Портрет моего мужа - Демина Карина

— Зачем?

Демон пожал плечами, и вновь же жест получился совершенно нечеловеческим, будто кто-то взял и вдавил голову девочки в эти островатые плечи.

— Не знаю… ты будешь делать все, что только захочешь…

— Я хочу от тебя избавиться.

Демон хихикнул и погрозил пальцем, тем самым, облизанным.

— Хватит уже, — подал голос Мар, поднимаясь. Он вытянул связанные руки и сказал: — Если мы собираемся лететь, то кому-то нужно управлять кораблем. Я хотя бы умею это делать.

— А он? — демону определенно нравилось играть в людей.

— Кто? Мальчишка? Боги… ты же не всерьез. Он абсолютная бездарь. И представления не имеет о том, что надо делать. А Кирис — цепной пес короны, с него станется нарочно разбить цеппелин, чтобы никто не убрался с острова. Конечно, остается Эгле…

Его взгляд не обещал мне ничего хорошего.

— Но она больше техник, вряд ли ей когда-то доводилось стоять у штурвала.

Я кивнула.

При всем своем сволочизме, Мар был прав. Я просто-напросто понятия не имею, что с этим самым штурвалом делать.

— Поэтому решай…

— Решай, — сказала я, прислушиваясь к происходящему. Впрочем, гондола была экранирована, во всяком случае, пассажирская ее часть, поэтому мне оставалось лишь догадываться, что происходит снаружи. — Я действительно понятия не имею… и мне бы в техотсек…

Вернуться до того, как энергия расплавит клеммы и выбьет кристалл из цепи. Надеюсь, это произойдет не раньше, чем блаугаз вберет достаточно силы, чтобы не просто поднять цеппелин, а сделать это быстро.

Мысли были четкими.

Я очень старалась, чтобы они были четкими.

— Развяжи его, — велел демон.

— Пусть…

— Ты развяжи.

Что ж, спорить с демоном в месте его власти глупо. А ему просто нравится. Нравится наблюдать за мной, впитывать мои эмоции, которые он слышит ясно.

Мне неприятно прикасаться к Мару.

Он спокоен.

Смотрит печально, будто просит прощения за что-то, но я больше не обманываюсь этими взглядами. Руки у него теплые, а веревка, пусть и затянута туго, поддается сразу, будто нарочно. Мар скидывает петли и растирает запястья, потом касается моего носа и говорит:

— Не злись, котенок… все, что я делал, я делал во благо короны и рода… и да, порой это было грязно, но… не я виноват. Жизнь такая.

И мне вдруг отчаянно захотелось поверить.

Жизнь.

Смех демона отрезвил.

— А ты знаешь, что если скрестить целителя и… сирену, то выйдет весьма любопытное существо? — Демон подобрался ко мне и взял за руку. Его собственная ладонь была липкой от крови. — Как правило, иные не могут оставлять потомства, но иногда… иногда случаются чудеса… и тогда появляется кто-то, чей голос заставляет слушать его.

— В этом нет моей вины.

— Как и заслуги, — оборвала я. — Иди уже. Генератор не продержится больше часа. Я не волшебница.

Его едва ли на полчаса хватит, но…

— А если добавить к голосу и запах… не останется человека, способного устоять… — демон потерся щекой о руку.

— Прошу… занять места согласно купленным билетам, — Мар кривовато усмехнулся. — Подъем будет быстрым…

Он и не представлял себе, насколько быстрым. А я не собиралась подсказывать, демон, впрочем, тоже. Я высвободила руку, за которую он держался, и попросила:

— Можно… им помочь?

— Им? — демон указал на тела. — Зачем?

— Потому что… так правильно.

— Правильно? — он подошел к Лайме и пнул ее в ногу. — Она мечтала убить тебя. И убила бы. А еще она убила ту девушку. И убивала других. Она лгала им. Обещала помощь… говорила, что не способна родить сына, но если какая-нибудь другая девушка возьмет и родит… она примет ребенка как родного. А матери выплатит приличную сумму за старания. И даже позволит остаться при ребенке няней, гувернанткой… просто дальней родственницей.

Что ж… я слышала, что иногда так делали.

