Средневековая история. Граф и его графиня - Галина Гончарова

Восемь лет назад, да…

Тогда произошло нечто страшное. Открыли Америку. То есть континент Алилен, как называли его местные жители. Смуглые, черноволосые, чертовски похожие на индейцев… и едва не повторившие их судьбу.

Они были богаты и не верили в Альдоная. Совсем.

Тогда, восемь лет назад…

– Лилиан, это новые земли! Это несметные богатства! – Ричард, чуть постаревший к сорока годам, но по-прежнему симпатичный, меряет комнату шагами. Графиня стоит у камина и лишь руки мечутся по пластинам веера.

– Ричард, нельзя так! Нельзя! Как ты не понимаешь? От таких идей недалеко и до полного истребления. А что? Это же не люди, они не верят, а в результате, что убить поросенка, что прикончить ребенка – все будет одинаково. И будут костры, и кровь… останови это пока не поздно!

Время оказалось милостиво к Лилиан Иртон. В золотых волосах незаметна седина, лицо не покрыла сеточка морщин, а зубы все так же белы. И не скажешь, что эта женщина родила четверых детей. Старшего – Ричард теперь точно знает, что Джайс его сын. Трое младших от Ганца… как его сейчас не хватает! Если бы знать, Ричард не отправил бы его на границу с Уэльстером, но сейчас Ганц в отъезде по важным делам. Супруги Тримейн счастливы в браке более пятнадцати лет, и Ричард искренне рад за них. Они с Лилиан Иртон друзья – и пусть она тоже будет счастлива.

– Мы же не будем их убивать. Просто присоединим их к Ативерне и будем учить…

– Да не нужны им наши учения! Наоборот, мы можем сделать только хуже! Как ты не понимаешь?!

Тихий стук в дверь.

– Ваше величество, к вам альдон Роман.

– Пусть войдет!

Ричард сверкает глазами на Лилиан. Но женщина выглядит так безмятежно, словно это не она минутой раньше едва не разодрала в волнении веер на клочья.

Альдон Роман изрядно постарел за это время. И то сказать – время беспокойное. Его сопровождает патер Воплер. За это время Кенет стал более серьезным, глаза грустные и ясные, на лице прорезались морщинки, но все, кто оказался рядом, ощущают его ауру внутреннего равновесия.

Ему почти нечего желать.

Власть? Он личный помощник альдона и, скорее всего, станет следующим. С такой-то поддержкой, как два короля, грех не стать. Деньги? Давно ушли в прошлое те дни, когда он считал медяки и думал, чем накормить сына. И сын – Марк – радость своего отца.

Марк целыми днями пропадает на верфях Августа Брокленда, сопровождая старого корабела и перенимая последние секреты мастерства. Август сильно сдал с тех пор, как эпидемия унесла его обожаемую «гадюку» и сейчас передвигается только в инвалидном кресле. Увы, есть вещи, над которыми человек не властен.

– Ваше величество…

– Можете вести себя свободно, Роман. Здесь все свои.

Так и есть. Своего рода «ближний круг», как у Ивана Грозного.

– Ричард, это великое открытие. Эрик прислал весточку… и мы сейчас должны решить, что с ними делать. Мои люди готовы плыть туда и нести свет Альдоная…

– Нет!!!

Вскрик Лилиан Иртон вышел на редкость отчаянным. Женщина схватилась рукой за горло. А перед глазами стоят индейцы, загнанные в резервации. Вырубленные леса. Погубленная земля, лишенная тех, кто сроднился с ней кровью. И императив «нет веры – нет души – не человек». Из него и вырастали такие мерзости, как фашизм, нацизм…

Мужчины обернулись к ней. Не то, чтобы они собрались прислушаться к эмоциям, просто… вдруг скажет что-то важное? Именно она говорила, что за океаном есть земля, именно благодаря ее трудам туда смогли доплыть, она дала морякам компас, карты…

– Поймите, – голос женщины звучит уже спокойнее. – Если мы сейчас бросимся насаждать там свою религию – они будут сопротивляться. Надо сделать так, чтобы не мы пришли к ним, а они к нам. И они сами попросят. Сейчас мы будем восприниматься как насильники. Потом – как просветители.

Альдон вскинул брови.

– Ребенок тоже жалуется на горькое лекарство.

– Речь идет не о глупом ребенке. О народе. Вы же не станете переубеждать ребенка, отнимая у него игрушку. Вы покажете другую, ярче, интереснее… и он сам ее возьмет. С радостью и пониманием! Добра насильно не впихнешь!

– И что вы предлагаете?

– Я читала письмо Эрика. Он скоро будет дома, то есть здесь, в Лавери. С женой, принцессой той страны. Ее имя Тиаль. Почему бы нам не показать ей всю красоту нашей страны? И не направить с ними в обратный путь патеров и пастеров, – но умных, осторожных, тех, кто сумеет рассказать о нашей вере так, чтобы это было… привлекательно? И это будет первым шагом. А потом… мы сможем дать многое! Стекло, фарфор, бумагу, шелк, коней… да найдется и что дать, и что взять! Но лучше, если мы будем союзниками! Ричард, пойми! – Лиля в волнении заходила по комнате. – Мы можем взять силой. Но Ативерне такой кусок не по зубам. Даже в коалиции с Уэльстером. А если государств будет больше двух – начнутся проблемы, склоки, ссоры… нам мало Авестера? Или Эльваны? Вы ведь умные, вы это сами знаете…

Мужчины призадумались.

Все так.

И проблемы, и кусок, и…

На континенте сейчас семь государств. Ативерна, Уэльстер, Ханганат, Ивернея – коалиция. Эльвана, Авестер, Дарком – тоже. Но между Уэльстером и Ивернеей отношения… своеобразные. Они до сих пор не простили замужества принцессы Лидии. Тем более – такого. Тайного, с побегом…

Зато графиня Лорт была просто счастлива, о чем и сообщала Лиле в письмах и при встрече. Родила шестерых детей и была довольна своей жизнью.

Между Ативерной и Ивернеей тоже были нестыковки. Замужество Лидии царапнуло ее братьев. А вот если бы на ней женился Ричард… далее понятно.

Да и Уэльстер с Ативерной, с тех пор как умерла жена Ричарда…

Нет, они не ссорятся. Но некоторые ниточки лучше не натягивать слишком туго, не дай Альдонай, порвутся.

Милая принцесса умерла во время эпидемии около года назад. Чума – страшная штука. Ни прививок, ни-че-го…

И бились ученики лекарских курсов, безуспешно пытаясь спасти хоть чьи-то жизни.

Королева же заболела, ухаживая за старшим сыном. Мальчик выжил, а вот она…

Ричарду на память об их любви остались пятеро детей. Две девочки, три мальчика…

– А договора можно скреплять и браками, – невинно намекнула уже более-менее спокойная графиня. Не кричать же криком, а то получится как у Высоцкого. Кричи, не кричи, что Трою видишь павшей в прах,{24} но докричаться можешь только до костра. – Давайте хотя бы попробуем?

Мужчины переглядывались. Они еще сто раз это обговорят. Но может быть и не станут рваться напролом, через бурелом? Может быть, выберут путь подлиннее, который не нанесет вреда и им, и земле Алилен?