Дитя Всех cвятых. Цикламор - Жан-Франсуа Намьяс

Франсуа де Вивре вновь привстал на локтях. Он пристально посмотрел на Сабину и повторил:

– Ради вас?

Сабина услышала за спиной голос Соломона Франсеса, шепнувшего брату Тифанию:

– Он спасен!

В начале весны 1430 года до Карла VII дошло, наконец, что Филипп Добрый полностью его одурачил. Сир де Валуа узнал, что тот получил от Бедфорда звание главного наместника Франции, а также провинции Шампань и Бри, правда с условием, что отвоюет их у французского короля.

Действовать следовало быстро, тем более что население, всецело преданное королю, не дождалось его. Сен-Дени, отбитый и сожженный Бедфордом, восстал и изгнал англичан. Город Мелен сделал то же самое.

Но как поддержать храбрых горожан? Армия была распущена, большинство рыцарей разъехались по домам. Сражаться была расположена только Жанна, она даже требовала этого – во что бы то ни стало. Ее-то Карл VII и решил отправить на подвиг.

За свои великие деяния Жанна была возведена в дворянское достоинство. Теперь у нее появился собственный герб: на лазурном поле две золотые лилии и золотой меч, увенчанный короной. Редчайший случай: титул мог передаваться как по мужской, так и по женской линии… Жанна не испытала никакой радости от этой высокой чести. Она хотела лишь одного: чтобы ей дали средства освободить Францию – и ничего другого.

Но вот в средствах ей отныне было отказано. Чему она и получила подтверждение, покидая Сюлли-сюр-Луар в начале апреля во главе своих войск. В поход она отправлялась на собственный страх и риск. Всем высоким сановникам и крупным вельможам, герцогу Алансонскому в частности, было запрещено следовать за ней. С нею выступили лишь триста пьемонтцев-наемников с их командиром Бартоломео Береттой, ее оруженосец Жан д'Олон, Потон де Ксентрай да несколько рыцарей-добровольцев. Ни военной свиты, ни пажей, ни герольдов. Жанна д'Арк стала всего лишь одним из многих капитанов, набиравших в свое войско любого, кто попадется под руку.

Узнав об отбытии Девы, Анн поспешил присоединиться к ней. Так требовал долг. А, кроме того, это было лучшим средством от одиночества. К тому же разве не говорили, что она, возможно, отправится в Валуа?

Однако Анну стало не по себе, когда он увидел войско Жанны. И это все? И только-то? И что тут делают эти итальянцы, если речь идет об освобождении Франции? Напрасно Жанна проявляла ради всего этого сброда свое обычное воодушевление. Ее солдатам было наплевать. А этот Бартоломео Беретта, угодливый, словно лакей в ожидании жирной подачки, говоривший со своим невыносимым итальянским акцентом:

– К ваччим услюгам, signorina… Этта больчая чесст для менья…

Все это выглядело одновременно смешно и возмутительно.

Однако по мере того, как часы сменяли друг друга, и войско двигалось к северу, Анн понемногу успокаивался. Он забыл о Девственнице. В конце концов, он хоть и в небольшом, но все-таки войске и скоро схватится с англичанами врукопашную. Он опять стал партизаном, как прежде, когда сражался бок о бок с крестьянами Гатине. Ему это даже нравилось! И к тому же он был рад ехать верхом на Безотрадном. Анн практически никогда не сражался на своем любимом коне. Ему не терпелось броситься с ним вместе на врага.

Анн обернулся, чтобы сообщить Изидору о вернувшемся хорошем настроении. Но сзади не оказалось никого… кроме какого-то итальянца с безразличным взглядом. Сир де Невиль вздохнул. Нет больше рядом молчаливого, надежного друга. Он так и не смог к этому привыкнуть…

Даже в столь отвратительных условиях возвращение Девственницы нагнало страху на англичан. Снова начинался их кошмар. Бедфорд изобретал всевозможные, самые неожиданные средства, чтобы остановить панику. Он вызвал в Париж некую молодую белокурую англичанку и, вооружив ее с ног до головы, велел возить по улицам под звуки труб, в то время как герольды возглашали:

– Мисс Малькольм! Мисс Малькольм!

В какой-то момент конь шарахнулся под девицей, та испугалась и не захотела ехать дальше. Демонстрация на этом закончилась.

Согласно договору, подписанному одураченным Карлом VII, он должен был уступить Компьень Филиппу Доброму. Но население города, которое возглавил патриот Гильом де Флави, отказалось покориться. Реакция англо-бургундцев не заставила себя ждать: Филипп Добрый отправил Жана Люксембургского, чтобы завладеть Компьенем, а Бедфорд возглавил трехтысячное войско, чтобы оказать ему поддержку.

Жанна д'Арк находилась в Мелене, когда стало известно об угрозе Компьеню. Жители Мелена с ликованием встретили ее, и Дева остановилась в городе, чтобы провести там Страстную неделю. В воскресенье, 22 апреля, она вместе со всем своим отрядом присутствовала на пасхальной службе в церкви Божьей Матери.

Для Анна это стало поводом для долгих размышлений. Пасха всегда ярко отмечала его жизнь. Была ужасная Пасха в Нанте – и чудесная в Иерусалиме. Сегодняшняя же вся прошла в полутонах, но темное явно преобладало над светлым. Это была Пасха одиночества, неуверенности и даже тревоги. Прошлогодняя эпопея закончилась. Куда они движутся? Навстречу каким разочарованиям? Каким опасностям?

По окончании мессы Анн получил подтверждение своим опасениям из уст самой Девственницы. Она обратилась к своим солдатам со ступеней церкви и объявила, что они отправляются в Компьень. Потом добавила:

– Дети мои и дорогие друзья, объявляю вам, что меня продали и предали, и вскоре обрекут на смерть. Молитесь за меня, ибо еще до Иоаннова дня я буду схвачена…

С Жанной дело никогда не затягивалось. В пасхальный понедельник она спозаранок покинула Мелен и двинулась к Компьеню. Случаю было угодно, чтобы серьезная стычка произошла в тот же день.

На подходе к Ланьи она столкнулась нос к носу с маленьким английским войском. Как это часто бывало, там собрался разношерстный сброд из англичан, бургундцев и разбойников с большой дороги. Кстати, один из бандитов и командовал отрядом – некий Франке из Арраса. Он возвращался в Париж с добычей, награбленной в Иль-де-Франсе.

Англо-бургундцы были вдвое, а то и втрое многочисленнее, но Жанна не поколебалась завязать бой. Она использовала для этого совершенно необычный прием: велела выпрячь десяток пушек, которые были в ее распоряжении, и открыть огонь по противнику. Это было большое нововведение, поскольку раньше артиллерию использовали только при осадах. Когда ядра основательно посеяли панику в рядах противника, она во главе своей кавалерии ринулась в атаку.

Анн испытал огромное счастье, пустившись вскачь на Безотрадном. Это был его первый бой в чистом поле. Он почти сразу же встретился с вражеским рыцарем и напал на него с мечом в каждой руке. Фехтование двумя мечами сразу произвело чудо. Анн теснил противника правой рукой, а когда тот открылся, ударил изо всех сил левой. Тот глухо вскрикнул под железом и рухнул. Анн тоже закричал из-под своего забрала с дикой радостью: наконец-то, он мстил за смерть Изидора! Он пришпорил Безотрадного, направив его к другому всаднику, и обрушился на него с той же яростью.