Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902 - Антон Чехов

Впервые — «Осколки», 1884, № 7, 18 февраля (ценз. разр. 17 февраля), стр. 4. Подпись: Улисс.

Заметка была послана Чеховым Лейкину 12 или 13 февраля; в письме при этом он выражал беспокойство по поводу того, что его псевдоним «Рувер» уже раскрыт: «…нельзя ли мой фельетон пускать без подписи? Теперь уже все знают, что я Рувер. Пушкарев совсем разобиделся, Мясницкий обидится… Все знакомы — хоть перо бросай! Пускайте без подписи, а я буду говорить, что я уже бросил фельетоны писать. Если же без подписи нельзя, то подпишите какую-нибудь букву (И. В., например)».

Действительно, к тому времени уже не было тайной, что Чехов — автор «Осколков московской жизни». А. Д. Курепин, задетый Чеховым в очерке 10, писал 18 февраля: «… доктора in spe, кончающие курс, пописывают фельетончики в юмористических журналах и готовят не диссертации, основанные на изучении анатомии Гиртля, а смехотворные „Анатомии“…» (К. <А. Д. Курепин>. Московский фельетон. — «Новое время», 1884, № 2865, 18 февраля). Лейкин ответил Чехову на его просьбу 19 февраля: «Ну-с, псевдоним Ваш под московским обозрением я переменил <…> а обозрение Ваше в № 7 очень Вам удалось. И разнообразно, и остро» (ГБЛ).

Стр. 78. Совет присяжных поверенных изгнал ~ одного из своих членов…— См. заметку «Запрещение практики адвокату» в газете «Новости дня», 1884, № 37, 7 февраля (имя не названо).

Театр «Фоли-Бержер» ~ описан на днях судебным приставом. — См. заметку «Финал театра „Фоли-Бержер“» («Новости дня», 1884, № 40, 10 февраля).

Артист Градов-Соколов ~ «Я признаю только трех драматургов: Мясницкого, Шиллера и Рассохина!» — Очевидно, по поводу этого места Чехов писал Лейкину, посылая заметку: «Про Мясницкого не вычеркивайте. Его пьеса в Москве составляет вопрос дня». Пьеса И. И. Мясницкого (Барышева) и М. В. Карнеева «Жена его степенства» впервые была поставлена 13 января 1884 г. в бенефис Л. И. Градова-Соколова в Русском драматическом театре Ф. А. Корша («Новости дня», 1884, № 12, 13 января). В «Новостях дня» 1884 года часто попадаются заметки о пристрастии Градова-Соколова к саморекламе.

Вышли в свет ~ безграмотные сочинения…— Газета «Новости дня» сообщала 19 октября 1883 г. о том, что поступило в продажу новое издание книги А. Журавлева. «Певец под застрехою»; первое издание вышло в 1882 г.

Стр. 79. …звуки сладкие. — Иронически отнесены к А. Журавлеву слова из стихотворения Пушкина «Чернь».

Г-жа А. Лентовская тягается с коммерческим судом…— Далее Чехов приводит мотивировку, которой сопровождался отказ А. В. Лентовской платить по векселям, предъявленным ко взысканию (см. заметку «По делам М. и А. Лентовских» — «Новости дня», 1884, № 41, 11 февраля).

На днях наши сугубо известные артистки, г-жи Ермолова и Глама-Мещерская, дебютировали ~ в роли судебных экспертов. — Заметка Чехова основана на информации газеты «Русские ведомости» от 7 февраля: «Нам передают, что на днях у одного из судебных следователей гор. Москвы производилась единственная в своем роде экспертиза. По одному уголовному делу, в котором потерпевшею является артистка, кончившая жизнь самоубийством, нужно было определить душевное состояние артисток после первого дебюта» (далее упомянуты в качестве экспертов М. Н. Ермолова и А. Я. Глама-Мещерская) («Русские ведомости», 1884, № 38, 7 февраля, отд. «Московские вести»). Очевидно, об этой же истории вспоминал В. М. Дорошевич в очерке «Уголок старой Москвы». Конторщица из «Светоча», сыграв свою первую роль в любительском спектакле, имела успех; нотариус Н. пригласил ее якобы на ужин артистов, на самом деле — в отдельный кабинет ресторана, напоил и обесчестил. Девушка написала жалобу, ее обвинили в шантаже, и она «застрелилась на паперти храма Христа Спасителя <…> Был громкий процесс при закрытых дверях, — пишет Дорошевич. — Процесс, между прочим, интересный по необычной, неслыханной в летописях суда экспертизе. В качестве эксперта была вызвана блестящая московская актриса, красавица С. П. Волгина. Она должна была свидетельствовать суду: — О душевном состоянии, в котором находится артистка после успеха на сцене. — Нотариус Н. был осужден в ссылку» (В. М. Дорошевич. Старая театральная Москва. Пг., 1923, стр. 28).

