Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич

У Марии на руках новорожденный малыш. Дети Худышки и Толстушки ползают в луже и пытаются поймать рыбок, не успевших уйти с морем.

Пояснительная записка

Все надписи в картине, вывески, дорожные указатели, рекламные щиты, газеты, технические приборы, показывающие время, скорости и прочее, должны быть выполнены на вымышленном языке. Очень похожем на древний иврит (с сокращением некоторых согласных, например). То же самое с цифрами – это некие закорюки, совсем не похожие на современные.

Нигде в фильме не должно встретиться источников с намеком на дату: месяц и год происходящего.

Дизайн бытовой техники, автомобилей и прочего должен быть достаточно современным, но не напоминать современные бренды. Логотипы имеют место быть, но все они должны быть вымышленными.

Визаль – служащий из конструкторского бюро Ноя. Ученый-холерик, бабник. Внешность брутальная, ни в коем случае не слащавая.

Ной – бизнесмен. Шкафчик с брюшком. Умный, честный, осторожный, пунктуальный – человек-график. Работа, отдых, пьянка – все в свое время.

Зимма – жена Ноя, ОЧЕНЬ красивая женщина. Тряпки, косметика (кукла Барби или Синди).

Роман – сын Ноя и Зиммы. Подросток как подросток. 15–16 лет в начале событий. Парень из хорошей семьи. Нормально обучен гувернерами, педагогами, тренерами, слегка избалован, чуть грузноват.

Мария – подружка Романа (его ровесница). Старшая дочь из небогатой семьи. Самообразована, любопытна, ответственна. Рукодельница – любит делать всякие украшения из бисера.

Мойша – мал золотник, да дорог. Энциклопедические знания в физике, химии, электронике… Очкарик.

Скрепка – самый младший и маленький из подростков – сын Мойши. (У Мойши рост ниже среднего.)

Захар – водитель-охранник Ноя. Жлобоват, ленив, хитер, не дурак выпить.

Пиотровский – друг Визаля и Ноя. Технарь, не лишенный романтики.

Женщина-дурнушка – женщина-дурнушка.

Сталамус (1) – спутник Земли, существовавший до всемирного потопа. С Земли выглядел блином процентов на 15 больше Луны. Вращался со скоростью 36 оборотов в сутки.

Сталамус (2) – единица измерения времени, соответствует сорока минутам, т. е. времени полного оборота Сталамуса (спутника) вокруг Земли.

Петерсон – единица измерения температуры, равная одному градусу Цельсия.

Коготь – единица измерения длины, равная одному километру.

Коробочка Ноя – загадочная вещица, содержание которой известно только Ною.

Сергей Битюцкий – один из организаторов легендарного Ростовского клуба любителей фантастики «Притяжение». Поэт и автор песен, менестрель, представитель Заозерной поэтической школы, участник фестивалей авторской песни. Для мира авторской песни – поющий фантаст.

«Атомная сказка» впервые выходит в книжной публикации под именем автора.

Сергей Битюцкий

Жизнь и удивительные приключения «Атомной сказки»

Хочу с вами поделиться историей жизни моего рассказа «Когда расцветают бомбы». Этот рассказ был опубликован в книге Роджера Желязны под именем Роджера Желязны. Я часто читал в Интернете упоминания об этом, и мне захотелось всю историю изложить подробно.

Рассказ «Когда расцветают бомбы» был написан в 1981 году. Это – заглавный рассказ цикла «Атомные сказки», один из четырех рассказов цикла. Поскольку тема рассказа – атомная война, в те годы опубликовать его было практически нереально. Я распечатывал его на пишмашинке и дарил друзьям, когда ездил по конвентам. Гости из других клубов приезжали на наши ростовские коны, и им я тоже дарил текст.

Друзьям из Пермского клуба удалось опубликовать рассказ в многотиражке Пермского политехнического института. Да и то с купюрами. Причем купюры, что самое обидное, были сделаны не по требованию цензуры (вещь прошла ЛИТО), а над текстом надругался неизвестный наборщик в типографии. Пермяки услышали рассказ на нашем ростовском конвенте в 83-м году и попросили текст, чтобы попробовать его опубликовать.

