковник. Мне приказано с самолетом и экипажем поступить в ваше личное распоряжение.

– Где находится самолет?

– Мы приземлились на военном аэродроме, нам выделили место в ангаре.

– Как разместились сами? Сколько человек в экипаже?

– Численность экипажа восемь человек. Нам выделили трехкомнатную квартиру в доме около аэродрома.

– Галина Климентьевна, приказ Гнедашу, экипаж зачислить в штат. Я с майором проедусь, посмотрю на самолет и познакомлюсь с экипажем.

– Мне сопровождать вас? Все равно к Брызге надо ехать.

– Конечно, Галина. Мы вас подвезем.

Майор открыл дверцу и подал Суковициной руку, помогая сесть в машину.

– Галина, я уже ревную. – шутливо заворчал Свиридов, – Мне никогда не позволяете помочь вам, а вот майору сразу позволили!

– Так вы – мой начальник, а майор – нет, ему можно. – устраиваясь на сиденье ответила Суковицина, – И чего вы меня нарочно дразните, Анатолий Иванович? Ведь сознайтесь, дразните?

– Каюсь и признаюсь. Дразнюсь! Не сердитесь?

– Опят дразнитесь! – засмеялась Суковицина, – На что же сердится-то? Майор может подумать, что я уж совсем глупая.

– Ну, что вы, что вы! А майора зовут Степан Иринархович, если позволите.

– Галина Климентьевна. Очень приятно.

РАЗГОВОР с ПРЕДИСПОЛКОМА

– Не помешаю, Назар Захарович?

– Заходи, заходи, Анатолий Иванович! Познакомься.

– Свиридов Анатолий Иванович.

– Забалуев Владислав Галилеевич, председатель городского Совета.

– Я помешал?

– Да мы уже кончаем, Анатолий Иванович. Хотя, знаешь что … Вы не возражаете, Владислав Галилеевич, если мы подключим к разговору Свиридова?

– Нет, не возражаю. Тем более, что хотел с ним тоже побеседовать на эту тему.

– Так тем более! Речь идет о жилье, Анатолий, а это – больной вопрос. У города два основных градообразующих объекта – машиностроительный завод и твой научный центр. Если у завода весь персонал живет в городе, то у научного центра два места – часть живет в самом центре, а часть – в городе. Но денег на гражданское строительство обе организации выделяют мало, город выкручивается с трудом …

– Видите ли, Анатолий Иванович, – включился в беседу Забалуев, – у завода есть целый район в городе под названием соцгород, где в основном и проживают сотрудники завода. Меньшая часть живет в частном секторе. У научного центра в городе практически нет капитальных жилых зданий, только жилье частного сектора и несколько старых общежитий барачного типа. А частный сектор у нас – это деревянные одноэтажные дома старой постройки, чаще – деревенские избы. Уличный водопровод далеко не везде, канализации нет вообще – удобства во дворе. Даже обновить водопровод и нарастить его – нет труб. Ремонт такого жилого фонда – дело рук владельцев, нам с бараками бы управится. Последний год научный центр не перечислил горсовету ни копейки на содержание жилого фонда и благоустройство.

– Предметно говорить на эти темы, Владислав Галилеевич, не готов. Но помощь обещаю. Для начала материалами