Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Простите меня, добрый сир, — сказала она, склонив голову так, что её золотые волосы упали с плеч. — Могу ли я просить вас о помощи?

Рыцарь остановился и поднял забрало. Его черты были жёсткие и высокомерные, но как только он повнимательнее всмотрелся в Адору, его выражение изменилось.

— Для меня будет честью, миледи, — ответил он и наклонился к ней. — Но сначала мы должны покинуть это место. Враги недалеко. Не могу ли предложить вам поехать со мной?

— Это честь для меня, мой лорд, — ответила Адора, когда он подхватил её в седло позади него и понёс её, милую, спокойную и смертоносную обратно в мир людей.

Джордан Эллингер

Зверь мясника

Не переведено.

Фил Келли

Нижний двор

Не переведено.

Ричард Форд

Хвост

Свеча, которую Хуго обычно ставил возле кровати, давно догорела, и теперь в комнате царил мрак. Ставни на окнах оберегали спальню от посягательств лунного света, а двойные засовы надёжно запирали Хуго внутри его неприступного особняка.

Он напряжённо вслушивался во тьму, надеясь различить хоть какой-то звук. Таращил свои широко раскрытые глаза поверх ажурно простроченных эсталийских покрывал, но не мог ничего разобрать во мраке.

Вот опять, как и каждую ночь за последнюю неделю. Это беспрестанное царапанье и шуршание крохотных лап. Хуго больше не мог врать себе — всё это начинало сводить его с ума. Они были в стенах и под половицами, они ползали на чердаке, и Хуго был бессилен что-либо предпринять. Два дня подряд он расхаживал по дому, освещая себе путь только маленькой шипящей свечкой, и замирал возле приоткрытых дверей в ожидании звука пробегающей крысы. Услыхав этот звук, он врывался в комнату с тростью в руке, но от мохнатых, пищащих, длинноносых тварей не осталось и следа.

Неужели ему не будет покоя?

В Талабхейме Хуго Кресслер был известен, как уважаемый и очень богатый торговец. Сменялись императоры, бушевали нашествия Хаоса и крестьянские бунты, а его дело процветало.

Скопив приличное состояние, он занялся строительством самого большого частного дома в усадебном квартале Талабхейма, и, когда оно было окончено, радости его не было предела. Дом оказался вершиной архитектурного искусства: деревянные панели были закуплены в Остланде, стрельчатые арки — украшены руками гномьих мастеров, кроме того, особняк мог похвастаться новейшими средствами защиты от взлома, с гарантией гильдии замочников Альтдорфа. В довершение всего по желанию Хуго дом был отстроен с соблюдением полной конфиденциальности. Два года он счастливо пребывал в своём новом жилище: расхаживал по коридорам, любовался живописными полотнами из Тилии и Бретонии, смаковал содержимое своего большого винного погреба и пересчитывал с трудом заработанные деньги.

Всё пошло прахом.

Хуго не спал уже несколько дней, его обычно неуёмный аппетит почти пропал. Он стал жалкой тенью прежнего Хуго: обвислый живот, круги под глазами, копна неухоженных седых волос. Узник в собственном доме. Хуго не решался выйти наружу, ибо страшился того, во что может превратиться его милый сердцу особнячок, когда он вернётся. Что эти красноглазые твари могут натворить в его отсутствие? Вся эта мерзость, которую они оставят после себя, следы зубов… дерьмо!

Сдёрнув с себя простыни, Хуго выпрыгнул из кровати. Он вслепую принялся шарить рукой возле кровати в поисках свечи и спички, которую держал на комоде на всякий случай. С зажжённой свечой он прокрался через спальню, бережно прикрывая рукой огонёк, открыл дверь и шагнул в просторный, обшитый деревянными панелями коридор.

Тем временем шум внутри стен, кажется, усилился, грызуны словно надсмехались над ним в полной уверенности, что одержат вверх, и совсем скоро нервы человека разболтаются окончательно.

— Я знаю, вы меня слышите! — его крик эхом разнёсся по непроглядной тьме коридора. — Вам не победить. Помяните моё слово! Вы ещё не знаете, с кем связались! Я Хуго Кресслер, самый влиятельный торговец в Талабхейме!

Крысы затихли, будто бы в ответ.

Хуго стоял в темноте, наблюдая… выжидая.

Ничего.

Со вздохом облегчения он побрёл обратно к кровати, забрался в свои мягкие, тонкие простыни и натянул их до самого подбородка. Через несколько мгновений милосердный сон одолел его.

Хуго бежал.

Любопытно, — подумал он. Обычно во сне Хуго бежал так, словно пробирался через густую патоку — вялые, ватные ноги не слушались его, сколь бы сильно он того ни желал. Теперь же он мчался, если не сказать нёсся, вперёд, словно хитрое и проворное дикое животное. Поначалу это восхитило его, сердце стучало, как мытарь у ворот, но скоро он понял, почему так торопится… за ним кто-то гнался!

Нечто за его спиной: большое, злое, с длинной чёрной тенью. Как бы Хуго ни старался, он не мог ускользнуть. Он вилял то влево, то вправо, нырял под препятствия, перепрыгивал их, но никак не мог избавиться от преследователя. Безнадёжная борьба. Охотник настигал его, и Хуго уже слышал у себя за спиной его топот и горячее, зловонное дыхание…

Проснулся Хуго, тяжело дыша. Тонкие атласные простыни были сыры от пота, шёлковая ночная рубашка липла к мокрому телу.

Терпеть больше было нельзя, днём его изводили эти незваные гости, ночью — мучали кошмары. Нужно было что-то предпринять, нужно было избавиться от этих зловредных паразитов.

Он выпрыгнул из кровати, распахнул дверь спальни и припустил вперёд по коридорам своего особняка, навстречу медленно занимающейся заре. На крыльце он надел пальто из кабаньей шкуры, натянул выполненные на заказ из шкур аравийских жеребцов сапоги и вышел в холодное утро.

В столь ранний час улицы Талабхейма были практически пусты, особенно в усадебном квартале. Здесь селились сильные града сего, и в такую рань вставали только их лакеи, да прислуга. Так что, когда Хуго ступил на проспект Героев и направился на запад, компанию ему составил лишь нескончаемый ряд статуй.

Протопав по постепенно заполняющимся улицам, он очутился в Цеховском квартале, и доселе пустынная мощёная дорога вдруг превратилась в суетливо гудящий улей. Этот квартал был центром талабхеймской промышленности, здесь вели свои дела всевозможные пекари и пивовары, лудильщики и дубильщики. Тут-то Хуго и рассчитывал кое-что разыскать.

Наконец, он заметил то, что ему было нужно и, воспрянув духом, прошествовал к двери охотничьего магазина. На выкрашенной чёрной краской притолоке красовались белые выцветшие буквы, надпись гласила: "Герхардт Моллер — мастер ловушек, утверждён Гельмутом Фойербахом, Курфюрстом Талабекландским". От одной только надписи у Хуго сразу стало легче на душе, и он постучал в дверь. Этот Моллер точно должен найти решение заполонившей его дом вороватой, шныряющей и всюду пачкающей проблемы.