Ты мне снишься (СИ) - Koroleva Milana "cocain_montana"

— Немного переборщила? Ты вообще видела ее шею? – чувствую, как все мои мышцы напрягаются от закипающий внутри злости. — И следи за своим языком.

— Нет, не видела я никаких ссадин, ясно? Она уже второй день ходит в своих стремных водолазках, как я что-то увижу, если у неё все тело закрыто, как у какой-то монашки? – цокает девушка и встает напротив меня.

— А вот я видел. Если ты ее еще хоть раз пальцем тронешь, то это будет твой последний день в этой школе, ты меня поняла? И я сделаю все, что в моих силах, уж поверь мне.

— Тоже будешь мне своим папочкой угрожать? – она закатывает глаза. — «Мой отец спонсор школы, я позвоню к нему и уже завтра тебя здесь не будет, да и не только здесь, но и в любой нормальной школе Лондона». – писклявым голосом пародирует она, скорчив морду.

— Что ты имеешь ввиду? – выпаливаю я, примерно догадываясь о ком идёт речь. Неужели Хардин знал про все это? Но…как?

Значит, на уроке мне не показалось. Его взгляд был слишком странный и он как будто понимал, почему она носит этот чертов свитер с горлом. В его взгляде на физре была некая тоска, вина, обида. Поэтому первый, на кого я подумал, был именно мой брат.

— Воооооу. – протяжно произносит она, нацепив стервозную ухмылку на лицо. — Так твоя Бека не все тебе рассказала, да? Как весело.

— Не паясничай.

— Да тебя водят за нос, мальчик. – смешок слетает с ее губ. — Хотя, стой! У неё наверное фетиш такой: когда ты встречаешься с одним, надо обязательно изменять с другим братом.

— Лучше помолчи. – я до побеления кожи сжимаю свои кулаки, и чувствую, как новые ранки на руках начинает щипать. — Без сарказма и своих гениальных догадок расскажи, что было.

— Да что там рассказывать? Что ты хочешь услышать? – она начинает кричать. — Про то, что я покалечила твою малышку? Ты и так это знаешь. Что тебе надо знать? Про Хардина?

— Да. – киваю я.

— В самом разгаре нашей ссоры он приперся сюда, пьяный.

— Во сколько это было? – прерываю ее я, а в грудной клетке что-то неприятно сжимается от услышанного.

— Где-то в два или три часа ночи. Так вот, он ворвался в нашу комнату и оттащил меня от Ребекки. Сказал про отца, что выкинет меня из школы и все в таком духе, потом наговорил ещё кучу всего отвратительного. Неужели я заслужила такое обращение к себе? Я ему ничего плохого не сделала, а он с такой ненавистью на меня смотрел. Еще и запястья мне с такой силы сжимал, я ведь и заявление в полицию могу написать, он все таки парень, а зажал такую хрупкую девушку своими лапищами, ему повезло, что синяки не вышли на моей нежной коже, а то я бы побои сняла, присел бы ваш Хардин в тюрьму, и все из-за этой. А то, что он прижимал меня к стене своим телом, можно считать за сексуальное домогательство? Вот знаешь, у меня в садике был мальчик по имени Сэм, который всегда…

— Господи, Сара. Ты можешь рассказывать о чем-то одном? Мне вообще плевать на Сэма и на садик. И на то, как мой брат и в каком месте зажимал тебя, мне тоже безразлично. – я вздергиваю своей бровью, потерев лоб кончиками пальцев. — Хардин пригрозил тебе, что было дальше?

— Потом он сказал Беке, что им надо поговорить, они пошли в ванную. Вдвоём. – мой живот начинает неприятно скручивать от услышанного, но я стараюсь не придавать этому особого значения, банальная ревность. Я уверен в ней и я знаю, что она бы не сделала ничего такого.

— Сколько они там были?

— Я не знаю, я ушла минут через десять. Пошла переночевать к Эвелин, у нее как раз соседка уехала писать олимпиаду городскую, и в ту ночь ее комната была свободна.

— То есть, они не выходили, как минимум, десять минут. – вслух произношу я.

— Да уж, кто знает, чем они там занимались, пока ты тихо и мирно спал?! – с явным намеком говорит Сара.

— Я тебя предупредил. – отрезаю я. — Один косяк – и тебя больше здесь не будет. И неважно, моих это рук будет дело, или Хардина. Главное, что ты исчезнешь. Так что с этой минуты советую не путаться под ногами.

