Литература как таковая. От Набокова к Пушкину: Избранные работы о русской словесности - Жан-Филипп Жаккар

375

Jaccard J.-Ph., Устинов А. Заумник Даниил Хармс: начало пути//Wiener Slawistischer Almanach. 1991. Bd. 27. S. 168.

376

«Нет школы более враждебной нам, чем заумь» (ОБЭРИУ. С. 476).

377

ОБЭРИУ. С. 476–477. В главе «Существует ли поэтическое письмо?», которую мы цитируем в начале этой статьи. Ролан Барт говорит то же самое в применении к случайному сочетанию слов: «…в современной поэзии слова создают своего рода формальный континуум, мало-помалу выделяющий из себя некие оплотненные интеллектуальные или эмоциональные образования, невозможные без этих слов; время развертывания речи оказывается здесь сгущенным временем, вмещающим более одухотворенный процесс вызревания „мысли“, которая — перебирая множество слов — понемногу нащупывает, находит сама себя» (Барт Р. Нулевая степень письма // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. С. 73).

378

Levin I. The Fifth Meaning of the Motor-Car: Malevich and the Oberiuty// Soviet Union / Union Soviétique. 1978. № 5/2. P. 295.

379

Делёз Ж. Логика смысла; Фуко М. Theatrum philosophicum. М.; Екатеринбург: Деловая книга; Раритет, 1998. С. 101.

380

Хармс Д. Собр. соч. Т. 2. С. 307.

381

Там же.

382

Там же.

383

Там же. У Барта обнаруживаем эту же идею враждебного человеку слова: «Эти слова-объекты, лишенные всяких связей, но наделенные неистовой взрывчатой силой, слова, сотрясаемые чисто механической дрожью, которая таинственным образом передается соседнему слову, но тут же и глохнет, — эти поэтические слова не признают человека: наша современность не знает понятия поэтического гуманизма: эта вздыбившаяся речь способна наводить только ужас, ибо ее цель не в том, чтобы связать человека с другими людьми, а в том, чтобы явить ему самые обесчеловеченные образы Природы — в виде небес, ада, святости, детства, безумия, наготы материального мира и т. п.» (Барт Р. Нулевая степень письма. С. 77).

384

См. прим. 2 к Введению.

385

Цит. по: Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. С. 33.

386

Там же.

387

ОБЭРИУ. С 482–483.

388

Там же. С. 483.

389

Хармс Д. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 180–181.

390

Хармс Д. Полн. собр. соч. <Т. 4>. С. 79–80. Курсив Хармса (полужирный — прим. верст.).

391

Хармс Д. Полн. собр. соч. <Т. 5. Кн. 2>. С. 54–55.

392

Там же. С. 54.

393

Липавский Л. Исследование ужаса / Публ. Ж.-Ф. Жаккара // Wiener Slawistischer Almanach. 1991. № 27. S. 229–247. См. также: Липавский Л. Исследование ужаса. С. 18–40.

394

Хармс Д. Собр. соч. Т. 2. С. 309.

395

Об этом см. в настоящей книге статью «Хармс — переводчик или поэт барокко?».

396

Хармс Д. Собр. соч. Т. 2. С. 330.

397

Хармс Д. Собр. соч. Т. 2. С. 345.

398

См.: Глоцер В. «Как прекрасно все первое…» // Новый мир. 1988. № 4. С. 132. К сожалению, в этой публикации фраза Введенского подана так, что приобретает обратный смысл: Введенскому якобы понравилась повесть Хармса потому, что она якобы «левая».

399

Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс: театр абсурда — реальный театр: Прочтение пьесы «Елизавета Вам» // Russian Literature. 1991. № 27/1. С. 21–40 (то же: Театр. 1991. № 11. С. 18–26).

400

Daumal R. La pataphysique et la révélation du rire // Daumal R. L’évidence absurde. Paris: Gallimard, 1972. P. 20. Курсив Домаля.

401

Daumal R. Mémorables 11 Daumal R. Le contre-ciel. Paris: Gallimard, 1970. P. 214.

*

Статья написана совместно с Т. Гробом в 1992 году для «Шестых Тыняновских чтений».

