ПРИБЛИЖЕНИЕ К ВЕЛИКОЙ КАРТИНЕ - Радий Погодин

— Наверное, для маленьких ребят это имеет значение, и для средних тоже, но для старших нет. У них на первый план выходит чувство собственного достоинства. В "Яблоневой долине" учатся только старшие.

Им преподают балет, танцы ретро и современные стили. В школе четыре оркестра: два симфонических, духовой и джазовый. Хоры. Театральная студия. Изо...

— Искусством загружены, может быть, перегружены, — сказал директор. — Зато у нас нет проблемы с наркотиками, как в некоторых других школах.

О наркотиках в Филипс Академии вопрос не поднимался, наверное, этот вопрос там посчитали бы некорректным.

В "Яблоневой долине" не было учебных кварталов, мраморных музеев и школьных храмов: кабинеты физики, химии, биологии возникали как бы прямо в коридоре в широких рекреациях, где с потолка из каких-то вспомогательных помещений спускались лабораторные столы, уже оснащенные для проведения урока.

Директор и его штаб сидели в коридоре за барьером — все на виду. Учительские столы тоже стояли в рекреациях — синие с белым.

И что очень важно, я бы сказал — поразительно: в школе в 2300 учениками, с хорами, оркестрами, спортивными играми тишина была, как в библиотеке. И дело тут не только в прекрасной звукоизоляции, но и в самих школьниках.

Когда мы поднялись на открытую галерею, где располагались классы, у меня буквально подкосились ноги — в классах не было стен. Честно говоря, я в это не верил, думал — метафора. Не было стены, которая отгораживает классы от коридора. Стена, где окна, естественно, была. Стена, где висит доска, тоже была. А вот где дверь — той стены не было. И двери не было. Был сплошной ковер табачного цвета.

— А ты отрицал роль ковра, — сказал мой друг ясноглазый. — Без ковра сейчас невозможно. И школьники босиком. Или в носках?

Я понимаю его подтрунивание надо мной, но это нужно было испытать самому. Это как если бы лошадь заговорила. Мы проходили на цыпочках мимо классов, а ребята на нас внимания не обращали. И учителя на нас внимания не обращали. Один парень на полу сидел, но на нас внимания не обращал. Они жили в другом, сосредоточенном мире, в другой системе координат. Мы для них были тенями, ноуменами или той вороной, которая за окном клюет свою ногу. Привыкать к такой полностью открытой жизни было трудно и ученикам, и особенно учителям. Многие учителя не выдержали — ушли. Но те, кто остался, увидели результат. В "Яблоневой долине" самое высокое качество знаний в штате, а по поступаемости в колледжи и университеты "Яблоневая долина" не уступает лучшим частным школам. Более того — в "Яблоневой долине" есть классы для ребят умственно отсталых. Правда, эти классы имеют и стены, и двери. "Учатся они по отдельной программе, но живут в нормальной среде, где им и положено жить. И поют в общем хоре...

— Ученики привыкли уважать свою работу, работу других. Привыкли ценить соседа за понимание. Привыкли сдерживаться. Очень хорошо, когда в людях воспитана сдержанность, — сказал Джеймс Ф. Басен.

Вот я и пытаюсь писать о "Яблоневой долине" сдержанно, иначе получился бы сплошной восклицательный знак.

Уходя из школы, мы остановились перед компьютерным центром. Ребята что-то вычисляли и хмурили высокомудрые лбы. Я спросил у девочки, работавшей у самого барьерчика, отгораживающего центр от общего коридора: над чем она трудится?

Девочка покраснела — наверное, у нее не все шло гладко — и ответила шепотом, что ей нужно рассчитать бюджет фирмы "Дженерал моторс" с учетом повышения цен на некоторые виды алюминиевого проката.

— Ну и как?

— Трудно. В каких-то моментах фирме придется либо отказаться от алюминиевого проката, либо изменять технологию.

-Да ну? — прошептал я.

Она печально кивнула.

Я не говорю о том, что нашим ребятам пора бы попробовать хоть разочек рассчитать бюджет своей семьи на год, чтобы понять, что откуда берется и куда уходит, просто жаль, что нету березовых компьютеров, рубленых в лапу без единого гвоздя. Вот бы радость была руководителям народного образования, вот бы "на ять"! Хотя думается мне, что наше народное образование, как и наши леса, как и наша береза, были отданы кому-то в концессию на сплошной поруб.

