Средневековая история. Цена счастья - Галина Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ан нет, через пару месяцев после свадьбы Алисия пригласила Лилиан во дворец.
Матушка (теперь уже баронесса Брокленд, а вовсе даже не графиня Иртон) была сильно недовольна. Но напрасно, ведь ничего не было. Просто посидеть у камина, просто поговорить о всяких пустяках… это много или мало?
Наверное, очень много.
Ганц, кстати, знал об этих поездках. И уже в третью напросился вместе с Лилиан.
– Я просто побуду во дворце. А если что – мы вместе навещали вашу мать. Все.
– Ричард…
– С его высочеством я сам поговорю.
И ведь поговорил.
Посиделки не прекратились, нет. Но Ричард как-то вскользь упомянул, что Ганц – настоящий мужчина. Так отстаивать женщину, которая тебя не любит…
С этой поры Ганц провожал Лилю, дожидался ее утром… и Лиле казалось иногда – оглядывал ее намного пристальнее.
Зря. У них ничего не было. Вообще ничего. Просто разговоры, просто чувство близости…
Беда Ричарда была в том, что он остался один.
С детства рядом с ним были Джерисон и Амалия, потом один Джерисон. Девочки – малы, друзей у королей не бывает, любовницы готовы хоть на крышу залезть, лишь бы свое урвать – и это не о любви. О деньгах, благах и титулах.
А сейчас Ричард остался один. Эдоард умирал. Лиля подозревала, что после заговора Ивельенов у него все-таки случился микроинфаркт, и опасалась рецидива. У королей работа нервная, и молоко им за вредность не выдают…
Ричард нуждался в человеке, который не станет искать выгоды в отношениях с ним, не будет видеть в нем короля, просто станет другом. Выслушает, поймет и не предаст. И на эту роль Ричард выбрал Лилиан Иртон.
Не свою жену – увы. Спору нет, она хорошая, добрая, веселая и милая девочка, но глубины ей недостает. Или это пока по малолетству?
Лиля когда-то тоже не могла похвастаться особой чуткостью. Жизнь настучала по голове. Резко и качественно. Кровью пришлось платить не ей, но чужие могилы всю жизнь на душу давить будут.
И близнецы, которые уже называют ее мамой…
Сейчас она приходила в себя. Она еще расправит крылья, еще взлетит. Но позже.
А пока – дом, дети, работа… и Ганц, который все чаще оказывается рядом.
Бежать из страны Лиля и не собиралась. Отлично понимала, что прятаться придется всю жизнь. А она не сможет. Это не американское кино, где убийца бодро притворяется подсвечником, а невеста – дворецким. Это – жизнь.
Она не сможет не работать. Да и… куда она от всего этого табора?
За прошедшее со смерти мужа время Лиля так вросла в Лавери, что даже в Иртон возвращаться было страшно. Да и незачем. Один раз съездила, посмотрела…
Иртон оживал.
Соляной промысел, янтарь, рыба разной засолки, всякие поделки вроде вязания и шитья, спокойствие и достаток. Эмма не воровала, Тарис оставил вместо себя весьма толкового управляющего, и в деревнях на Лилю только что не молились. Голода здесь больше не знали. Да и замок был вычищен, подновлен, где надо, радовал глаз новыми укреплениями и стеклами в окнах.
Уют и спокойствие. Как же это отличалось от грязного свинарника, в котором когда-то она очнулась…
Но приезжать сюда Лиле не хотелось. Может быть, в старости…
И тянулись дни, сливаясь в недели и месяцы…
– Лилиан, можно?
Ганц постучался, потом вошел. Лиля кивнула, мол, проходи, не отвлекаешь.
Ганц хоть и считался ее женихом, но с вниманием не лез. Они по-прежнему были друзьями, они понимали друг друга с полуслова, они отлично работали вместе… даже всерьез не целовались. Гуляли под руку, Ганц периодически целовал ее в щеку – но и только.
Настоящий джентльмен.
И Лиля не могла для себя решить – раздражает ее это или вызывает уважение.
Тем более что монахом Ганц не жил. От своих людей Лиля знала, что он два раза в неделю навещает одну милую даму. Вполне приличную и чистоплотную. Разведка донесла Лилиан, что он сразу предупредил женщину, что не стоит рассчитывать на что-то большее, чем недолгие и взаимоприятные отношения.
По борделям не ходит, и на том спасибо. Да и вообще… Ганц был рядом, да. Но не вместе и не вместо. Он просто был.
Не лез в ее дела без просьбы, не навязывался, не… И может быть, это было самой правильной тактикой. «Чем меньше женщину мы любим…» Лиля не могла сказать, что любила, но иногда она ощущала себя этакой собакой на сене.
– Рада тебя видеть. Что случилось?
– А что-то должно случиться?
– Если у тебя такое лицо? Безусловно!
Ганц вздохнул, устроился в кресле, не спрашивая налил себе морса из графина.
– Лилиан, я только что от короля. Его величество этак ненавязчиво поинтересовался, не собираемся ли мы пожениться.
– Срок траура еще не окончен, разве нет?
– Я отговорился тем же. Но когда-то же он закончится. Поэтому вопрос: ты собираешься бежать – или остаешься? И если остаешься – то с кем?
Лиля вздохнула.
Да, был у них такой разговор. И может, поэтому Ганц не идет на сближение? Что не твое, то легче отпускается, разве нет?
Бежать? Куда и зачем?
Здесь – все. Вросла она в эту страну, в этот город, вжилась, корнями вцепилась… и все реже вспоминалась та жизнь, до аварии, и все ярче становились картины этого мира.
– Остаюсь, конечно. Ты же сам видишь…
Ганц видел. И все же оставлял один процент из ста на женскую придурь.
– Тогда второй вопрос. Если ты не согласна на свадьбу со мной – придется подобрать подходящую кандидатуру.
Лиля коротко рассмеялась.
– Согласна, не согласна… Ганц, думаешь, я не знаю, кто от меня кавалеров все это время отваживал?
Ганц вскинул брови. Ну отваживал. Но старался действовать незаметно, чтобы графиня не узнала.
Лилиан насмешливо улыбалась.
– У меня есть свои источники информации. А знаешь, почему я не возражала?
– И почему же?
– Потому что, если я нужна человеку, он бы не испугался. А если нет – то на кой пес этот человек мне?
Ганц уважительно присвистнул. Такого поворота он не ожидал. А ведь мог бы помнить, всегда надо было бы помнить, что эта женщина непредсказуема. И логика у нее совсем другая, не такая, как у остальных женщин, которых он встречал ранее.
– И?
– А ты сам-то уверен? – Теперь взгляд зеленых глаз давил вполне ощутимо, каменной плитой на плечи мужчины. – Ты уверен, что тебе нужна такая жена, как я? Или попытаешься стать хорошим мужем? Отнимешь все дела, запрешь дома с вышиванием, заставишь рожать детей каждый год…
Ганц от души рассмеялся. Весело, со вкусом, встряхивая головой…
– Лилиан, что за чушь?
– Все вы хорошие, пока мужьями не стали, – огрызнулась она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});