Стр. 80. Пекин населяют китайцы, а Москву «любители». — Прося Лейкина не вычеркивать это место, Чехов писал об актерах-любителях: «…они составляют половину Москвы…»

Каждый кружок имеет свое собственное название, и такое поэтическо-аллегорическое…— Некоторые из перечисленных далее названий — действительные, а остальные изобретены Чеховым по их подобию. В прессе встречаются заметки о кружках «Заря» («Новости дня», 1884, № 296, 27 октября, отд. «Театральные и музыкальные новости»), «Почин» («Театр и жизнь», 1885, № 90, 30 марта).

…и разойтись, как маркиз Ко разошелся с Патти. — Аделина Патти неоднократно гастролировала в Петербурге и в Москве в 1869–1877 гг. Московская публика помнила и мужа Патти, маркиза Ко, неизменно присутствовавшего на представлениях с ее участием. Развод певицы и ее вторичный брак, с партнером по сцене тенором Николлини, имел шумную огласку (см. К. Ф. Вальц. Шестьдесят пять лет в театре. Л., 1928, стр. 51).

Стр. 81. Видели мы и обоняли «Чад жизни»… — Драма Б. М. Маркевича «Чад жизни», переделанная им из романа «Перелом», была поставлена 30 января 1884 г. на сцене Нового театра М. и А. Лентовских («Новости дня», 1884, № 26, 27 января, отд. «Театр и музыка»). Чехов написал сначала пародию на пьесу Маркевича, но затем решил дать вместо нее «фельетонный куплетец» (письмо Лейкину от 5 или 6 февраля 1884 г.).

…которая с таким треском провалилась сквозь землю в театрально-литературном комитете. — Пьеса «Чад жизни» была забракована для императорских театров, что не препятствовало ее постановке на сцене частных театров. «Новости дня» сообщали 19 декабря 1883 года: «Забракованная театральной комиссией драма г. Маркевича „Чад жизни“ наделала много шума» (№ 172, отд. «Блестки прессы»).

«Ба! знакомые всё лица!» — Реплика Фамусова (комедия Грибоедова «Горе от ума», д. IV, явл. 14).

Мы видели на сцене не только его приятеля Ашанина…— О том, что Маркевич изобразил в пьесе своих близких знакомых, Чехов писал Лейкину 30 января 1884 г.: «„Чад жизни“ писан в граде Воскресенске в минувшее лето, почти на моих глазах. Знаю я и автора, и его друзей, которых он нещадно третирует своей сплетней в „Безднах“ и „Переломах“… Ашанин (бывший директор театра Бегичев), Вячеславцев (бывший певец Владиславлев) и многие другие знакомы со мной семейно…»

Мы видели на сцене ~ и «Роше де Канкаль»… — В пьесе «Чад жизни» Владимир Петрович Ашанин говорит Ольге Ранцовой: «Тут на Софийке есть один благодетельный приют…», а во втором действии описан отдельный кабинет для свиданий (Б. М. Маркевич. Полн. собр. соч. Т. 11. СПб., 1885).

Впервые — «Осколки», 1884, № 9, 3 марта (ценз. разр. 2 марта), стр. 4. Подпись: Улисс.

О получении «обозрения» Лейкин сообщил Чехову 1 марта 1884 г. (ГБЛ).

Стр. 81. Эстетик сороковых, шестидесятых, семидесятых и многих других годов С. А. Юрьев…— С. А. Юрьев (1821–1888), известный театральный критик и переводчик, уже в 1840-е годы в Москве возглавил так называемый Мочаловский шекспировский кружок.

…и Ермолова хорошо играет…— С. А. Юрьев, сразу оценивший талант М. Н. Ермоловой, много способствовал его расцвету. Он выбрал и перевел для первого бенефиса Ермоловой пьесу Лопе де Вега «Фуэнте Овехуна». «Чутье Сергея Андреевича не обмануло его. Спектакль, состоявшийся 1 марта 1876 года, сопровождался таким бурным успехом, какого давно не видели стены Малого театра. Талант Ермоловой в этот вечер предстал перед московской публикой во всей своей силе, всем стало, ясно, какую большую артистку обрел русский театр» (Ю. М. Юрьев. Записки. Л. — М., 1948, стр. 49).

Стр. 81–82. Шекспировское общество ~ главенствует в нем сам С. А. Юрьев…— О Шекспировском обществе и постановке «Ромео и Джульетты» в 1881 году, в пассаже Солодовникова, см. в воспоминаниях Ю. М. Юрьева (там же, стр. 18–19). Оценка основных исполнителей сходна у Чехова и у Ю. М. Юрьева: «Джульетту играла моя двоюродная сестра Доминика Сергеевна, дочь дяди Сергея Андреевича. Еще задолго до спектакля о ней распространилась молва как об очень удачной исполнительнице трудной роли Джульетты <…> Не то было с ее партнером. Ромео изображал князь Кугушев. Все в один голос его не одобряли. Дядя Сергей бился над ним до исступления, но все безрезультатно», и далее Ю. М. Юрьев передает слова С. А. Юрьева о Кугушеве: «Ведь вот поди, в жизни как будто и совсем не глупый-с, а на сцене — извините — болван болваном-с… И все танцует, все танцует-с, выделывает ногами какие-то антраша… Надел трико, дрыгает тоненькими ножками и доволен — вообразил, что балетный танцор-с… Невозможно. Какой-то чижик, а не Ромео!..»