Я задал Джеймсу Ф. Басену свой вопрос: "Кого воспитывает его школа? Или — что, как духовный принцип?"

Он ответил:

— Доверие.

И, наверное, пытаясь подобрать для меня, как для марксиста, понятную метафору, пояснил:

— Доверие делает первую букву в слове "человек" заглавной. Это единственное важное сегодня дело. А когда "Человек" будет писаться с заглавной буквы, то эксплуатация Человека Человеком сделается невозможной — только сотрудничество, только диалог.

И ведь как ни верти, но придется признать, что именно народное образование, школа — это и есть Дерево всех людей.

— А как же дуб? — спросит меня мой ясноглазый друг. — Как же твое царь-дерево среди берез?

— А так...

Стоят березки на пологих склонах холмов. Стоят в кружок. Может, рождается новое дерево. Может, Бог даст, — дубок.

Вырастет в нашей душе сад, но только в том случае, если в детстве не закатали нас, как щебенку, под асфальтовый путь к вершинам. Если у нас самих было достаточно выдержки, чтобы не погубить наш сад в дружбе с птицами-хохотухами, рвущимися ради красного словца или фиги в кармане превратить все вокруг в пустыню спора и галдежа. Если у нас хватало времени помнить о нашем саде в повседневных горестях и заботах и удобрять его. Нет, не специальными знаниями, а лишь теми, которые отбирает для себя наша душа, лишь теми, что привозят на лошади с голубыми веснушками.

И чем проще тот сад, может быть и всего-то два дерева, но здоровых и крепких, тем легче человеку оставаться самим собой.

— Что в саду вашем?

— Розы.

— Что в душе вашей?

— Розы.

— Стыдно, товарищ!

О, боже, не дай нам еще раз ощутить на себе большой всенародный судейский перст.

А может быть, нам возвратиться все же к обращению "сударь", государи мои?

Есть такая форма создания имени существительного — от производимой работы: столяр, пекарь, токарь, пахарь... Еще живет слово "жихарь" — жизнь как работа.

"Сударь" — судья.

"Государь" — высокий судья.

Оба существительных, как показывает суффикс, имеют смысл признанного профессионального авторитета и, видимо, применялись со значением — мастер.

Слово "господин" означает вышестоящий. А слово "товарищ" — купеческое. Предполагает оно партнерство по товару. Не по душевному родству или общности эстетических взглядов, но лишь по общему товару, государи мои.

— Значит, розы сегодня вам не товар?

— Розы — глупость. Сегодня товар — гниющие библиотеки, осыпающиеся со стен храмов фрески. Сегодня товар — милосердие. Надо спасать и спасаться, товарищ.

Этак вот, государи мои.

При раскопках дворца Рамзеса Второго над входом в библиотеку археологи обнаружили надпись: "Аптека для души".

Слово "библиотека" означает собрание книг. Насколько же точнее, приближеннее к существу, было египетское понимание и книги, и библиотеки, существовавшее более трех тысяч лет назад.

Попросите вашего приятеля вообразить предмет, который вы ему назовете. Назовите книгу

И поинтересуйтесь, какую книгу он вообразил.

— Толстую, — ответит он. Знаешь, такую... крепкую... Добротную. Приятно взять в руки...

Тонкую представляют редко. В основном снобы. Добротную — все как один.

Книга обязана быть добротной во всех отношениях, как по внешнему виду, так и по содержанию и по функциональному совершенству. Книга не имеет права трещать, скрипеть и лопаться, когда ее перелистываешь. Желательно, чтобы страницы переворачивались как бы сами собой.

Книга входит в понятие добра как предмет добра.

Книга входит в понятие науки как ее инструмент.

Книга входит в понятие архитектуры как ее субъект.

Книга — лекарство.

Книга — лучший подарок.

Однажды мой приятель пригласил меня на день рождения своего внука. А я не люблю на дни рождения ходить — сиди, парься, даже телевизор толком посмотреть нельзя, кто-нибудь из гостей обязательно заорет, споткнувшись о едва уже заметный пень справедливости: "Выпьем за деньрожденника!"

А деньрожденник весь в новом. Лезет на стул стихи читать. Отвертеться от дня рождения я не сумел, захватил книгу и пошел. Мальчик-деньрожденник — крохотный, беленький, бледненький, под глазами и у носа голубизна, но уже взрослый, галстук ему надели, на американский манер. Рядом с ним его мама, бестелесная от капустно-морковной диеты.