Лощина Язычников. Книга Блэквелл - Николь Фиорина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не ходи в Кресент-Бич, Фэллон.
Она произнесла это с беспокойством, как будто это было предупреждение или мольба. Или что-то среднее.
— Я и не планировала.
На самом деле, я совсем забыла, пока она не заговорила об этом.
— У меня возникает странное чувство, когда я нахожусь рядом со Священным морем. И это не очень хорошо. Наверное, я так отчаянно хотела завести друзей или почувствовать себя ближе к своему отцу, ну знаешь, потому что он был частью Священного Моря. Я думала, что пребывание рядом с ними поможет мне понять, но это только еще больше сбило меня с толку. Я думала, что знаю своего отца, но я не вижу в нем ничего похожего на них
— Потому что он не был таким, — заявила Элеонор, и я приподнялась на локтях, чтобы увидеть ее, стоящую за закрытым забором. — Тобиас был хорошим человеком, Лунное дитя. Одна из немногих хороших вещей в Священном Море. Держись за память о нем, которая у тебя есть. Это правильный выбор.
Она так сильно напомнила мне Мариетту, и мое сердце сжалось от волнения. Я кивнула.
— Я сейчас ухожу на работу, — сказала она, проходя мимо нас. — Фэллон, переночуй здесь сегодня.
— Спасибо за предложение, но мне пора домой, к Бенни.
Лицо Элеоноры стало мрачным, но она кивнула, прежде чем уйти.
Когда я привязывала свою тыкву к задней части своего скутера, мой взгляд наткнулся на фигуру, стоящую в окне верхнего этажа дома Гуди. Отсюда я не могла знать наверняка, но силуэт, казалось, принадлежал Зефиру Гуди, и кровь в моих жилах застыла.
Глава 35
Фэллон
Джулиан ненадолго зашел, чтобы поцеловать меня, и его поцелуй был голодным и настойчивым на балконе, под молочным полумесяцем, почти заставив его передумать.
— Иди, — настаивала я с легким смехом, его губы на моей шее, его рот у моего уха. Я держала глаза закрытыми, пока он обожал меня. Шепот и стоны пронеслись между нами как раз перед тем, как его рот снова накрыл мой, скользя языком и ощущая вкус, как прилив тепла в декабре. Все мое тело нагрелось, от головы до пяток — тепло распространилось в нижней части живота.
— Я вернусь, — пообещал он, целуя меня в лоб. — Позволь мне избавиться от Бэка, и я вернусь к тебе. А теперь спи, пока я тебя не разбужу.
Он исчез прежде, чем я открыла глаза, так быстро и бесследно, только тепло все еще оставалось и мурашки по каждой поверхности моей кожи.
Я ждала, глядя в открытые французские двери. Сидя в углу, свеча, горящая внутри моей тыквы, освещала злую улыбку с раскосыми глазами. Это было последнее, что я увидела перед тем, как провалиться в сон…
00:33 ночи.
Я резко проснулась, когда чьи-то руки схватили меня за лодыжки и связали запястья за спиной. Их было так много! Они заткнули мне рот кляпом, на голову надели мешок, и все, что двигалось с другой стороны, были тени.
Крик застрял у меня в горле и разорвал воздух. Я дрыгала ногами, мое тело покрылось потом, когда паника овладела мной, превращая меня в безумную. Их хватка ослабла, когда они попытались схватить меня, затем меня сдернули с кровати и бросили на холодный твердый пол. Меня подхватили на руки. Длинные руки обхватили меня, прижимая к своей груди.
— Прекрати бороться, — сказал он мне на ухо.
— ДЕД… — попыталась я сквозь кляп, прежде чем чья-то рука заглушила мои крики, крепче прижав меня к ним.
Мое сердце стучало в ушах, и моя кожа была словно в огне, гнев поднимался из глубины моей души. Пальцы вцепились в мою кожу, скручивая плоть, пока она не загорелась.
— Лунное дитя? — крикнул дедуля с нижней площадки лестницы.
— Всем заткнуться! — сказал мужчина.
— ЛУННОЕ ДИТЯ?! ЧТО ПРОИСХОДИТ?
В словах дедушки сквозил ужас, и я услышала приглушенный рев, когда он, спотыкаясь, поднимался по деревянным ступенькам. Он не смог бы добраться до меня. Я не хотела, чтобы он добрался до меня. Мне нужно было добраться до него, и я выбросила ногу вперед, когда она ударилась о тело. Что-то с грохотом упало на пол. Дедушка крикнул, крича со ступенек:
— ОТПУСТИТЕ ЕЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ОТПУСТИТЕ МОЙ ЛУННЫЙ СВЕТ!
Я покачала головой, пытаясь высвободить руку изо рта. Каспер зашипел и издал отчаянный крик. Я повертела головой, но повсюду была темнота.
— Ах, чертов кот! — взвизгнул кто-то, и после глухой удар! Каспер издал второй звук, который я не узнала, но похожий на сдавливание плюшевой собачьей игрушки.
Каждый звук в моих ушах был подобен порезу на запястье, потому что я не могла вырваться на свободу. Я ничего не могла поделать. Я была поймана в ловушку, придавлена, приглушена, скована, как бы сильно ни сопротивлялись мои конечности.
— Я УМОЛЯЮ ВАС, ПОЖАЛУЙСТА! ЛУННОЕ ДИТЯ! Не… обижай мою… внучку…
Дедушка кричал в отчаянной борьбе с лестницы прямо за дверью, и у меня было такое чувство в груди, как будто кто-то вогнал в нее кол, вывернул ее. Я перестала сопротивляться, не желая, чтобы дедушка боялся. Затем громкий стук отразился от лестницы и ГЛУХОЙ УДАР! Эхо отдавалось по всему дому, в моей голове, в моем сердце.
Затем мир погрузился в тишину.
Всё замерло
— Нет! ДЕДУШКА! НЕТ! — Я закричала, плача в ладонь и яростно тряся головой, представляя худшее, представляя его лежащим у подножия лестницы, таким беспомощным.
— Пожалуйста, остановитесь, — мои слова были приглушенными и напряженными.
— Пожалуйста, мой дедушка. Вы можете взять меня, делать со мной все, что захотите, только, пожалуйста, позвольте мне сначала помочь ему.
На мгновение они замолчали, а затем один из них сказал:
— Продолжайте.
— Хватайте ее за ноги.
Я слышала, как океан разбивается о скалы, как ледяной морской бриз обдувает мою потную и горящую кожу, когда они несли меня вниз по ступенькам балкона. Они бросили меня в багажник какой-то машины. ВНЕДОРОЖНИК. Колючий пол был горячим на моей и без того раздраженной коже. Низкие лучи света проходили мимо, как будто я шла по туннелю, но я знала, что это были угловые
