Мейси Доббс. Одного поля ягоды - Жаклин Уинспир

— Почему? Они же такие милые.

— Да, очень. Не знаю, почему он их не любит. Нужно будет спросить. — Мейси посмотрела на часы: — Мне уже пора, миссис Уиллис. Не забудьте сказать, если понадобится транспорт.

— Очень великодушно с вашей стороны, мисс Доббс, — произнесла горничная, открывая перед Мейси дверь. — Мы скоро увидим мисс Уэйт?

— Да, скоро. Возможно, уже на следующей неделе.

— Очень хорошо, просто прекрасно. Чем раньше она вернется, тем лучше. Позвольте вас проводить.

Миссис Уиллис проводила Мейси до парадного. Было бы неучтиво вынуждать гостя самостоятельно искать выход, особенно в особняке Джозефа Уэйта. На пороге они снова попрощались. Затем Мейси спустилась по парадной лестнице и, едва за спиной раздался стук захлопнувшейся двери, направилась за угол дома, где располагался сад. Вслед за ней бросился и Билли.

— Билли, не беги! Ради Бога, побереги ногу!

Помощник приблизился к Мейси.

— К чему все это, мисс? Зачем болтать с миссис Уиллис?

— Сначала хотела оказать ей любезность. А теперь не знаю.

— Что-то до меня не доходит, мисс.

— Я все объясню позже.

Свернув за угол, Мейси сначала взглянула на окна миссис Уиллис, а потом на окна этажом выше.

— Опять эти чертовы птицы!

— Не волнуйся, Билли, ты им неинтересен, — произнесла Мейси, не отрывая взгляда от окон: чья-то рука бросала голодным голубям крошки. Она сразу узнала эту широкую ладонь, когда солнечный луч, пробившись сквозь завесу облаков, сверкнул на золотом кольце, инкрустированном бриллиантами.

— Заметили что-нибудь, мисс?

— Да, Билли. Кое-что очень интересное. Крайне интересное.

Билли будто испытал облегчение, снова оказавшись в машине на обратном пути в Лондон.

— Обсудим вероятное местонахождение Шарлотты Уэйт?

— Нет. Прежде вернемся в контору. Нужно как следует проветриться. И для начала расскажи, за что ты так ненавидишь голубей? Твоя ненависть распространяется на всех пернатых? — Мейси свернула на середину дороги, обгоняя старьевщика: его лошадь понуро цокала рядом, словно инстинктивно чувствовала, что для торговли настали не лучшие времена.

— Ох, мисс, да чушь сплошная, серьезно. В смысле это же не их вина, правда?

— О какой вине ты говоришь, Билли?

— Ой, мисс. Не могу сказать. А то вы решите, что я совсем сдвинутый. Ведь вся глупость, как вы бы сказали, только у меня в голове.

— Сомневаюсь, чтобы такое сказала. — Мейси свернула к обочине и остановилась, не глуша двигатель. Она повернулась к помощнику: — Ладно, Билли, выкладывай. Почему ты не любишь птиц? — Сильное предчувствие подсказывало ей, что «чушь» Билли могла дать немало пищи для размышлений.

Помощник вздохнул:

— Наверно, придется рассказать, да?

— Полагаю, что так.

— И пока не расскажу, колымага не сдвинется с места, верно?

— Абсолютно.

Билли снова вздохнул.

— Ну, в общем, все не так уж глупо. Работая с вами, я много узнал о том, что варится здесь. — Он прикоснулся пальцами ко лбу. — Но я ненавижу птиц из-за войны. Как подумаю о них, сразу нога болеть начинает. — Билли потер ногу.

— При чем здесь твоя нога?

— Ну, понимаете, я же в добровольцы не сразу попал. На моего отца работали только мы с братом. Семья у нас была небольшая. Это у других детей было человек десять, и если один уходил, кто-нибудь да оставался. В общем, я собирался записаться на фронт, но мама была против. Но вы же знаете, раз уж на что-то решился…

Мейси кивнула. «Ты путаешься, Билли».

— А потом как-то раз я подумал: «Чего время терять?» Пошел и записался. Когда маме рассказал, слышали бы вы, как она разозлилась… По крайней мере брат был еще мал, и потому хоть он с ней дома остался. В общем, перед отправкой к месту службы было у меня несколько свободных деньков, и мы с братцем — ему тогда пятнадцать стукнуло — вышли прогуляться. Форму мне еще не выдали. Признаться, даже в казарме пехотного учебного центра в Колчестере три недели без нее ходил. Сразу записалось так много добровольцев, что формы на всех не хватало. Без формы остались. Неудивительно, скажу я вам, что формы не хватало. Неудивительно. — Билли покачал головой. Мейси молча ждала продолжения истории.