403

Хармс Д. Плих и Плюх // Чиж. 1936. № 8–12. Переизд. отдельной книгой в 1937 году с существенными изменениями и с уточнением: «Вольный перевод Даниила Хармса». Отметим, что опубликованное как произведение Хармса в 1936 году (Чиж. № 12) и включенное под названием «Как Володя быстро под гору летел» в сборник произведений поэта, подготовленный А. Александровым «Полет в небеса» (М., 1988. С. 247–248), детское стихотворение «На салазочках Володя», также перевод из Буша (стихотворение «Die Rutschpartie»).

404

Хармс Д. Собрание произведений: В 4 кн. Bremen: K-Presse, 1978–1988. Т. 2. С. 136. Составители этого издания М. Мейлах и В. Эрль указывают наличие еще одного наброска перевода отдельного стиха этого текста (см.: Хармс Д. Собр. произведений. Т. 3. С. 215).

405

ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 320.

406

Об этом см. интересную статью: Герасимова А., Никитаев А. Хармс и «Голем»//Театр. 1991. № И. С. 36–50.

407

OP РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 77.

408

Хармс Д. Записные книжки 1924–1925. ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 73. Эти записные книжки впервые частично опубликованы с интересными и подробными комментариями А. Корбинским и А. Устиновым в альманахе «Минувшее» (1991. Вып. 11. С. 428–440). Полную публикацию см.: Хармс Д. Полн. собр. соч. <Т. 5. Кн. 1>. С. 13–54. Перевод приведенных нами записей: «Это вполне логично пригласить меня почитать стихи. Боже, сделай так, чтобы там были люди, которые любят литературу, чтобы им было интересно слушать. И пусть Наташа будет повежливей к моим стихам. Господи, сделай то, о чем я тебя прошу. Сделай это, мой Боже»; «Очень долго ждал седьмой номер. Еб твою мать. Я злой»; «Боже, помоги мне остаться в техникуме. Боже, сделай так, чтобы я здесь дальше учился».

409

Хармс Д. Записные книжки 1924–1925. ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 73.

410

Сын протестантского священника Магнус Даниэль Омайс (Magnus Daniel Omeis) родился в 1636 году в Нюрнберге. Скончался в 1708 году в Альтдорфе (окрестность Нюрнберга). В 1664 году, окончив гимназию, занялся сначала философией и филологией, впоследствии теологией. Под именем «Дамона» Омайс стал членом Ордена Цветов на Пегнице (Blumenorden an der Pegrntz). Возникновение Ордена связано с жизнью и деятельностью поэта Харсдорфера Омайс возглавлял Орден с 1697 года. В 1668–1672 годах он являлся гофмейстером при дворе курбранденбургского посланника в Вене. В 1674 году Омайс становится профессором риторики в Альтдорфе, поблизости от Нюрнберга, с 1677 года преподает там же мораль и с 1699 года поэзию. В 1704 году появляется его поэтологическое исследование «Обстоятельное издание по вопросу о правилах искусства рифмы и поэзии вместе с заметками о немецком правописании и мифологии», задуманное как руководство для студентов и пишущих женщин. В нем почти не содержится самостоятельного поэтического опыта. «Он ничего не хочет знать о поэтических играх Нюрнбергской школы» (Allgemeine Deutsche Biographie). Для Омайса основное в поэзии — возможность ее применения: как плач по умершему, во время торжественных церемонии, на свадьбе. Кроме «Духовных цветов поэзии и песен» (Geistliche Gedicht — und Liederblumen; 1706) Омайс написал многочисленные тексты по морали и философии, речи и отдельные статьи. Он работал также над созданием Энциклопедии ученых. При жизни Омайс был (по крайней мере, в своем кругу) известным ученым, неоднократно избиравшимся деканом и ректором университета. Его творчество отошло в прошлое вместе с его временем. Как поэт он практически забыт.

411

Стихотворение Омайса раньше находилось в одном комплексе наоросков Хармса (ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 368), а перевод Хармса в другом (ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 88). Теперь они соединены в одну единицу хранения вместе со вторым стихотворением, о котором речь дальше (см. прим. 87). Оба — беловики. В переводе Хармса третий стих «Иду я к ней в цвете лет» зачеркнут, стих «И жизни вдруг потерян след» написан ниже, но по смыслу и по рифме очевидно, что он является окончательным вариантом третьего.

412

Müller Н. Geistliche Erquickstunden. Nümberg, 1673 (собрание стихотворений Нюрнбергской школы с мелодиями).

413

Интересен тот факт, что в известных нам версиях самого Омайса последнее предложение («Welt, gute Nacht!») исполняется только один раз, тогда как в немецком тексте у Хармса оно повторяется дважды.