Супермаркет - Валерий Моисеев

   - Хурт, твой гонец сможет вывести пару наших ребят через шримповские войска? - спросил Вадик предводителя троглодитов.

   Тот, вступив в оживленную полемику с Харлом, какое-то время ожесточенно спорил с ним, после чего утвердительно кивнул.

   - Он сделает все как надо! - заверил Хурт.

   - А чего его не устраивает? - подозрительно спросил Михалыч. - С чего это он вдруг артачиться вздумал?

   - Он говорит, что вы медленные, очень плохо ходите, и делаете при этом много шума, - пояснил Хурт.

   Батек почесал в затылке:

   - Слышь, Хурт! А, может быть, раз уж твои ребята все равно шастают там, у шримпов, как у себя дома, можно будет как-нибудь исхитриться и слинять из этого гиблого места всей толпой?

   Михалычу пришлось пояснить мысль Батька, которая осталась недоступна пониманию Хурта. Когда же до него дошел смысл его слов, он решительно замотал головой в знак своего несогласия.

   - Опасно! Так опасно, что даже страшно думать об этом! Как сунуть голову в пасть черному пожирателю, живущему глубоко под землей! Лучше сразу убить себя, чем так рисковать! - с трудом подбирая слова, заявил он.

   - Ясно! - подвел итог Вадик. - Значит, в супермаркет пойдут Борис и Батек!

   Так как была дорога каждая минута, было решено выступать немедленно.

   Вику пришлось, чуть ли не силой отрывать от Бориса, которого девушка никак не хотела выпускать из своих жарких объятий.

   - Ну, все хватит! - нетерпеливо прикрикнул на нее Батек, оттаскивая Бориса в сторону. - Тоже мне, нашла время! Ничего с ним не случится, получишь его обратно в целости и сохранности!

   - Обещаешь? - размазывая слезы по лицу, всхлипнула Вика.

   - Зуб даю! - сделав честное лицо, ответил старый вор.

   Шли налегке, взяв с собой лишь самое необходимое. Более того, вредный дикарь потребовал, чтобы Борис и Батек разделись, и теперь из одежды на них остались лишь трусы, портупея с подсумками в которых были запасные магазины к "калашам", да армейские ботинки. Сделано это было в целях маскировки.

   Выбравшись из лагеря, Харл первым делом нашел небольшое, наполовину высохшее болотце, больше похожее на лужу, и основательно вывалялся там. К концу процедуры он весь с головы до ног был покрыт толстым слоем жирной, вонючей грязи.

   Потом, по его настоянию Борис с Батьком, с большой неохотой, повторили эту процедуру. Через некоторое время, они уже мало чем отличались от своего проводника троглодита.

   Затем Харл долго бродил кругами по джунглям, выискивая под ногами что-то известное ему одному. В конце концов, он обнаружил то, что искал. Используя свое длинное копье с острым костяным наконечником, он принялся ворошить большую кучу прелых листьев, лежащих на земле.

   Вскоре его усилия были вознаграждены и оттуда, разметав листья по сторонам, высунулось отвратительное существо. Это был гигантский кольчатый червь, толщина которого значительно превышала ширину человеческого тела. Шкура грязно-серого цвета была сплошь покрыта черными разводами напоминающими камуфляж.

   На передней части червя, видимо, служившей ему головой, вокруг неровного, черного отверстия, беспрестанно шевелилось множество острых жвал. К счастью тварь была совершенно лишена глаз, иначе бы она неминуемо накинулась на людей, потревоживших ее покой.

   К большому удивлению людей длина червя оказалась совсем небольшой. Своими пропорциями он сильно напоминал обычного земного опарыша или короткую невероятно толстую гусеницу. На нижней части его располагалось три ряда коротких, когтистых ножек при помощи, которых он передвигался.

   Пока Борис и Батек опасливо разглядывали разъяренное существо, Харл, не тратя время понапрасну, глубоко всадил ему свое копье в верхнюю часть, недалеко от его отвратительного рта. "Опарыш" принялся сгибаться и разгибаться с невероятной быстротой. Учитывая его вес и габариты, находиться рядом с ним было совсем небезопасно. Тем не менее, Харл продолжал настойчиво тыкать в него копьем, глубоко погружая длинный, острый наконечник в извивающееся тело.

   Наконец, ему видимо удалось попасть точно в нервный центр, потому что червь неожиданно дернулся и закаменел. Вскоре невероятное напряжение сменилось полным расслаблением. Из многочисленных проколов наружу пузырясь, вытекала ярко-зеленая жидкость, по всей видимости, являвшаяся кровью убитого червя.

   Оставив его в покое, Харл вернулся к куче прелых листьев и продолжил ковырять в ней копьем. Скоро наружу вылез еще один "опарыш", точная копия первого. На это раз троглодиту понадобилось намного меньше времени, чтобы умертвить гигантское насекомое.

   Затем Харл, раздразнив еще одного червя, выманил его из кучи листьев наружу. Вскоре и его постигла участь двух предшественников.

   Борис и Батек лишь молча наблюдали за всем происходящим, не зная чем они могут помочь своему проводнику. Но вскоре нашлась работа и для них.

   Харл вынув из ножен, висевших у него на поясе, штык от винтовки "маузер" принялся с его помощью потрошить одного из червей. Сделав первый разрез, он поднял голову и недовольно посмотрел на своих товарищей. При этом он что-то нетерпеливо сказал им.

   Те лишь недоуменно переглянулись.

   - Насколько я понял, он говорит нам что-то вроде - " Не стойте пнями! Начинайте потрошить остальных гусениц", - предположил Борис.

   - Даже не объяснил, на фига нам это надо! - сердито пробормотал Батек и, опустившись на одно колено, всадил нож в брюхо ближайшего к нему "опарыша".

   Борис последовал его примеру и сделал длинный разрез на брюхе червя. Одновременно с полезшими наружу внутренностями, оттуда вырвалось плотное облако чудовищной вони. Борис поймал себя на мысли, что чуть было не начал заталкивать вываливающиеся потроха обратно в длинный разрез. Но тем казалось было тесно внутри и они продолжали, поспешно вылазить наружу, словно жили своей собственной от червя жизнью

   Между тем, Харл уже почти вытряхнул из своего "опарыша" все его содержимое и теперь был занят тем, что проделывал в передней части какие-то отверстия. Покончив с этим он, не колеблясь ни минуты, шустро влез в шкуру червя. После этого он принялся ползать по земле, имитируя естественное движение насекомого. Надо сказать, что получалось у него совсем неплохо.

   Как ни противно было Борису нырять в осклизлую, вонючую темноту "опарышевой" шкуры он, задержав дыхание, все же влез в нее. Внутри было сыро и прохладно. Воняло неимоверно, но вскоре обонятельные рецепторы просто напросто перегорели от ужасающей концентрации отвратительного запаха и перестали воспринимать его.