— Черт, я как будто к тому времени уже состарился, а мне было-то всего восемнадцать. В общем, идем мы с братом по улице, и тут подходит к нам молодая дамочка, улыбается — рот до ушей. Подходит, вручает нам с братом по перышку и говорит, дескать, нам надо надеть униформу и…

— О Боже! — У Мейси перехватило дыхание. — Все же так очевидно! Вертелось под самым носом, а я не замечала!

Переключив передачу, она посмотрела через плечо и выехала на дорогу.

— Чего не замечали, мисс?

— Потом расскажу, Билли. Продолжай.

Помощник молчал.

— Все в порядке, Билли. Я слушаю тебя, — сказала Мейси, вдавив педаль газа.

— В общем, перышки. Знак трусости,[10] верно? Но я-то уже записался, так что меня это не задело. Все как с гуся вода. А вот Бобби — наоборот. Он же был еще мальчишкой. Ему не терпелось мужчиной стать. И вот подходит к нему девчонка, называет трусом, и что ему остается? Как только я уехал, он пошел и тайком записался.

Мейси покраснела, вспомнив, как скрыла свой возраст, чтобы попасть в медицинскую службу, и как яростно возмущался ее отец.

— Мама была в ужасе, отец просто взбесился, а я только и делал, что бегал по поручениям командиров, которые сами понимали не больше моего.

Вдруг Мейси притормозила, сбросив скорость. От новой догадки у нее по коже пробежал холодок.

— А что случилось с твоим братом? — Мейси смотрела на Билли, повернув голову и вцепившись в руль.

Билли бросил взгляд в окно.

— Получил свое. Желторотый дурачок. Шестнадцать лет от роду, а уже землю парит в чужом краю, где и языка-то местного не знал. И все из-за чертова пера!

— Почему ты никогда об этом не рассказывал?

— Так сколько воды утекло уже, мисс? Признаться, каждый раз, как птицу вижу, то есть смотрю на нее, мне все кажется, что вот сейчас она крыльями захлопает и перьев набросает. И каждый раз, как увижу перья, так сразу перед глазами наш Бобби: бежит за мной с пером в руке и кричит: «Она назвала меня трусом! Слышал, Билли? Трусом! Теперь все решат, что я негодный!» Не был он трусом никогда. Парнишка в шестнадцать лет погиб.

Билли снова потер ногу. Мейси решила не нарушать тишину. «Нужно отвезти его в Челстоун как можно скорее».

— Билли, мне так жаль.

— Сына в его честь назвал. Надеюсь, больше войн не будет, иначе я и его потеряю. Этого больше всего боюсь, мисс. Боюсь, когда он совершеннолетним станет, опять война начнется.

Мейси робко кивнула.

— Так что там стряслось? Ну, что вы такого узнали, чего раньше не замечали?

Глава девятнадцатая

Вернувшись в контору вместе с Билли, Мейси решила позвонить в Скотленд-Ярд.

— Как говаривала моя старуха-мать, если хочешь что-то спрятать, прячь на видном месте. Она так всегда изрекала, когда я по пятницам отдавал ей конверт с недельной зарплатой. Мама забирала деньги, засовывала в горшок на столе, а потом выдавала мне пару шиллингов. Может, мисс Уэйт тоже прячет что-нибудь на видном месте?

Мейси жестом попросила его замолчать — на том конце провода сняли трубку.

— Инспектор, не могли бы мы с вами встретиться и обсудить дело Седжвик — Фишер? Я располагаю сведениями, которые могут вас заинтересовать.

В трубке раздался громкий вздох.

— Это связано с мистером Фишером?

— Нет… нет, не совсем.

— Мисс Доббс, у нас нет ни малейших сомнений в том, что мы арестовали кого следует.

Мейси закрыла глаза. Нужно было действовать осторожно.

— Мои новые наблюдения могли бы вам пригодиться.

И снова вздох на фоне приглушенных голосов.

Неужели этот звонок Стрэттону стал всего лишь поводом для шуток среди полицейских Скотленд-Ярда? Придется рискнуть. Мейси не имела права скрывать доказательства, в важности которых была уверена. Если полиция откажется прислушаться, это будет уже другое дело.

— Послушайте, мисс Доббс, я благодарен вам за любую информацию. Очевидно, в моем положении по-другому и не скажешь, но, если ваши сведения касаются Фишера, я буду весьма рад их заполучить. Однако дело в том, что мы считаем большинство так называемых «ниточек» лишь пустой тратой времени. Особенно если убийца уже у нас в руках.

— Вы взяли под стражу невиновного и сейчас обязаны меня выслушать!

— Нет, мисс Доббс, это вы меня послушайте!

— Но, инспектор Стрэттон, есть вероятность…

— Ладно, мисс Доббс, — ответил Стрэттон раздраженно. Однако Мейси знала, что задела его чувство долга. — Встретимся в кафе на углу Оксфорд-стрит и Тоттнем-Корт-роуд через — сейчас прикину — полчаса.