Речные заводи. Том 1 - Ши Найань

Итак, Линь Чун, убивший Ван Луня, протянул свой острый кинжал в сторону собравшихся в павильоне и произнес следующую речь:

– Я, Линь Чун, прежде служил в дворцовых войсках, но был невинно осужден и вот оказался в этих местах. Сейчас в наш стан пришло много доблестных мужей. Но Ван Лунь, человек подлый и завистливый, старался под разными предлогами избавиться от них. Вот почему я убил этого мерзавца, а вовсе не затем, чтобы занять его место. Я не из трусливых, но не решился бы идти один против войск. А ведь настанет час расправы со злыми императорскими сановниками и жестокими правителями, которые состоят при дворе. Сегодня среди нас почтенный старший брат – Чао Гай, известный своим великодушием и бескорыстием. Кто может сравниться с ним в мудрости и доблести? Во всей Поднебесной не найдется человека, который при одном упоминании его имени не выразил бы желания подчиниться ему. Самое главное для нас – честность и верность своему долгу. Вот почему мы должны избрать Чао Гая своим вождем. Каково ваше мнение?

– Вы совершенно правы, предводитель, – в один голос отвечали все присутствующие.

– Нет, это невозможно! – воскликнул Чао Гай. – Еще в древности говорили: «Сильный гость не должен стеснять хозяина». Я человек новый, прибыл издалека, как же могу я возглавить вас?!

Тогда Линь Чун взял Чао Гая за руку, подвел к креслу вождя и громко произнес:

– Будем считать это решенным. Прошу вас, не отказывайтесь, а тот, кто проявит к вам неповиновение, последует за Ван Лунем.

Однако лишь после долгих уговоров удалось Линь Чуну усадить Чао Гая в предводительское кресло. Когда же староста наконец занял его, Линь Чун велел всем присутствующим воздать ему соответствующие почести. Затем он послал в стан прислуживавших за столом разбойников, приказал унести труп Ван Луня и заняться приготовлениями празднества. Нескольких человек он отправил в лагерь созвать всех младших начальников.

Линь Чун и его друзья пригласили Чао Гая сесть в паланкин, а сами верхом отправились в стан. Прибыв туда, они спешились, помогли Чао Гаю выйти из паланкина и направились в зал совещаний. Здесь они проводили Чао Гая к креслу вождя и торжественно усадили. В центре зала стояли курильницы, в которых были возжены благовонные свечи. Тут выступил вперед Линь Чун и сказал:

– Я, Линь Чун, человек грубый и невежественный. Все, что я умею, – это владеть оружием. Нет у меня ни знаний, ни способностей. Я не отличаюсь ни умом, ни умением. К счастью, небо послало нам доблестных и достойных мужей. Теперь у нас не в пример тому, что было раньше, восторжествует справедливость и воцарится порядок. Среди нас уважаемый учитель У Сюэ-цзю. Попросим его стать у нас военным советником и предоставим ему управление всеми военными делами, назначение и перемещение военачальников. Он по праву должен занять в стане второе место после вождя.

– Я всего лишь деревенский учитель, – возразил на это У Юн, – и не достиг премудрости руководить делами людей и помогать им. И хоть я немного изучал военные книги Суня и У35, но никаких подвигов не совершил. Как же я могу стать выше вас?

– Это дело решенное, – сказал Линь Чун, – и не будем больше спорить.

У Юну не оставалось ничего другого, как занять второе место. – А учителя Гун-Сунь Шэна мы попросим занять третье место! – продолжал Линь Чун.

– Ну, так не годится! – вмешался Чао Гай. – Если вы будете и других силой назначать на высшие должности, то я вынужден буду отказаться от предложенного мне места.

– Вы не правы, брат Чао Гай! – возразил Линь Чун. – Имя учителя Гун-Сунь Шэна хорошо известно всему вольному люду. Он большой знаток военного искусства, и сами демоны не могут с ним в этом сравняться. Он обладает чудодейственной силой – вызывать ветер и дождь. Кто же может сравняться с ним?!

– Я хоть и знаком немного с магией, однако не обладаю талантами, которые необходимы, чтобы спасти мир, – сказал Гун-Сунь Шэн. – Как же могу я занять место, которое по праву принадлежит вам, предводитель!

– Вы доказали свое высокое искусство, одержав победу над врагом. Поистине говорится: «У треножника три ноги и ни одной меньше». Вот я и считаю, что вы не должны возражать против этой должности.

Пришлось и Гун-Сунь Шэну уступить настояниям Линь Чу- на и занять в стане третье место. Но когда Линь Чун собрался отдать другому следующую должность, все трое – Чао Гай, У Юн и Гун-Сунь Шэн – вмешались и стали возражать против такой несправедливости.

– Мы, господин предводитель, – заявили они, – подчинились вашему требованию, когда вы говорили о треножнике, и заняли первые места. Но если вы будете так поступать и дальше, то мы решительно отказываемся от своих мест.

Втроем они начали усаживать Линь Чуна на четвертое кресло, и ему ничего не оставалось, как подчиниться их требованиям.

– Теперь попросим предводителей Ду Цяня и Сун Ваня занять свои места, – сказал Чао Гай.

Но те решительно отказались и стали упрашивать Лю Тана занять пятое место. Следующие три места заняли по старшинству братья Юань. Девятое место досталось Ду Цяню, десятое – Сун Ваню и одиннадцатое – Чжу Гую. С этого момента вся власть в стане Ляншаньбо перешла в руки одиннадцати удальцов. Все восемьсот разбойников явились, чтобы выразить свою покорность, и выстроились перед своими вождями в два ряда. Обращаясь к ним, Чао Гай сказал:

– Сейчас, когда все вы собрались здесь, сообщаю вам, что наставник Линь Чун предложил мне стать предводителем стана. У Сюэ-цзю назначен советником и вместе с Гун-Сунь Шэном будет ведать военными делами, а Линь Чун и другие вожаки будут сообща управлять нашим лагерем. Каждый из вас останется на месте и будет добросовестно выполнять свой долг, заботиться об охране и поддержании порядка в стане. Вы должны отдать все свои силы справедливому делу, ради которого сюда собрались.

Он распорядился привести в порядок лагерные помещения и расселил семьи братьев Юань. Когда все было сделано, он приказал принести захваченные ими драгоценности, а также свои собственные ценности и деньги, взятые из усадьбы, и в присутствии всех наградил младших военачальников и всех разбойников.

Затем он велел зарезать корову и лошадь и принес жертву духам неба и земли в честь нового союза. Вожди долго пировали и разошлись лишь с наступлением ночи. На следующее утро пир возобновился и продолжался несколько дней подряд.

Когда празднество закончилось,