Черный спектр - Сергей Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часть вторая
Глава 4 «Мы в город изумрудный…»
- Мы в город изумрудный идем дорогой трудной, – Максим поднял с земли тяжелый рюкзак и закинул на спину.
В памяти крепко запечатлелась картина сияющей короны в закатном солнце. От неё осталось ощущение смертельной красоты, похожее на восторженное и в то же время пугающее впечатление, как от взрыва атомной бомбы или разрушительного природного явления. В том, что это были проделки «черной зоны», никто не сомневался. Сияние усилило загадочность этого места, зарядив отряд желанием узнать о нем как можно больше.
Отряд построился в одну линию и направился прямо в ту сторону горизонта, за которой вчера сияла корона. Чем дальше они уходили от последнего поселения, тем сильнее были заметны в природе изменения, вызванные отсутствием человека. Колеи проселочных дорог затягивало стелющейся щирицей. Насекомые, в огромном множестве опыляющие цветы, гудели, как трансформаторные будки. В небе постоянно летали птицы, стаями вспархивали с деревьев, мимо которых проходил отряд. Для человека происходящее являлось настоящим апокалипсисом, но для остального живого мира, не замечающего никакого излучения, оно стало началом эпохи Возрождения.
- Жаль, у нас тут обезьяны не живут, – с сожалением произнес Макар.
- Не расстраивайся так, – пожалел его Толик. – Найдешь ты еще себе девушку.
- Да пошел ты. Есть у меня девушка. Просто хотелось узнать, как повлиял на обезьян «черный спектр». Мы все-таки в каком-то родстве состоим. Наш геном и геном шимпанзе очень схожи.
- За всех не говори, – буркнул Толик.
- Смотрите, – Макар проигнорировал замечание напарника. – Если на обезьян тоже не подействовал «черный спектр», то получается, что мы имеем дело со стопроцентным геноцидом людей.
- А ты Фила вспомни, и получишь ответ. Он, конечно, не обезьяна, но и на него не действует излучение, – Максим давно для себя решил, что проект с излучением был чьей-то идеей ограничить развитие людей, испоганивших планету. Только кому приписать авторство, он не знал. У него было три варианта: божественный, инопланетный и местный. Последний вариант он приписывал цивилизации, незаметно живущей под водой на протяжении всего существования человечества.
- Обидно, – Макар покачал головой. – Могли бы вначале предупредить или еще лучше, списочек сделать, на что надо обратить внимание.
- У них так не работает. Ты можешь микробу объяснить, чтобы он не вызывал у тебя болезнь? – встрял в полемику Егор. – Вряд ли он тебя поймет. Ты просто проглотишь антибиотик, и пусть он сдохнет там. С нами то же самое, только лекарство очень избирательное. Никто не собирается губить тех, кто не причастен к испоганиванию мира.
- А почему не убили всех и сразу? – Макара раззадорила дискуссия. – Зачем оставили «точки Лагранжа»?
- Тише вы, – шикнул на них Максим.
- Затем, чтобы вывести новую культуру, настоящего человека разумного, потому что мы не осилили этого звания. Ученые будущего назовут нас человеком безумным, хомо деменс, – шипя как змей, произнес Егор.
- Если вы будете так рьяно общаться, то скоро станете человеками дохлыми. Заткнулись все, – командирским тоном приказал Максим.
Бойцы затихли. Впереди показались зарастающие деревьями и кустарником деревенские домишки. Максим сверился с картой.
- Ивановка. Сто дворов, – прочитал он на карте всю имеющуюся информацию о населенном пункте.
- Идемте через нее, – предложил Кайрат. – Яблок насобираем и вишни.
- Не имею возражений, – Максим представил себе кисло-сладкий вкус яблок и рот наполнился слюной.
Он не любил вымершие населенные пункты из-за того, что спектр часто устраивал ловушки в окнах домов, в открытых дверных проемах. Блуждающие в темноте помещений призраки придавали оставленным домам кладбищенский дух, будто они являлись склепом для не упокоенных душ проживающих в них до катастрофы людей. Однако вкус яблок перевешивал страх.
Встретила их деревня парочкой застрявших на дороге машин. На них лежал толстый слой пыли, превратившейся с годами в потеки грязи. Они закрывали стекла полностью. Ради удовлетворения любопытства Максим потянул за ручку водительской двери. Дверь с жутким скрипом заржавевших петель подалась. В салоне, довольно чистом, было пусто. На заднем сиденье лежали большие сумки. Бегство не состоялось.
- Командир, смотри, – Егор стоял возле второго автомобиля.
Максим подошел. На грязной крышке багажника пальцем был нарисован символ фанатиков «Mir оf Fear» – перевернутое солнце. Причем сделан рисунок был относительно недавно. Ни дожди, ни пыль еще не успели сровнять его с остальной поверхностью. Он точно был сделан после схода снега. Максим открыл багажник и зажал нос.
В нем лежал обезглавленный труп. На вид ему было месяца два. Плоть, оставшаяся на костях, уже задубела и стала черной. Грудная клетка открылась, обнажив ребра и темнеющий под ними позвоночник. Максим закрыл крышку и отошел в сторону. Аппетит как рукой сняло.
- Откуда они тут? – удивленно спросил Макар.
Про «страховщиков» уже не было слышно пару лет. Думали, что они уехали подальше от водохранилища, не в силах бороться с организованным противодействием.
- А если это и не они? А кто-то под их маркой? – предположил Толик. – Чего тут делать перед самой зоной?
- Надо оглядеться, – Максим посмотрел по сторонам. – Придется прошвырнуться по дворам и домам, – его рука рефлекторно полезла в карман за потемневшим от времени портсигаром.
