Глубже - Родерик Гордон

Чем больше они углублялись в эту новую местность, тем выше становились суккуленты. Листья, когда на них наступали, издавали звуки, похожие на хлюпанье грязи. Время от времени какой-нибудь лист лопался с громким хлопком, как проткнутый воздушный шарик, распространяя в воздухе густой запах серы.

Потом им стали встречаться растения, стелющиеся по земле. Уилл отметил, что они очень напоминают обычный полевой хвощ, растение, хорошо ему известное по густым зарослям на Хайфилдском кладбище. Но у этих были грязно-белые стебли, достигавшие пяти сантиметров в диаметре, с черными кольцами острых, как иголки, шипов, повторявшимися через равные промежутки. Чем дальше продвигались мальчики, тем гуще становились заросли, пока не поднялись почти до пояса — пробираться сквозь них было чертовски сложно.

К тому же на пути попадалось все больше толстых деревьев. Уилл видел, что стволы у них покрыты грубыми чешуйками, и мальчик догадался, что они являлись некой разновидностью огромных папоротников. Их было так много, что разглядеть идущих впереди становилось все сложнее. Влажность все росла и росла, и вскоре мальчики уже обливались потом.

Уилл шел сразу за Кэлом, стараясь следить, чтобы тот не отстал, как вдруг заметил, что они, похоже, сменили направление. Дорога шла под уклон, и ему стало ясно, что этот путь приведет их на берег моря. Где-то впереди слышались хлесткие удары — другие ребята прокладывали себе путь сквозь густую поросль, — и Уилл внезапно забеспокоился, что они с Кэлом отклонились от курса. Мальчику совсем не хотелось тут заблудиться — прошедших двух дней ему и так хватит на всю жизнь. Заметив слабый отблеск и показавшегося впереди Честера, он успокоился. Они с Кэлом на верном пути. Только куда же их все-таки ведет Эллиот?

Преодолев последний склон, они, выбравшись из мелколесья, оказались на берегу. Кэл и Честер море увидели впервые. Они уставились на него в немом изумлении, пока легкий бриз охлаждал их лица, мокрые от пота.

Уилл слышал шум воды, плещущейся и разбивающейся о берег где-то поблизости, но все его внимание поглощал огромный лес, из которого они только что вышли. В рассеянном свете фонаря он выглядел темным и непроходимым.

Гигантские деревья, похожие на папоротники, возвышались над Уиллом.

— Саговники! — воскликнул он. — Они, наверное, голосемянные. Такими питались динозавры!

Слегка изогнутые стволы, через равные промежутки покрытые темными кольцами, будто их составили из серии уменьшающихся цилиндров, венчали массивные ветви с листьями, отчего казалось, что верх перевешивает. Какие-то из листьев полностью раскрылись, другие же еще были свернуты. В отличие от зеленых саговников, встречающихся на поверхности Земли, листья этих огромных растений были окрашены в серый цвет.

Меж этих первобытных деревьев все так густо заросло пухлыми суккулентами и ползучей ежевикой, что казалось, будто глубокой ночью смотришь на непроходимые джунгли. И еще Уилл увидел маленькие белые точки, трепещущие в высоких ветвях, — чем дольше он смотрел, тем больше таких насекомых мог различить. Трудно было сказать, к какому виду относились самые крупные, но ближайшие явно принадлежали к тому же типу, что и белоснежная ночная бабочка, которую он впервые увидел в Колонии. А еще раздавался прерывистый, очень знакомый звук. Он так сильно напомнил мальчику верхоземскую жизнь за городом, что Уилл улыбнулся. Он слышал стрекотание сверчков!

Мальчик сделал шаг к воде, до глубины души очарованный этим зрелищем, и лишь спустя несколько секунд смог заставить себя отвернуться. А Кэл с Честером, все еще пытаясь перевести дыхание, бросали взволнованные взгляды на водный простор перед ними.

Уилл, скользнув глазами по мальчикам, посмотрел туда, где Эллиот, опустившись на колено, изучала береговую линию через оптический прицел.

Уилл заметил, что в одном месте вода пенится особенно сильно. Приглядевшись, он заметил, что стоит как раз там, где плоскую поверхность воды перерезала белая линией прибоя. Изогнувшись дугой, она терялась в сумраке за горизонтом, и как заметил мальчик, с одной стороны виднелись танцующие белые гребешки вздымающейся пены и брызг.

— Это брод, — небрежно сказала Эллиот, опережая его вопрос.

Она встала на ноги, и мальчики подтянулись к ней.

— Переходить будем здесь. Если поскользнетесь, вас смоет волна. Так что внимательней.

Голос звучал ровно, и что у девушки на уме, понять было нельзя.

— Здесь что-то вроде скального выступа, да? — вслух размышлял Уилл и, пройдя несколько шагов вперед, опустил руку в бурлящую пену, чтобы выяснить, что находится под поверхностью воды. — Да… вот он.

— Я бы не стала этого делать, — предостерегла Эллиот.

Уилл быстро убрал руку.

— Тут такое водится, что без пальцев останешься, — добавила она и, включив фонарь, посветила на воду, чтобы мальчики смогли рассмотреть огромное пустое пространство и массивные черные плиты, спускавшиеся вниз по обе стороны брода, отчего ребят пробрала дрожь, несмотря на то, что вокруг было тепло и влажно.

— Скажи, пожалуйста, куда ты нас ведешь, — стал умолять Уилл. — В чем причина, почему ты держишь нас в неведении?

Его слова повисли в воздухе на несколько секунд, прежде чем Эллиот ответила.

— Хорошо, — сказала она, выдохнув. — У нас не так уж много времени, поэтому слушайте внимательно. Ладно?

Все пробормотали «да» в знак согласия.

— Я никогда, ни разу в жизни, раньше не видела в Глубоких Пещерах столько патрульных, и мне это не нравится. Ясно как божий день, что у них там какое-то серьезное дело, и скорее всего, поэтому они избавляются от всего лишнего.

— Что значит «от всего лишнего»? — спросил Честер.

— От вероотступников… от нас, — ответила Эллиот. И направила свет на Уилла. — И он для них тоже лишний. — Она посмотрела на пенистую воду. — Мы уйдем в безопасное место, чтобы я смогла разобраться, что нам делать дальше. Итак, просто следуйте за мной.

Переправа была ужасна. Эллиот разрешила включить фонарики поярче, но течение было настолько сильное, что яростно билось в ботинки, поднимая вокруг них тучи брызг. И к тому же гребень, по которому они с таким трудом шли, был неровен и покрыт скользкими водорослями. Порой он скрывался глубоко под водой — это были самые коварные участки. Уилл слышал, как Честер кряхтит, преодолевая очередной невидимый отрезок, и благодарно бормочет, добравшись до места, где вода расступалась и гребень снова открывался взору. Здесь переправа была немного легче, так как гребешки белой пены четко показывали, где проходит дорога, и течение казалось чуть менее сильным.