— Ох, какие мы важные… – пищит она. — Да ты же никто, и звать тебя никак. Только и можете, что за спины своих отцов прятаться и угрожать связями, а сами ничего из себя не представляете. Так и будете всю жизнь тенью отца, а ты ещё и тенью своего брата. Ты у нас папенькин сынок, получается? Или ещё и маменькин? Давай, позвони своему папочке, нажалуйся на меня.

И после этого меня срывает. С моих губ слетает рык, а глаза застилает белая пелена. По венам бурлящим потоком за секунду растекается ярость, а челюсть сжимается.

Я мгновенно подлетаю к девушке, схватив ее ладонью за скулы.

— Еще хотя бы раз ты скажешь что-то про моего отца или наши отношения с ним, клянусь, я себя уже сдержать не смогу. – рычу я, а в глазах напротив меня читается дикий страх.

Небрежно отпускаю ее, бросив холодный презрительный взгляд, и выхожу из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я опираюсь спиной о стенку и скатываюсь по ней вниз, приводя дыхание в норму.

Как же мне хочется с кем-нибудь подраться, чтобы выпустить весь пар, или хотя бы грушу поколотить в своём подвале дома. Слишком много всего накопилось внутри.

Просидев так минут пять, я возвращаюсь обратно к залу, чтобы найти Ребекку, но ее нет ни в раздевалке, ни в коридоре.

Захожу в зал, пробегаясь взглядом по ученикам, но не нахожу ее среди них. Хочу выйти, но меня останавливает фигура того мужика, который наехал на неё минут двадцать назад.

— Куда собрался?

— Подальше отсюда.

— Как звонок прозвонит, так вали на все четыре стороны. Быстро встал в строй и без разговоров.

В голову приходит мысль о том, что можно было бы спустить пар на его лице, но что-то мне подсказывает, что Рашаду это не очень сильно понравится, и, зная его гнилой характер, он вполне может урезать дозу моих лекарств, и в конечном итоге плохо будет только мне.

Когда я уже сжимаю свой кулак, чужая рука оказывается на моем плече и я разворачиваюсь. Передо мной стоит миссис Барлоу. Она хватает мое предплечье и уводит меня в сторону.

— Хиро, пожалуйста, веди себя нормально до конца урока. Я не хочу проблем, и так еле успокоила мистера Донована и отговорила его идти к директору. – практически умоляющим тоном произносит преподавательница.

— Ладно, хорошо. Я постараюсь, но ничего не обещаю. – соглашаюсь, ведь у нас довольно хорошие отношения с ней. Она из немногих адекватных учителей во всей школе. Большинство из них, как мистер Даунван, но, к счастью, не настолько конченые, как он. Конечно, чтобы стать таким, надо очень постараться.

— Вставай в самое начало нашего класса, ты все еще каптан. – женщина говорит мне это и уходит в другой конец зала.

Я становлюсь перед Кайлом, бросив взгляд на людей слева от меня. Первым делом замечаю Хардина, который стоит со мной на ровне.

Первым делом в голову лезут мысли о том, что этой ночью он был у неё. В груди снова неприятно сдавливает и начинает жечь. Ревность – ужасное чувство, но я ничего не могу с собой поделать.

— И так, дети, сегодня мы играем в баскетбол. – произносит миссис Барлоу, попутно просвистев в свисток, что висит у неё на шее, чтобы привлечь к себе внимание. — Двенадцатый «А» против двенадцатого «С».

Мы расходимся каждый на свою половину поля, встав на позиции. Всего в команде по пять человек. А девочки из классов садятся на трибуны, выкрикивая что-то в поддержку каждой из команд.

— Капитаны, пройдите в центр и пожмите друг другу руки. – громко произносит тот мужик, и мы с Хардином делаем несколько шагов навстречу друг другу, встав около центральной линии и мяча, что лежит на ней.

Одновременно протягиваем кисти рук, и я поднимаю свой взгляд на него, смотря исподлобья. Он делает тоже самое. По взгляду вижу, что он не горит желанием жать мою руку, собственно, как и я, но правила есть правила.

Я крепко сжимаю его ладонь, как и он мою, и мы быстро отпускаем руки, кивнув.

— Орел. – произношу я.

— Решка. – говорит он.

Физрук подкидывает монету и озвучивает сторону, которую выбрал Хардин. Их команда первой начинает разыгрывать мяч.