Вереница - Элисон Синклер

– Стэн! – сказала Мариан. – Ты же сам утверждал, что “Теваке” общается с нами всеми возможными способами. Почему ты не хочешь признать, что это тоже способ общения?

– Потому что это абсолютно неуправляемый процесс, черт бы его побрал! – ответил Морган.

– Мы уже знаем, – мягко сказала старая химичка, – что “Теваке” готов позволить некоторым из нас умереть.

Все умолкли – не хотелось вспоминать вслух о холмиках на кладбище. Под походным микроскопом тонкие волокна саванов становились все более прямыми и менее переплетенными. Запаха гниения не было, и скорее всего его не приходилось ожидать, раз земные бактерии успешно истреблены; но мысль о том, что саваны распадутся и ужасные, не изменившиеся тела покойных будут обнажены, была невыносимой. Саван Стивена Купера в подземелье оставался таким же плотным, как раньше, и когда Софи в последний раз обследовала его, рана не прощупывалась.

– Я никогда бы раньше не поверил, что скажу это, –проговорил Морган, тщетно пытаясь призвать на помощь воображение, – но я готов повернуть ручку стоп-крана и попросить, чтобы меня высадили на следующей остановке.

– Брось! – сказала Софи, соскользнув со сталагмита. – Я ничего не могу понять из этих записей. Пойдемте-ка лучше посмотрим, что творится вокруг.

Они вскарабкались наверх, пробираясь через холмы рассыпавшегося в пыль аргиллита к часовой башне, высоту которой усердными трудами удалось увеличить вдвое, до двадцати футов. Когда ученые добрались наконец до запыленной платформы, перед ними открылся вид на пещеру. Закутанные в теплую одежду, они еле умещались втроем на маленькой платформе. Софи стояла, прижавшись правым плечом к груди Моргана.

– Я слыхала, кое-кто предлагает назвать нашу пещеру Тинтаджелем. – Морган непонимающе глянул на нее. – Так назывался замок, в котором родился король Артур. От него остались руины на Корнуэльском побережье.

– Я темный человек, Софи. Я только и делал, что грыз гранит науки. Физика, математика, компьютеры – и немножко химии для души.

Ближайшая к башне половина пещеры, где располагались построенные из аргиллита жилые помещения, была пока сравнительно нетронутой. Хаотичный лабиринт из стенок разной высоты, полок для спанья и кладовых отсеков выглядел так же, как вчера. Хотя само по себе это утешало мало, поскольку строители говорили, что аргиллит стал значительно менее податливым. С десяток человек, казавшихся непомерно толстыми в зимних пальто или нескольких свитерах, еще трудились над возведением стен. Больше народу возилось вокруг кладовой, выравнивая ее полки, где Арпад предполагал собрать запасы имбирного хлеба на случай, если иссякнут оставшиеся источники. Сам Арпад сидел на низкой стене в накинутом на плечи овчинном тулупе и руководил постройкой. Коллекция банок и бутылок, собранная в лаборатории, уже отошла в общее пользование, и все сосуды были наполнены водой. Стойка с запасами воды находилась в глубине кладового отсека; рядом с ней стояло трое часовых. Скауты и трое членов спецотряда патрулировали границы лагеря, включая границу между жилой территорией и мертвой зоной. Остальные члены отряда А находились в подземелье, охраняя рубку управления.

Шесты с привязанными ленточками, похожие на шаманские тотемы, отмечали границу пригодной для жизни территории. Поначалу их ставили там, где появлялись первые, самые микроскопические признаки распада, в надежде, что ограничение прохода по зараженным зонам сократит скорость распространения инфекции. Теперь практически все зеленое покрытие на полу пещеры истончилось, что предшествовало появлению зловещих серых пятен, и поэтому границу охраняли уже не столь строго. Тотемы стояли лишь там, где начиналась зона тотального поражения, полностью покрытая серым пеплом.

– Мне страшно, Софи! – прошептал Морган.

Софи повернулась к нему и обняла его. Он тоже обхватил ее талию рукой.

– Я должен что-то заметить! Но я не вижу…

Она погладила его жесткие запыленные волосы.

– Увидишь!

– А если нет? Мы все умрем? Ты. Мариан. Хэт и ее ребенок… Боже, как тут холодно!

– Не ты один в ответе за это, – попыталась утешить его Софи. – Мы все виноваты.

Она гладила его, пока Морган немного не успокоился. – Все это очень приятно, но нам надо работать… – сказал он.

– Давай работать, – откликнулась Софи, поправив красный вымпел, чуть накренившийся от ее движений. – Как ты думаешь, почему распад начался с той стороны?

Морган вздохнул, обдав теплым воздухом ее ухо.

– Там было самое интенсивное движение.

– Да, но мы ведь уже пришли к выводу, что инфекция не распространяется по прямой и вряд ли ее занесешь на подошвах ботинок. Если бы мы разносили заразу во время еды или дефекации, поражение началось бы в районе отхожих мест. Если бы зараза передавалась через одежду, она поразила бы прачечную. Не могу понять, каким образом мы ее распространяем. Почему соседняя пещера практически погибла, а в пещере Ханны все в порядке? И в пещере Хэтэуэй тоже, хотя Фангорн, который находится прямо над ней, гибнет на глазах…

Морган медленно повернулся к Софи и посмотрел на нее. Тесно прижатые друг к другу, они чуть не столкнулись носами, и Софи видела, как в его глазах отражается работа мысли.

Он вдруг протиснулся за ее спину и пробрался к узкому выходу, оглядывая пещеру с напряженным и отрешенным вниманием.

– Я должен пойти и посмотреть.

– Что посмотреть? – спросила Софи, нырнув в туннель вслед за ним.

Морган уже спускался быстрым шагом. У подножия башни он протянул Софи руку и почти силком стащил ее со стены, поморщившись от боли. Затем прыгнул вниз и заскользил по косогору, раскинув в стороны руки, чтобы не потерять равновесие. Остановившись внизу, он вновь нетерпеливо обернулся к Софи.

– Не скажу. Не хочу напрасно обнадеживать тебя. Я сам поверю, только когда увижу собственными глазами. Но если я прав – если я прав – это, возможно, и будет искомое объяснение. – Морган провел грязной рукой по пыльным волосам. – Что нам это даст, понятия не имею, поскольку это объяснение не может быть полным, раз строители жаловались на то, что аргиллит стал менее податливым. Возможно, существует какой-то порог, а мы сейчас находимся ниже него, и если мы хотим остановить распад, нам надо постараться достичь этого порога. Возможно, корабль пытается таким образом дать нам дополнительные стимулы. Короче, все это вписывается в схему… Вписывается!

Софи схватила его за оба рукава.

– Стэн Морган! – с нажимом сказала она. – Если ты сейчас умрешь от перевозбуждения или разобьешь себе голову, скатываясь по склонам, так никому ничего и не объяснив, мы окажемся в глубокой заднице, как сказала бы моя бабушка, не будь она изысканной светской дамой. К черту твои страхи! Не бойся возбудить во мне ложные надежды. Скажи!