Поскольку большая часть рассказа написана белым стихом, я настаивал, чтобы вещь была либо опубликована так, как она есть, либо не опубликована вовсе. Они говорят: «Сергей, понимаешь, ЛИТО». Это страшное слово – ЛИТО! Я говорю: «Конечно, понимаю! Поэтому сделаем так: я даю текст и буду вам звонить. А вы мне скажете, какой вердикт вынесет ЛИТО. Если они пропустят, то печатаем, если потребуют что-то убрать, то я подумаю и либо соглашусь с правкой, либо просто текст останется вам в подарок».

Звоню им через небольшое время. Пермяки сказали, что ЛИТО потребовало убрать название «Аэродром в районе сопки Межевой». Я говорю: «Легко, убираем!» – потому что это название, естественно, высосано из пальца.

Через какое-то время мне бандеролью приходит некоторое количество экземпляров. Открываю пакет, и радужное настроение у меня мгновенно пропадает, потому что я вижу, что текст изуродован. Звоню в Пермь, задаю вопрос. Пермяки были тоже расстроены, по их словам, нерадивый или пьяный наборщик в типографии поставил не тот кегль, текст не поместился, и он начал кромсать по своему усмотрению. Представьте – сложная вещь прошла ЛИТО и была покоцана неизвестным алкоголиком.

Потом ребята из Перми еще звонили: «Мы опубликовали твою „Атомную сказку“, и на нас такую бочку покатили, что мама дорогая. Обвиняют в том, что мы напечатали идеологически неправильное произведение, возмущенные читатели пишут, что рассказ противоречит коммунистической идеологии, показывает жестокости и ужасы атомной войны. Серый, помоги».

Я пошел в родной институт, в котором я тогда учился, на кафедру научного коммунизма, там завкафедрой был хороший человек. А я этот рассказ на кафедре сдавал как реферат, в качестве литературной иллюстрации к теме «Борьба за мир». Я подошел к завкафедрой и говорю: «Вы знаете, эту мою вещь опубликовали, не могли бы вы дать коротенький отзыв от кафедры?» Он сказал:

«Да конечно» – и написал отзыв на бланке кафедры. Я отправил ребятам, они возликовали. И в следующем номере газеты была заметка: «Рассказ Сергея Битюцкого вызвал разнообразные отклики, и мы их публикуем…» Сначала возмущенный отзыв о противоречии идеологии и т. п., за подписью Васи Пупкина. А под ним другой отзыв: «Рассказ был зачитан на заседании кафедры научного коммунизма РИСХМа, признан идеологически правильным и полезным в аспекте борьбы за мир. Профессор Негодаев, зав. кафедрой научного коммунизма». Было очень наглядное сопоставление, вопросов больше не было. Но рассказ так и остался изуродованным.

Позже его перепечатали в такой же многотиражной газете друзья из Нефтеюганского клуба. В том же поврежденном виде. Они не знали, что текст рассказа был поврежден, иначе, конечно же, попросили бы у меня исходный текст.

Потом началась эпоха самопальных переводов, как их называли ФАП – фантастика любительских переводов. Это оно только так называлось – любительский перевод, потому что переводили профессионалы высочайшего класса. Тогда на переводы иностранных произведений существовала жесткая квота. Замечательные переводчики переводили хорошие книги, приносили их в издательства, а им говорили – «Ек!». Классные вещи оставались переведенными, но не изданными. И образовалась такая система – ребята у переводчиков эти переводы выкупали и тиражировали их самопальным образом – машинописным или на РЭМе. Я тоже руку приложил к этой системе, потому что очень уж хотелось эти книги читать. Приезжая в Москву, я покупал ФЛП, вез в Ростов, и мы их перепечатывали. Этим занимались во всех концах страны.

И вот наши друзья и коллеги из Одессы пошутили и, составляя самопальный сборник Роджера Желязны, вставили туда мою «Атомную сказку». Просто в качестве шутки. И отправили гулять по стране. Я об этом узнал, естественно, постфактум. И что же делать? Друзья пошутили! Шутка удалась, однозначно.