Об этом предпочитали не говорить вслух, но… зато понятно, почему те девочки так охотно шли в проклятый дом. Мужчина? Мужчины они бы опасались, а вот стоит ли бояться женщины? Бедной, лишенной благословения Эйры женщины, которая вынуждена идти на обман, чтобы удержаться рядом с мужем.

Я даже подозреваю, что ее жалели.

Или нет?

Главное, ей было что предложить…

— Она давала им напиток… особый, — демон перебирал тонкие светлые прядки. — Она говорила, что этот напиток повысит их шанс забеременеть. И позволит родить одаренного ребенка, тайное зелье, которое используют эйты.

И в это легко поверить.

— На самом деле маковое молочко и пыльца лотоса. Разум дурманится, и наступает счастье… они умирали счастливыми.

— Она виновата, но… не только она виновата, — я взяла белую ледяную руку. Пульс был, но настолько слабый, что я едва его ощущала. — Пусть с ней разбирается суд и…

— Ее объявят ненормальной. И спровадят куда-нибудь, в какое-нибудь тихое уютное место, где и позволят жить. У ее семьи есть деньги. Разве это справедливо? Не тюрьма, не казнь, а маленький милый пансионат…

С решетками на окнах и лекарствами, без надежды выбраться: я не обманывалась, из подобных тихих мест постояльцы, если куда и уходили, то на кладбище.

— А быть может, у нее получится сбежать, и тогда она снова возьмет в руки нож. Ты готова ответить за будущие смерти?

— Я готова ответить за себя и только. Кирис, помоги, пожалуйста, ее перевернуть.

И он не стал спорить, а демон не стал мешать. Для него мы были частью одной большой игры.

Лайма оказалась на удивление тяжелой. А еще неповоротливой. И на темной ткани платья, влажной от крови, дыра была почти незаметна. Пуля попала куда-то вбок, и… и понятия не имею, как ей помочь. Остановить кровотечение?

Мои амулеты добавят ей сил, но и только.

— Я принесу аптечку, — Йонас очнулся из полудремы. — Мама… и вправду не совсем сама… я так думаю… им было выгодно держать ее такой.

Он стянул через голову рубашку, скомкал и протянул мне:

— Приложи… если поможет. Сам я… не рискну. Слишком обширные повреждения. Я пока только и умею, что кровь запечатывать.

Демон сел, скрестив ноги. Он то и дело совал пальцы в лужу подсыхающей крови, чтобы потом отправить их в рот. Он жмурился от удовольствия, вздыхал и… внимательно следил за нами. Я не сомневалась, стоит сделать что-то, что покажется ему опасным, и демон убьет.

Кого?

Кого-нибудь. Игрушек еще много, можно сломать одну другую.

Ткань я прижала к телу. А еще выбрала камень с заключенным в него плетением.

Я сунула алмаз в дыру, может, с точки зрения прикладной медицины метод не самый верный, но… заклятия я использовала простейшие, все же не целитель, да и действовали они не направленно.

Палуба завибрировала, и тут же глухо тяжело зарокотали моторы.

Что он творит?

Я прикусила губу. Этна должна была быть где-то рядом с Маром… но не сейчас, рано. Корабль должен подняться, а потом… если что, то жизнь моя была не так уж плоха.

Демон замер.

Я просто боюсь.

Это нормально для человека — бояться смерти, особенно мучительной. Я знаю, что Мар запустил прогрев двигателей, так всегда действуют перед взлетом. Сейчас разворачиваются сети сенсорных заклятий, изучая стабильность работы механики.

И наверняка доложат о нестандартном узле.

И возможно, попытаются предупредить.

Полет опасен…

Сила ушла волной куда-то вглубь тела, которое, впрочем, осталось неподвижным. Но кровь вскоре застыла, пробкой закрывая рану. Так хорошо. И рубашку бы еще чем привязать. Стоило подумать, и в руках моих появился ремень. Кирис приподнял тело, позволяя пропустить ремень под ним, а потом сам и затянул. Коснулся пальцами шеи. Пульс еще был… пока еще.

Если повезет…

Если нам всем повезет.

Демон оскалился. А я… я выдержала взгляд черных его глаз.

Рокот моторов сменился, Кирис же, склонившийся над телом Юргиса, сказал:

— Мертв. Его надо убрать. Йонас, поможешь?

Они выволокли тело в боковой коридор, а там и в каюту. Места стало больше, а… присутствие демона яснее.