На одной далёкой планете - Олег Лукьянов

«Неужели нужно было свергать богов и устанавливать единое всепланетное государство, чтобы любой бродяга мог иметь бесплатный обед? — думал Гордий, запивая вином вкусное, свежеподжаренное мясо. — Нет, тут что-то не то… Материального изобилия можно было достигнуть и не уничтожая старых укладов. Просто мы недооценили животную основу в человеке и слишком переоценили духовную. И еще не учли такой страшной силы, как зависть…» Эти горькие мысли уже не раз тревожили Гордия за прошедшие месяцы. Эх, если бы можно было совершить обратное путешествие во времени и явиться из будущего мощным, непререкаемым авторитетом! Он бы рассказал тогда тупоголовым ортодоксам, во что обойдется их пренебрежительное отношение к материальной стороне жизни, какая страшная цена будет заплачена за то, чтобы на Астре появились бесплатные кафе. А восставшим слепым толпам он объяснил бы, что они отдают свои жизни не за потомков, а за существ без роду и племени, которым будет глубоко наплевать на них…

Три дня хождений по городу не принесли Гордию никаких результатов, зато на четвертый у него произошло знакомство, из-за которого пришлось прервать поиски. Получилось так. Он сидел на лавочке в сквере, в оживленном месте, и наблюдал за фланирующей публикой. Вдруг из глубины аллеи послышался резкий звук полицейской трещотки. Все, кто в этот момент находился на аллее, видели, как, пригибаясь и лавируя между людьми, бежал худой, взлохмаченный человек, а за ним, треща, как жук, и тоже лавируя, поспешал робот в фиолетовом фраке. «Будьте благоразумны, приятный господин, остановитесь», — говорил он при этом мерным металлическим голосом. Человек с вытаращенными глазами промчался мимо Гордия и, вильнув в сторону, полез через изгородь. Однако робот настиг его и стащил за ноги вниз. — Через минуту он уже волок назад по аллее свою кричащую и сопротивляющуюся жертву, талдыча: «Будьте благоразумны, приятный господин, будьте благоразумны…» «Приятный господин», однако, рвался из его рук и орал на весь сквер: «А-а, не хочу в Уютный, отпустите!» В один миг аллея опустела. Гуляющие попрятались за кустами и деревьями, наблюдая оттуда за разыгравшейся сценой. Когда оба четырехногой топчущейся растопыркой приблизились к скамейке, на которой сидел Гордий, задержанный зацепил ногой, как крючком, за край Скамейки и заорал, тараща через плечо на Гордия безумный глаз:

— Господин, вы из Элиты? Возьмите меня на поруки! Меня зовут Ухо Блинчик, я буду служить вам!

Гордию в его положении ни в коем случае не следовало вмешиваться, однако инстинкт оказался сильнее.

— Отпусти его! — приказал он роботу, вставая.

— Ваше имя и звание, приятный господин? — осведомился робот, останавливаясь и продолжая крепко держать нарушителя.

— Гор… Долговязый, — наобум сказал Гордий. — Я режиссер с телевидения.

Робот соображал не более двух—трех секунд.

— Это дезинформация, приятный господин. Такого режиссера не существует.

Гордий понял, что допустил оплошность, забыв, что все роботы имеют радиосвязь с центральным банком информации. На миг он растерялся, не зная, что отвечать.

— Вынужден задержать и вас, приятный господин, на предмет выяснения вашей личности, — сказал наблюдательный страж порядка. Это был конец! Времени на раздумье не оставалось. Молниеносным движением руки Гордий рванул манишку на груди робота и другой рукой выдернул предохранитель. Робот застыл, парализованный. Так же быстро Гордий вытащил из его виска блок памяти и спрятал в карман вместе с предохранителем.

— Скорее! — сказал он, хватая за руку ошеломленного арестанта…

Через несколько минут оба летели в воздушном такси подальше от опасного места. Ухо Блинчик потрясенно бормотал, глядя на Гордия с ужасом и восхищением, как на бога:

— Мне же не поверят, если я расскажу своим! Нет, не поверят! Чтобы человек поднял руку на робота! Они теперь найдут вас и приговорят к пожизненной ссылке!

— Не найдут, — сказал Гордий. — Я вытащил у него блок памяти, а те, что прятались в кустах, давно уже разбежались, так что свидетелей нет.

— Ах, какой смелый господин! Какой смелый! — восхищенно бормотал Блинчик. — Таких смелых людей, наверное, нет больше на всей Астре.

Гордий подумал, что, может быть, судьба не случайно столкнула его с нарушителем закона, и он спросил Блинчика, какое тот совершил преступление. Оказалось, что Ухо Блинчик, профессиональный бродяга, обманным путем дважды проникал в Клуб Гурманов, предназначенный только для Элиты, и каждый раз его задерживали охранники. Первый раз в качестве предупреждения он получил месяц ссылки, а во второй ему улыбались пять лет — вот он и сбежал.

— Ах, если бы вы знали, какие там подают цэцхи! — говорил он, закатывая глаза. — Ну вы-то знаете, вы же человек Элиты! Людям Элиты можно позавидовать, как они живут!

— Тебе сколько лет? — спросил его Гордий.

— Сто сорок, господин Гор.

— Так почему же, прожив полжизни, ты не добился элитарного звания? Ты что, глупее их, что ли?

Блинчик с жалкой улыбкой недоверчиво смотрел на Гордия.

— Вы, наверное, шутите, господин Гор, или, может быть, вы прилетели к нам с другой планеты? Я же сказал вам, что я профессиональный бродяга. Человека моей касты не примут ни в один элитарный клуб даже младшим стажером.

— Даже если ты покажешь выдающиеся способности?

— Все равно не примут.

— А тебе не кажется несправедливым такой порядок, при котором умный человек не может занять подобающего ему места в обществе? — осторожно спросил Гордий.

Ухо Блинчик пожал плечами.

— Конечно, это несправедливо, только что тут поделаешь?

— Как что? Нужно изменить порядок и установить справедливость.

Ухо Блинчик наморщил лоб, пытаясь понять, что имеет в виду его странный знакомый. А тот продолжал развивать свою мысль:

— Ведь за нынешним порядком на планете следят фиолетовые, так?

— Так, — кивнул Блинчик.

— Какова их общая численность?

— Я думаю, миллионов десять.

— Всего-то! — Гордий рассмеялся. — И вы не знаете, как изменить порядок!

Он принялся втолковывать Блинчику нехитрую революционную арифметику. Низшие касты составляют половину астринской цивилизации, то есть двадцать миллиардов человек. Это значит, на каждого фиолетового приходится две тысячи человек.

— Ты видел, как я в одиночку победил робота? Выдернул предохранитель, и все. А если на каждого фиолетового нападут сразу две тысячи человек? Да они всех их растащат по винтику!

Гордий понимал, что имеет дело с неподготовленным человеком, и не рассчитывал на немедленный успех своей проповеди. И все же реакция собеседника была для него совершенно неожиданной. Блинчик вдруг страшно побледнел, съежился, челюсть у него отвисла и мелко затряслась. Он смотрел на Гордия расширенными от ужаса глазами, пытаясь что-то сказать, но не мог.