Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

Тут Миротворцы встали.

— Спектакль окончен, — сказал один из них. — Поторапливайтесь, нам еще нужно здесь убраться.

Казалось, каждый знает, что ему теперь делать. Посетители повернулись и направились к выходу, но Деккер задержался.

— Простите, — обратился он к Миротворцу, — я ожидаю свидания с отцом.

Миротворец смерил его холодным взглядом.

— Реабилитируемым запрещено покидать территорию до окончания цикла, — сказал он.

— Я это знаю.

Миротворец пожал плечами.

— Там есть помещение для посетителей. Этажом ниже, и не пытайтесь пойти куда-либо еще, кругом сигнализация… Но он не сможет повидаться с вами до шести или около того.

— Это я тоже знаю, — сказал Деккер.

Большинство посетителей уже ушли, но пристроившись в хвост уходящей группе, Деккер увидел еще одну открытую дверь. Там со щетками и швабрами в руках ждали шесть мужчин и женщин в одежде реабилитируемых, головы их были опущены. Ни один из них не был его отцом.

— Уходите, — сказал Миротворец. — Они не могут войти сюда, пока все не вышли из помещения, а им еще нужно выполнить свою работу.

Помещение для посетителей свободно могло бы вместить в себя несколько дюжин человек, но единственным ожидающим в нем была пожилая женщина, поглощавшая свой ленч. Она три или четыре раза взглянула на Деккера, прежде чем сказать:

— Разве вы не принесли ничего поесть?

— Я не знал, что задержусь здесь так надолго.

— Они никогда не говорят ничего заранее, правда?

Она с минуту подумала, а потом предложила ему половинку сладкого рулета. Ценой за это оказалась беседа, но Деккер был счастлив расплатиться и этим. Женщина неплохо знала здешние порядки. Все эти люди, пришедшие сюда посмотреть на то, как заключенные едят? Они затем и пришли, чтобы посмотреть на своих близких, проходящих теперь реабилитацию. Каждый из заключенных ограничен одним свиданием в месяц, но все же хочется на них поглядеть время от времени, правда? Тот, с кем она собиралась повидаться сегодня, была ее дочь, она сама все знает об этом месте — сама в молодости дважды здесь побывала. Здесь не так плохо. Хорошо здесь, правда, тоже не было, поскольку надзиратели все время пытались заставить тебя затеять ссору или по крайней мере, ответить грубостью — когда не выбрасывали все на пол или не расшвыривали стопку только что выстиранного белья, чтобы заставить вас делать все сначала. Но в основном, это можно было выдержать. И едва ли кто-нибудь оставался здесь больше года.

Закончив свой ленч, она подобрала крошки:

— Знаете ли, если я их не уберу, они заставят подбирать это их, — и сдвинула вместе два стула, устраиваясь спать.

Оставив тем самым Деккера наедине с его собственными мыслями. Но последние совсем ему не нравились, и потому неохотно он вытащил свой экран и углубился в планирование траекторий и анализ приземлений, в то время как комната вокруг него постепенно заполнялась… а его время куда-то утекало.

Когда Миротворец пролаял наконец его имя, его пропустили в крохотную каморку для посетителей, где уже сидел его отец, казавшийся, насколько мог судить Деккер, еще более старым и больным. Им предоставили два деревянных стула, поставленных на расстоянии полутора метров друг от друга, и касаться друг друга им было запрещено. В помещении не было надзирателя, который мог бы навязать им соблюдение этих правил, но в одну из стен было вставлено стекло, и Деккер не сомневался, что за ним кто-то есть.

— Здравствуй, папа, — сказал он. — Как ты?

Это был риторический вопрос. Глаза Болдона Де Во были красными, и он выглядел на годы старше самого себя сорок восемь часов назад. Он по-прежнему чихал, но все что он сказал, это:

— Ничего, — и остановился, предоставляя Деккеру выдумывать, что сказать еще.

Десять минут — не так много времени, но и теперь слишком мало имелось под рукой тем для беседы, чтобы заполнить их все. В конце концов, что тут можно было сказать? Отец признавал, что был виновен в предосудительном поступке, за который его судили — на это ушло несколько секунд. А Деккер повторил, что продолжает заниматься, и говорить было почти что не о чем. Лишь расставание вернуло Деккеру дар речи.

— Слушай, — в отчаянии сказал он, — все не так плохо. Ты выйдешь отсюда через пару месяцев и позаботишься о здоровье. К тому времени я уже буду учиться, так что тебе не придется за меня беспокоиться.

— Конечно, Дек, — ответил отец.

— Я выдержу экзамен, обещаю.

Отец кивнул.

— И тогда ты сможешь вернуться в Найроби, убраться из этого холодного влажного климата…

— Точно.

Деккер покачал головой.

— Пап, я действительно беспокоюсь за тебя.

Отец с минуту молчал, а потом сказал:

— Я это знаю.

Оглянувшись по сторонам, он быстро подошел к сыну, обнял его и поцеловал в щеку. На прежнее место он вернулся, ухмыляясь.

— Это добавит дней десять к моему сроку, — сказал он, — но это того стоило.

20

На следующее утро по возвращении в меблированную комнату в Болотном Городе Деккера разбудил стук в дверь. Когда, одев на ноги браслеты, он прохромал к двери, за ней с видом обвинителя стоял Маркус Хэгленд.

— Что это вы спите так поздно? — потребовал он ответа. — Где вы были вчера?

Объяснения Деккера Хэгленда, казалось, одновременно разозлили и позабавили.

— Естественно, они его заперли, — сказал он. — Он — марсианин, ведь так? Готов поспорить, что тот парень, с кем он дрался, был японцем или янки или еще какой-нибудь землянин, и уж будьте уверены, его-то не арестовали. Вам действительно стоит разуть глаза и посмотреть, что происходит, Де Во.

Деккер на это ничего не ответил. Прислонившись к панели отопления, он спросил:

— Хотите кофе?

— Почему бы и нет?

Но Хэгленд внимательно наблюдал за ним и прежде, чем Деккер успел разлить кофе, сказал:

— Сначала лучше поговорим о деньгах. Вы должны мне за вчерашнее занятие, даже если вас тут не было. Я свое дело сделал, я пришел. Так что давайте рассчитаемся, прежде чем перейти ко дню сегодняшнему.

Это заявление застало Деккера врасплох.

— О, — сказал он, — хорошо. Я вижу, что вы имеете в виду. Но я ничего не могу поделать. На моем амулете осталось недостаточно куэс.

— Что?

— Ну, это ведь мой отец платил вам, не так ли? — смущенно сказал Деккер. — У меня было немного на всякий случай, но большую часть денег я потратил на поездку.

— О Господи! — фыркнул Маркус. — Как можно быть таким тупицей! Вы его видели? Разве вам не пришло в голову заставить его перевести деньги на ваш счет?