Волчья натура. Зверь в каждом из нас. - Владимир Николаевич Васильев

— Вот и отлично. Неделю спокойствия я просто гарантирую. Вы знаете, водить за нос заправил альянса — это такое увлекательное занятие!

Варга азартно, с воодушевлением засмеялся и внезапно потер руки, словно устал ждать успешного воплощения в жизнь своих замыслов.

— Недели, думаю, хватит. Извините, я, пожалуй, пойду. Время, как вы сами говорили, не терпит.

— До встречи, коллега. Мой курьер дежурит на базе круглосуточно. Как только посчитаете нужным — только шепните, и я примчусь, даже если мне придется заставить ждать президентский совет Евразии.

Безмолвный лоб-азиат распахнул дверцу перед Расмусом в тягучую туркменскую духоту. Сразу захотелось приоткрыть рот и свесить язык, но Расмус сдержался.

Лимузин тотчас развернулся и с изрядным ускорением рванул к трассе. От стройплощадки на Расмуса глядели Веном и Лоренцо, явно терпеливо дожидавшиеся босса.

У обоих готов был вырваться одинаковый вопрос: «Ну что?» Но оба, разумеется, не проронили ни слова.

— Увы, ребятки, — безрадостно сказал Расмус. — Оказывается, с нами не сотрудничают. Нас просто используют. Как презерватив.

Новый вопрос помощников можно было бы интерпретировать как: «И что теперь?»

— А значит, — подытожил Расмус, — хватит слушать лживого дядю. Покажем ему, что он ошибочно принял за презерватив орудийную гильзу.

В глазах Венома и Лоренцо синхронно вспыхнуло давно сдерживаемое: «Наконец-то!»

Они вернулись на площадку и до самых сумерек не отвлекались более ни на что. Даже на обед и ужин.

— Господин президент, ждать больше просто невозможно. — Генерал Золотых говорил убежденно и выглядел убедительно. — Варга просто тянет время, это ясно как божий день.

Президент Сибири не ответил. Он взглянул на президента России — кряжистого, как вяз, поволжского овчара.

— Дату начала операции нужно утвердить немедленно. И самый поздний срок, когда операцию нужно начать, — это ночь с субботы на воскресенье.

— Почему, позвольте спросить? — поинтересовался президент Сибири; тон у него получился достаточно нейтральным.

Золотых склонил поседевшую голову.

— Если Варга тянет время, значит, он чего-то выжидает. Выжидает чего-то такого, что послужит ему козырем в нашем противостоянии. Тогда, в сибирской тайге, волки не приняли боя, предпочли ретироваться. А если противник бежит, его нужно добивать, не теряя темпа…

— Браво, генерал! — Российский президент иронически зааплодировал. — Я вижу, вы выдающийся стратег и специалист по военным операциям. Интересно, откуда только у вас столь любопытный опыт?

Золотых нимало не смутился. Наоборот, ответил так, что сибирский президент заволновался, как бы его западный коллега не воспринял слова генерала за издевку или насмешку.

— А это не мои слова, господин тоже президент. Это слова выдающегося русского полководца, нашего с вами соотечественника Александра Васильевича Суворова — слыхали о таком? Кстати, он еще говорил, что опыта минувших поколений чураются только безумцы либо глупцы. А как он умел воевать, вы должны помнить, если интересовались историей собственного отечества.

— Константин Семенович! — Президент-сибиряк даже вскочил. — Ну что за детский сад?

Золотых тоже поднялся. Потом указал рукой за спину, на юг, по-прежнему глядя на совет альянса.

— Детский сад? А вон там, по-вашему, тоже детский сад? Под Алзамаем погибли люди. Каждый час промедления — это чьи-то жизни здесь. Пока вы играете в слова, волки вроются в землю по самые брови и построят такие укрепления, которые нам без тысячных жертв не взять. Разумеется, вам-удобно ждать — это будут не ваши жизни, господа.

— Генерал… Вы, кажется, забываетесь! — Российский президент выглядел ошеломленным и даже несколько растерянным.

Золотых скрипнул зубами и сел.

— Два часа, — сказал он опустошенно. — Если за два часа вы не выработаете общее решение относительно времени начала операции, я приму решение самостоятельно. И операцию начну без дополнительного согласования с кем бы то ни было. Если мое присутствие не кажется вам необходимым, господа, я предпочел бы уйти. У меня масса дел.

Политики долго переглядывались.

— Идите, генерал, — наконец позволил сибирский президент. — Постарайтесь отдохнуть и расслабиться.

Золотых молча поднялся и, не прощаясь, вышел.

— Однако, — заметил президент-балтиец.

— А мне кажется, он во многом прав, — сказал представитель Европейского Союза. — Зря мы тянем время. Террор есть террор, с ним нужно бороться, навязывая решения, а не идя на поводу у террористов.

Россиянин покачал головой:.

— Но и соваться очертя голову в неизвестность тоже не выход. Что там с обменом? Пленного волка доставили?

— Да, он уже в Хиве. Под должной охраной, разумеется, — подсказал один из бесчисленных референтов, людей, знающих абсолютно все и обладающих непостижимым даром оставаться невидимыми и неслышимыми до тех пор, пока в них не возникает нужда.

— Кстати, Туран уже сосредоточил на границе с Туркменией изрядные силы. Их пресс-атташе висит на моей приоритетной линии связи круглые сутки и не переставая…

— Мой бы тоже сидел, — перебил балтийца европеец. — Итак, господа! Боюсь, что время для принятия решения действительно настало, и генерал Золотых во многом прав. Конечно, он облек свои мысли в несколько э-э-э… рискованную форму, но его тоже можно понять. Это настоящий, я не побоюсь давно забытого слова, солдат. Грубоватый и прямой, но готовый умереть, если так будет нужно во имя победы. Я поздравляю вас, Леонид Онуфриевич, у вас нашелся прекрасный руководитель для столь неожиданной операции.

— Спасибо, — вздохнул сибиряк. — Но обмен… Золотых говорил, что Варга взял нескольких агентов, которые прекрасно могли бы проконсультировать относительно текущей обстановки. В том числе агента, который отследил Варгу и Ханмуратова в Ашгабате.

— А так ли много эти агенты могут рассказать? — усомнился россиянин. — Сомневаюсь, что им позволено было разгуливать на свободе и глазеть по сторонам. Их взяли в ночь переворота, так же как и… — он поморщился, — наших.

— Да и волка терять не хотелось бы… — добавил сибиряк.

— Ну, в случае успеха волки у нас еще будут, а в случае поражения… Понадобится ли нам пленный волк?

— Итак, начинаем? Пока Туран нас не опередил? Есть возражения? Нет? Тогда предлагаю назначить Варге время до, скажем, двадцати часов на обмен, и если он продолжит тянуть волынку… дать «добро» генералу Золотых, который прямо-таки рвется с поводка?

— Я — за, — поспешно сообщил балтиец, который, вероятно, не очень надеялся угодить на совет «большой тройки».

— Я тоже, — сказал европеец.

— Не возражаю, — буркнул россиянин.

— Понятно. Поздравляю, господа, в отпущенные генералом Золотых два часа мы уложились…

Президенты сдержанно посмеялись. Референты вежливо поулыбались.

— Кстати, может быть, его обрадовать, вот так вот, сразу? — предложил европеец.

— Махолет генерала Золотых только что вылетел к полевому штабу, — не замедлил подсказать безотказный референт.

— Так обеспечьте связь, черт возьми! — фыркнул европеец и поглядел на хозяина референта, президента Сибири, укоризненно. Референт уже колдовал у телефона